Классическая советская версия о причинах конфликта на озере Хасан в 1938 г. гласит: «Советский Союз в 30-е годы постоянно стремился к мирным отношениям с соседними странами на Дальнем Востоке, в том числе и с Японией, что отвечало общим интересам. Однако эта политика не находила отклика у тогдашних правящих кругов Японии.
Японские руководители, пресса вели антисоветскую пропаганду, открыто заявляли о необходимости подготовки войны против Советского Союза… В мае-июне 1938 г. в Японии была развернута агитационная кампания вокруг якобы «спорных территорий» на границе Маньчжоу-Го с российским Приморьем… Подготовку к боевым действиям, стягивание своих войск к району озера Хасан японская сторона объясняла тем, что пограничная зона СССР вблизи этого озера якобы является маньчжурской территорией. <...> Естественно, что об исполнении необоснованных территориальных претензий японцев не могло быть и речи.
И тогда ранним утром 29 июля 1938 г. японская рота, под прикрытием тумана нарушив государственную границу СССР, с криками «банзай» атаковала высоту Безымянную» (Я.Малиновский «Солдаты России», М., Воениздат, 1969, электронная версия).
Территориальные споры между СССР и Маньчжоу-Го (и стоявшей за ней Японией) действительно существовали и неоднократно приводили к мелким стычкам. Однако боевые действия начали не японцы, а «миролюбивое» советское правительство: 12 июля 1938 г. советские пограничники захватили спорную сопку Заозерную (Чангуфэнь) и начали строить на ней укрепления. По мнению некоторых историков, советская сторона стремилась спровоцировать японцев на боевые действия ограниченного масштаба, чтобы продемонстрировать всему миру, что, несмотря на широкомасштабную волну репрессий после дела Тухачевского, Красная армия сохранила боеспособность.
Скорее всего, советское руководство намеревалось оказать помощь Китаю (как официальному правительству Чан Кайши, так и воевавшим отдельно от него китайским коммунистам) Китайцы сопротивлялись японскому вторжению в целом неудачно, а помощь китайским «товарищам» была для СССР важнейшим пропагандистским инструментом, демонстрировавшим левому движению всего мира готовность Москвы решительно поддерживать своих единомышленников. В 1930-х гг. советские специалисты и летчики воевали против японцев в Китае, но результативность их участия в войне была невелика. Знаменитый рейд советских бомбардировщиков на Тайвань (это была территория Японской империи) 23 февраля 1938 г. был успешен с пропагандистской точки зрения, но в военном отношении серьезного значения не имел. Нужна была настоящая победа, пусть и локальная. А для этого плохо обученные и кое-как вооруженные китайские части не годились – требовалось прямое участие Красной Армии.
В то же время, Япония, основательно завязшая в войне с Китаем, была заинтересована не в провоцировании СССР на прямое вмешательство в эту войну, а, наоборот, в сохранении мира на советской границе. Японцы прекрасно понимали, что многочисленная РККА, обладавшая огромным количеством боевой техники, при объединении с китайцами может вышвырнуть «самураев» из Китая. Поэтому даже явное участие советских специалистов в войне на стороне Китая вызывало только протесты японской стороны.
После первых перестрелок 14 июля правительство Маньчжоу-Го, а 15 июля правительство Японии заявило протест по поводу действий советских пограничников. В ответ Москва заявила, что СССР границу не нарушал. А после начала боев произошел случай, небывалый в РККА: командующий Дальневосточным Краснознаменным фронтом (ДКФ) маршал В.Блюхер «…совершенно неожиданно 24 июля подверг сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от члена Военного Совета тов. Мазепова, своего начальника штаба тов. Штерна, зам. наркома обороны тов. Мехлиса и заместителя наркома внутренних дел тов. Фриновского, находившихся в это время в Хабаровске, тов. Блюхер послал комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел расследование действий наших пограничников.
Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила «нарушение» нашими пограничниками маньчжурской границы на 3 метра и, следовательно, «установила» нашу «виновность» в возникновении конфликта на озере Хасан. Ввиду этого тов. Блюхер шлет телеграмму наркому обороны об этом мнимом нарушении нами маньчжурской границы и требует немедленного ареста начальника погранучастка и других «виновников в провоцировании конфликта» с японцами. Эта телеграмма была отправлена тов. Блюхером также втайне от перечисленных выше товарищей. Даже после указания от правительства о прекращении возни со всякими комиссиями и расследованиями и о точном выполнении решений Советского правительства и приказов наркома обороны, тов. Блюхер не меняет своей пораженческой позиции и по-прежнему саботирует организацию вооруженного отпора японцам» (Из секретного приказа Наркома обороны К.Е.Ворошилова, изданного 31 августа 1938 г. по итогам хасанских боев).
Картина получается такая: в Хабаровск приезжают высокие чины НКВД и Главного политуправления, после чего подчиненные им, а не командующему ДКФ, пограничники захватывают Заозерную и требуют поддержки от армии.
Армия же помогать почему-то не хочет. Поставили ли чекисты В.Блюхера в известность о готовившейся ими провокации – неизвестно. Если да, то маршал, очевидно, опасался того, что его части не смогут воевать как следует и попытался уклониться от вмешательства в события.
