У старинушки три сына, старший ̶у̶м̶н̶ы̶й̶ ̶б̶ы̶л̶ ̶д̶е̶т̶и̶н̶а̶ был королем аж два раза, младшему повезло в два раза меньше, а средний ̶в̶о̶в̶с̶е̶ ̶б̶ы̶л̶ ̶д̶у̶р̶а̶к̶ был взбалмошен, не воздержан на язык и выпить тоже любил неумеренно. Звали их соответственно Эдуард (IV), Ричард (III) и Джордж (1й герцог Кларенс), все такие Плантагенеты, а также Йорки, что характерно. Папенька их, собственно, Ричард Плантагенет, 3-й герцог Йоркский и затеял всю эту заварушку с ботаническим названием «Война алой и белой розы».
Старший Эдуард был тот еще ходок и ухитрился заделаться двоеженцем, что дало его младшему брату и преемнику Ричарду основание объявить всех его детей бастардами, а себя единственным законным королем Ричардом III. Ну про него все знают.
Ричард – тот самый, который у Шекспира противный горбун и убивец племянников, сейчас уже, можно сказать, реабилитирован. После обнаружения его останков под парковкой только ленивый не читал про прекрасные качества последнего Йорка и черный пиар Тюдоров.
Тюдоры действительно знатно порезвились с архивами, перетрясли все хроники и записи, уничтожая одни и приветствуя создание других. Им, ясное дело, было выгодно максимально очернить всех Йорков, с их-то, положа руку на сердце, птичьими правами на трон, тем более, что дом Йорков после гибели Ричарда отнюдь не оскудел в плане возможных претендентов на корону.
Например, был Эдуард Плантагенет, 17-й граф Уорик, сын Джорджа Кларенса.
Смотрим в начало - того самого среднего брата Джорджи, у которого не получилось стать королем. Нельзя сказать, что он не старался. Старался еще как, только в силу милой привычки не пользоваться содержимым черепной коробки, эти старания, а еще длинный язык привели его в Тауэр, а потом вскорости и на плаху. А может и не на плаху, существует красивая легенда, что ему предоставили выбор, как умереть, и этот алкоголик выбрал быть утопленным в бочке мальвазии. Кстати говоря, ничего невозможного, объём пипы (бочки) вина равнялся 477,3 литра - вполне достаточно для того, чтобы утонуть.
Но речь не о нем, а о его сыне Эдуарде, который, согласно даже дотюдоровским свидетельствам не мог отличить «гуся от каплуна», потому как то ли был просто очень замедленным в развитии ребенком, то ли на него так повлияло постоянное и длительное заточение. Он был последним законным представителем дома Йорков по мужской линии, хотя казненный за измену отец и делал его довольно сомнительным претендентом на престол. К сожалению, само его происхождение взвалило на мальчика ответственность, нести которую он был просто не в силах. Да еще и любящая тетушка Анна постаралась, старательная была.
Так вышло, что братья Джордж и Ричард были женаты на сестрах. И не на каких-нибудь сестрах, а на кровиночках самого «делателя королей» Ричарда Невилла, графа Уорика. Джордж на Изабелле, Ричард на Анне. Вот Анна и упросила искренне любящего ее мужа, объявить наследником племянника, скорбного умом Эдуарда, после того как умер их единственный сын. Она и сама на тот момент сильно болела (то ли туберкулез, то ли сердечная недостаточность), вот Ричард и подумал, мол не будет большого горя, а жену напоследок порадую, и объявил. Потом, конечно, после ее смерти быстренько отменил распоряжение, и назначил преемником графа Линкольна, тоже племянника – от сестры (у этих трех балбесов были еще и сестры) Элизабет Плантагенет. Но прецедент относительно Эдуарда Уорика остался, что и стало для него впоследствии смертным приговором.
Собственно, несмотря на все старания Генриха VII по очернению предшественника «узурпатора» Ричарда, основная его проблема была в том, что слишком многие жители королевства и лорды и простые крестьяне считали узурпатором именно его. Отсюда несколько попыток восстаний, появление лже-детей Эдварда и прочая смута, которую Генриху необходимо было купировать. В том числе и для этого ему просто крайне необходима была свадьба его старшего сына и дочери основателей испанского государства Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской.
Но Фердинанд и Изабелла не торопились отправлять невесту в Англию. Согласно заметкам Эдварда Холла, они были уверены, что, если Уорик будет жить, не выживет династия Тюдоров. И 21 ноября 1499 года Эдуард предстал перед судом пэров. Обвинение настаивало, что Эдуард присягнул на верность Перкину Уорбеку лже-Ричарду Шрусбери (а может и не лже, кто ж сейчас разберет) и планировал созвать сторонников своего отца под его знамёна. Эдуард был явно не в себе, признавая сфабрикованные обвинения, но это никого не смутило и его приговорили к смерти. Спустя шесть дней после вынесения приговора Эдуард Плантагенет, 17-й граф Уорик был обезглавлен на Тауэрском холме.
Любопытный момент: несмотря на то, что граф Уорик был казнен по обвинению в госизмене, голова его не была выставлена на всеобщее обозрение, как это было тогда принято. Нет. Голову аккуратно соединили с телом и унесли в Тауэр, а вечером того же дня его останки вывезли по воде в августинский монастырь Бишам Прайори, где Эдвард Уорик Плантагенет и был захоронен.
Некоторые считают, что вот этим вот убийством невинного и слабого умом несчастного юноши Тюдоры и нажили себе проклятие: через год умер третий сын Генриха VII Эдмунд, еще через два – наследник Артур принц Уэльский, а в 1503 – королева, и от большой семьи первого Тюдора осталось всего трое – Генри и две его сестры.
Екатерина Арагонская потом всю жизнь считала себя ответственной за гибель несчастного юноши и позже признавалась, что считала выпавшие на ее долю несчастья справедливым наказанием за это. Она верила в проклятие Тюдоров.
