.
Одной из важнейших заслуг Шеллинга является его философия природы, чем Шеллинг выгодно отличается от Фихте, природу, совсем не любившего, и не видящего в ней ничего , кроме полюса "не я", (и в лучшем случае ее условия соответствия человеческому восприятию, например света – зрению.) Во взгляде на природу, Шеллинг, совершает иной поворот, рассматривая природу, не как продукт, а как продуктивность, не как творение, а как творческую силу, описывая ее в категориях становления - от объекта к субъекту, от мертвой природы к природе живой, от бессознательного к сознанию. Исходя из философии природы, Шеллинг мыслил и искусство, находя разницу в том, что, если, искусство движется от сознательного импульса художника к бессознательному художественному образу, природа, напротив, движется от бессознательного начала, к сознательному, и в этом взаимном процессе искусство и природа сближаются. Шеллинг подошел близко к мысли, что Искусство является посредником между становлением Природы и Истории, (Искусство Шеллинг ставил выше Философии), хотя прямо, подобную мысль не высказал. Во взгляде на Природу, у Шеллинга есть и иные, научные , интересные вопросы касающиеся ее становления, (например, вопрос, почему хомяк в ходе своего становления остается хомяком, или золото остается золотом), из чего Шеллинг допускает вывод, о некоторой сдерживающей силе природы - в образе утверждения того, или иного создания.
Однако, в отличие от Гегеля, Шеллинг не разработал свои взгляды в философскую систему, рассуждая как натурфилософ, таким образом, как, если бы, творческая сила природы была автономной. Шеллинг видел природу автономной – (то есть, без вмешательства творческих энергий Бога) и саму природу рассматривая как автономную силу. В этих рассуждениях был, с одной стороны, вызов Шеллинга своей эпохе, а с другой стороны, и вызов эпохи философу , говоря о научном всплеске внимания к природе со стороны ученых. Рассуждал так Шеллинг потому, что вначале своего пути следовал за Кантом - в периоде юношества, восставая против религии. Как известно, у Шеллинга было двойственное отношение к Просвещению, вначале, положительное, затем, вскоре, сменившееся разочарованием. Философию природы Шеллинг замыслил, даже, в качестве вызова религии, чему можно найти причины в биографии Шеллинга, в периоде его юношества, и студенческих лет (я бы даже заметил, что студенческий период Шеллинга отчасти проясняет и сам образ - эпохи Просвещения, в которой он жил.)
Как начинался путь Шеллинга?
Тюбингенский университет в который поступил 15 летний Шеллинг представлял собой что-то среднее между казармой и монастырем, в котором студенты, вынужденные носить унизительную длинную одежду , (и будучи не вправе отлучаться без разрешения в город), ощущали постоянное угнетение, хотя, именно, в этот же период, французская революция бушевала на весь мир, а в моде у творческой молодежи был полузапрещенный Кант. Кант в те времена звучал настоящим вызовом, (религии, науке, морали, и философии), хотя, отношение к Канту, со стороны религиозных профессоров можно назвать двойственным и неоднозначным.
В чем это отношение выражалось?
Одни взгляды Канта даже проповедывались на лекциях по теологии (например, описываемая Кантом невозможность доказать бытие Бога, или, практическая природа разума, связанная с этикой) , другие «просвещенческие » его взгляды запрещались, что лишь усиливало у студентов живой интерес к Канту, как позузапретному мыслителю. Однако, к религии Шеллинг не остывает, и в зрелые годы возвращаясь к ней, пишет о религиях, и о мифологии, а в самых поздних работах находит сущность христианства в слиянии искусства, философии, и поэзии, и в этом открытии, предвосхищает Серебряный Век.
Всегда ли справедлива современная критика Просвещения?
По крайней мере, критикуя Просвещение, следует все-таки, понимать, что эпоха Просвещения никогда не возникла, если бы христианство в ту пору не ослабло, оказавшись в духовном кризисе, хотя, Шеллинг вскоре резко разочаровывается и в Просвещении. Главную причину его разочарования вызвало понимание, что Просвещение ставит на плоский и земной рассудок, и идеалы к которым оно обращено – есть идеалы так же земные и плоские.
По этой же причине, Шеллинг расходится и с Гегелем.
Правда, нужно отдать должное Гегелю. Не смотря на то, что философия природы Гегеля кажется менее интересной, (после прочтения философии природы Шеллинга), философия Гегеля, не только, выстроена в систему, Гегель, даже, идет дальше Шеллинга, и мыслит природу более религиозно, чем это делает Шеллинг, (к этой мысли, я бы добавил, что Шеллинг связывает Природу с Мифологией, точнее Мифологию с Природой, а не с Христианством.)
Впрочем, об этом, чуть ниже.
Но все таки, для Шеллинга Природа это я, (что не сказал бы никогда Гегель, для которого Природа- инобытие Идеи), это и есть самое тонкое. Природа для Шеллинга движется от бессознательного к сознанию, а значит и к сознательному я человека, (которое возникает в природе) и потому в отличие от Фихте, для которого, Природа это не я, Природа для Шеллинга, это я, и потому , именно, природа и обуславливает связность субъекта.