Эту версию подтверждает цитировавшийся выше секретный приказ наркома обороны: «Виновниками в этих крупнейших недочетах и в понесенных нами в сравнительно небольшом боевом столкновении чрезмерных потерях являются командиры, комиссары и начальники всех степеней Дальневосточного Краснознаменного фронта и, в первую очередь, командующий Дальневосточным Краснознаменным фронтом маршал Блюхер.
Вместо того чтобы честно отдать все свои силы делу ликвидации вредительства и боевой подготовки Дальневосточного Краснознаменного фронта и правдиво информировать партию и Главный Военный Совет о недочетах в жизни войск фронта, тов. Блюхер систематически из года в год прикрывал свою заведомо плохую работу и бездеятельность донесениями об успехах, росте боевой подготовки фронта и общем благополучном его состоянии…
Боевая подготовка войск, Штабов и командно-начальствующего состава фронта оказалась на недопустимо низком уровне. Войсковые части были раздерганы и небоеспособны; снабжение войсковых частей не организовано. Обнаружено, что Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен (дороги, мосты, связь)...» (Из секретного приказа Наркома обороны К.Е.Ворошилова, изданного 31 августа 1938 г. по итогам хасанских боев).
Армия вмешалась в боевые действия только 2 августа – через две с лишним недели после начала вооруженных столкновений и через пять дней после начала японских контратак – и через сутки после прямого приказа И.Сталина В.Блюхеру бросить все силы на хасанский фронт. Первые атаки Красной армии японцы отбили – с большими потерями для советских войск. Последние, как и опасался В.Блюхер, показали низкую боеготовность и слабую боевую выучку.
Но атаки и контратаки обеих сторон не прекращались, бои становились все ожесточеннее. 8 августа советские газеты и радиостанции сообщали о том, что «Советские части... очистили нашу территорию от остатков японских войск, заняв прочно наши пограничные пункты», 10 августа – о том, что японские атаки на Заозерную успешно отбиты. Однако даже 14 августа пограничники из зоны боев докладывали: «Фактически высота Заозерная была взята не полностью, а только юго-восточные скаты... гребень северной части высоты и северо-восточные скаты ее - находились в руках японцев... Японцы находились на северной части гребня Заозерной с 6 августа по 13 августа и занимали командные точки высоты...».
А война-то между тем кончилась! То ли опираясь на лживые победные реляции, то ли больше не надеясь на успешные действия РККА, 11 августа советское правительство согласилось на взаимный отвод войск. Границу, во избежание дальнейших конфликтов, было решено установить по гребню спорной сопки Заозерной. Советская провокация провалилась: «маленькая победоносная война» обернулась малозначительным, но крайне неприятным в военном и политическом смысле поражением Красной армии.
Советские потери составили 792 чел. убитыми и 2752 ранеными, японские соответственно - 525 и 913, т. е. более чем в 2,5 раза меньше. Если РККА что и показала японцам и всему миру, так это свое неумение воевать – и подтвердила мнение иностранцев о том, что массовые репрессии против комсостава резко снизили ее и без того невысокий уровень боеспособности.
Но выводы, сделанные из провала Хасанской авантюры в Кремле, были чисто советскими, т.е. кровавыми. «Василий Константинович Блюхер скончался от жестоких пыток [по заключению судмедэксперта, смерть наступила от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза; был вырван глаз. – прим. авт.] в Лефортовской тюрьме НКВД 9 ноября 1938 г. По приказу Сталина его тело отвезли для медосвидетельствования в печально известную Бутырку и сожгли в крематории. И только через 4 месяца, 10 марта 1939 г., судебные инстанции приговорили мертвого маршала к высшей мере наказания за «шпионаж в пользу Японии», «участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре».
Этим же решением к расстрелу были приговорены первая жена Блюхера Галина Покровская и жена брата Лидия Богуцкая. Еще через четыре дня расстреляли вторую жену бывшего командующего Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) Галину Кольчугину. Третью - Глафиру Безверхову - еще ровно через два месяца Особое совещание при НКВД СССР приговорило к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. Чуть раньше, в феврале, был расстрелян и брат Василия Константиновича капитан Павел Блюхер - командир авиазвена при штабе ВВС ОКДВА [по другим данным, умер в заключении в одном из лагерей на Урале 26 мая 1943 г. – прим. авт.].
До ареста Василия Блюхера были брошены в казематы НКВД его порученец Павлов и шофер Жданов. Из пяти детей маршала от трех браков старшую - Зою Белову в апреле 1951 г. осудили на 5 лет ссылки, судьба самого младшего - Василина (на момент ареста Блюхера 24 октября 1938 г. ему было всего 8 месяцев), со слов матери Глафиры Лукиничны, отбывшей срок и полностью реабилитированной (как и все остальные члены семьи, включая Василия Константиновича) в 1956 г., так и осталась неизвестна» (А.Почтарев «Трагедия маршала Блюхера», НВО, 19.11.2004).
Понятно, что эта зверская расправа с ни в чем не повинными женщинами и детьми поднять боеспособность РККА никак не могла.
Но до сих пор неудачная операция на Хасане преподносится, во-первых, как результат «провокации японской военщины», а во-вторых – как победа Красной Армии.