Возможно, и Гегель и Шеллинг и изобрели объективный идеализм.
Почему? Потому что после субъективного идеализма Канта возник Фихте, с которым возник тупик этого кантового пути , и Гегель и Шеллинг искали способы его преодоления, хотя пути их разошлись. Кант, как известно, различал мышление и созерцание. А Шеллинг как раз ставил на созерцание как на интеллектуальную интуицию, в отличие от Гегеля, ставящего на чистое рассудочное (спекулятивное) мышление .
По разному оба понимали и диалектику.
У Гегеля , все снятое в мышлении, остается (как остаются и противоречия, хотя и в снятом виде) , когда, как Шеллинг топил все противоречия в Абсолюте, (за что его упрекал Гегель.) Раз все логические противоречия исчезают в диалектике, с ней преодолевается и логика - в пользу интуиции, или мышления поэтического , (поэтому Шеллинг и ставил выше философии Искусство.) Таким образом, в объективном идеализме возникло два пути, два образа мысли: путь Шеллинга, который развился в линии Ницше, и путь Гегеля, который развился в линии Маркса. А теперь вновь вернусь к понятию природы в понимании философа.
Как видит Природу Шеллинг?
Шеллинг делает интересный, не банальный и даже дерзкий ход, рассматривая природу, не как зеркало, в котором видит или познает себя человек, а скорее рассматривая человека в качестве такого зеркала, в котором Природа познает , (и узнает) себя, что и делает возможным познание природы человеком (наверное, это самая занимательная мысль у Шеллинга.) Человек с точки зрения Шеллинга, всецело дитя природы. Шеллинга не беспокоит в этом периоде его философии, что человек отпав от Рая, не сможет никогда слиться с Природой.
Хотя, Шеллинга и нельзя назвать руссоистом.
По мнению же Гегеля, природа слишком неустойчива, и даже богатство и пышность ее форм, быстро сменяющих друг друга, говорят об ускользании Природы от возможности ее Понятия, (о чем говорит даже пугающее для Гегеля многообразие Природы. ) Гегель усматривает цель Природы в ее умирании, и смерти, на месте которой возникнет нечто более, прекрасное, некое царство Духа. Это довольно религиозная мысль.
Таким образом, Гегель ближе Шеллинга подошел к Раю.
Другое дело, что Гегель не был христианином, по своей духовной, и вряд ли религиозной сути, (являя скорее с христианством чисто формальную связь) и потому, не мог допустить мысли о преображении Природы в Господний Рай, хотя, к этой же мысли не подошел и Шеллинг, (для которого, лишь История являет откровение Бога, а не Природа, говорящая лишь о дохристианской Мифологии), хотя Шеллинг удивительно чуток к мифологии.
Во взгляде на мифологию, Шеллинг – оригинален и точен.
Шеллинг интересно различает ступени мифологии, схематизм (особенное, выражаемее через общее), аллегоризм, (общее через особенное), и наконец, символ связывающий и то и другое. Символизм , по мнению Шеллинга и являет абсолютную форму мифа. Шеллинг так же отличает символ от образа, полагая, что символизм в мифологии изначален, и что, аллегория служит лишь дальнейшей бесконечности смысла. Так, с точки зрения Шеллинга греческая мифология - символична, индийская аллегорична, а персидская — схематична.
От мифа Шеллинг переходит к культуре.
В связи с чем, интересно то, что с точки зрения Шеллинга греческая культура реалистична и движется от бесконечного к конечному, когда как «идеалистическая» восточная культура, в отличие от греческой движется прямо — в обратном направлению, от конечного, к бесконечному. Впрочем, Шеллинг (как и Гегель) ищут откровения не в культуре, не в природе, а скорее, в истории, поскольку, оба философа верят в прогресс, (главную религию Просвещения.)
Есть у Шеллинга замечательные слова.
Природа есть преобладание реальных моментов над идеальными, а история идеальных над реальными. Как и Гегель, Шеллинг желает видеть Откровение Бога в Истории, пока не ведая, что История кончилась с воскресением Христа, и все следующие исторические события – являют скорее движение и диалектику отчужденных, и анонимных от Бога, Сил, а не откровение самого Бога, которые способны стать процессами духовно-личными, а не анонимными, лишь в приближении человека к Богу, что не всегда происходит, говоря об истории.
Может быть, потому, поздний Шеллинг приходит к иррационализму.
В конце концов, Шеллинг не верит уже ни то что бы, ни в какой смысл истории, (видя историю лишь силами хаоса ) но и в положительную от Бога миссию человека, полагая и само возникновение мира - тем, что свободная воля человека взломала Абсолют, нарушив, тем самым и равновесие объективного и субъективного. Сама эта формула нарушенного равновесия – не может не коснуться как иррациональности мира, непостижимой философски, так и вопроса зла.
Поэтому, у Шеллинга так интересны размышление о зле.
Интересны эти размышления тем, что они в пику Просвещению религиозны. Размышляя о зле, Шеллинг вновь обращается к Богу, в сложном понятии Бога различая, некую темную бессознательную божественную основу, и самого Бога, (по сути, продолжая традицию Беме, которого Шеллинг , всегда любил, как, впрочем и более далекого от христианства, Спинозу), хотя и тонко замечая, что темная природа пока она, в Боге, не есть еще зло, и злом она становится лишь в мире конечных вещей, и в человеке.
В чем лежит зло?
Зло, по мнению Шеллинга лежит в бессознательных инстинктах человека. Шеллинг все- таки связан с Просвещением, (хотя и ненавидит его) и верит в разум, и в свободу. Свобода – (возможная лишь в Боге) главная мысль, и стремление Шеллинга, который, тем не менее, видит спасение в разуме, и в просветлении этой темной, бессознательной природы в человеке.
В чем главное отличие Шеллинга от Гегеля? .
Для Гегеля (повторился бы), важнее мышление как таковое в ее рассудочной операции, а для Шеллинга же, важнее созерцание, (род интеллектуальной интуиции), потому Шеллинг ставит искусство выше философии, а Гегель, наоборот, философию ставит выше искусства., видя искусство лишь ступенью к ней. Да и сам Шеллинг – отчасти поэт в философии. Теперь, после небольшого экскурса в мир философии Шеллинга позволю себе некоторое отступление.
Какая тайна бОльшая, тайна Природы, или тайна Истории?
На этот вопрос не дал ответ ни один философ, и даже не ставил этот вопрос серьезно. Размышляя над этим вопросом, в русле послешеллигианского мистицизма 20 или 21 века, можно заметить, что время Истории скорее линейно, а время Природы, напротив, скорее циклично. Можно ли сказать, что цикличное время Природы стремиться выпрямиться в Истории? Пожалуй, можно, но это прозвучало бы слишком красиво.
В конце концов, этому можно и найти возражения.
Можно найти, что Время Истории по своему циклично, (а не только линейно, поскольку, мы находим аналогии в истории, мы видим в ней уроки и повторения) и с другой стороны, и в циклично –мифологическом времени Природы есть своя линейность, даже своя необратимость, состоящая в том, что хомяк не может престать быть хомяком, птица птицей, камень камнем, и ни одна река не сможет изменить свое течение.
Но есть и иная линейность во времени Природы.
Эта линейность состоит и в том, что Природа тянется к Господу. Это можно понять поэтическим образом, в стремлении Природы к вечной Весне, как ее Истине, которая бы никогда не сменилась осенью, в стремлении, которое угадывается не только в ее красоте, но и в ее увядании, не только в ее расцвете, но и в закате, не только в ее весеннем ренессансе, но и в осеннем декадансе, приближающим время природы к времени Искусства. В то же время, по мере того как время истории становится цикличным, Время природы становится линейным.
Какой можно подвести некоторый итог этим мыслям?
У Романтизма свое время, у Реализма свое. Время реализма - скорее время цикличное, жаждущее распрямления в земной правде, и справедливости, а Время Романтизма – время линейное, желающее вернуться в цикличность состояний души, и природы ,и уже затем найти линию прямую, или время духовное, или мессианское, и, возможно, именно поэтому многие романтики заканчивали свой путь религиозным затвором.
Такова истина Романтизма.
Нужно, правда, сразу же заметить, Шеллинг ранний Романтик. От Шеллинга можно провести мост к Шопенгауэру (как романтику позднему, и пессимистичному) и к Ницше – самому позднему и последнему Романтику в философии немецкого идеализма 19 века, философу Вечного Возвращения, выразившему романтическую интуицию времени.
Можно спросить и иначе, говоря, о пространстве.
Почему в живописи так важны пейзажи? Почему в литературе так важны описания природы? Художественные Пейзажи выражают не только состояния души , (которые цикличны, как циклично время души и время природы) художник стремится к такой же вечной весне, к какой бессознательно стремится и Природа, прозревая, и обретая сознание в художнике. Циклическое время Природы, все-таки распрямляется в Искусстве.
Что такое Красота?
Красота – это бесконечность, выраженная в законченной форме, как выразился Ф. Шеллинг. Мне кажутся эти слова важными, если провести мост от природы к художественному искусству. Что являет собой обычный, природный пейзаж на полотне?
Точнее говоря, вокруг чего он выстраивается?
Вокруг места художника, вокруг его я, как формы некоего отсутствия, в котором личность художника обнаруживает себя. А с другой стороны, художественный пейзаж возможен лишь потому, что природа недовершена, и в пейзаже жаждет довершиться.
Довершиться до состояния Господнего Рая.
В завершении, сказал бы, что как мне кажется, философская традиция Шеллинга не только коснулась России, но и оказала решающее влияние на некоторых славянофилов, и особенно на Владимира Соловьева, на которого очень влиял Шеллинг.
Пожалуй, именно Шеллинг – философ, близкий к русскому сознанию.
