Сергей Юльевич Витте (1849-1915), окончив физико-математический факультет, в 21 год занял должность начальника движения Одесской железной дороги. В 40 лет он уже директор департамента железных дорог Минфина; через три года – министр и путей сообщений, и финансов.
Строительство рельсового пути в Сибири началось при нём, в 1891 году. Приоритет в поставках материалов Витте отдал «отечественному производителю»: хотя англичане соглашались поставлять рельсы по 75 коп. за пуд, их закупали в России по 2 рубля за пуд, при том, что себестоимость была ниже рубля. Наживалось множества предприятий-посредников, через которые деньги утекали неведомо куда.
А чтобы денежки в бюджет ещё и притекали, Витте ввёл в стране «казённую монополию торговли питьями». Государство стало жить не с труда и таланта подданных, а с алкоголизма. «Казёнку» двинули в самые отдалённые уголки, и бюджет на четверть наполнила «пьяная выручка». Ещё сколько-то давали растущие акцизы на спички, табак, керосин, сахар, чай и прочее. Налоги тоже росли, а народ, естественно, беднел.
Витте строил Транссиб, чтобы, по его словам, «Европа получила ворота на азиатский Восток», а Русь была бы привратником у этих ворот. По этой причине он из двух вариантов дороги: по русской земле вдоль Амура до Хабаровска, или через китайскую Маньчжурию к Тихому океану – выбрал второй, как более интересный западным купцам.
А чтобы Китай разрешил строить Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД), предложили взятку в три миллиона рублей фактическому главе Китайской империи, знатному мандарину Ли Хунчжану. Он согласился, хотя и так был богатым человеком, держал монополию на торговлю опиумом в центральном Китае. Ему выдали миллион, затем Николай II подарил ему бриллиантовое кольцо стоимостью около миллиона, и КВЖД построили. А последний миллион рублей, заготовленный для мандарина, бесследно пропал.
Получив железную дорогу, отсталая Маньчжурия быстро превратилась в самую развитую часть Китая. Население её за неполные семь лет выросло вдвое, города экономически обогнали наши Благовещенск, Хабаровск и Владивосток, которым эта авантюра ничего не дала.
«Золотая» реформа министра
В 1897-м Витте, желая привлечь в Россию иностранные инвестиции, убедил царя издать указ о свободном размене рубля на золото и о выпуске в оборот золотой монеты.
Для начала провели девальвацию, снизив золотое содержание рубля на треть, по сути, в одночасье сделав всех россиян на треть беднее. Вторым актом привлечения инвестиций стал перевод с серебра на золото российских долгов, что изрядно увеличило сумму долгов. Третьим номером шло занижение обменного курса золота. Четвёртым – ограничили сроки, на которые отечественный Госбанк предоставлял кредиты своим промышленникам: им деньги стали давать только на два года, что для инвестиционных проектов не срок. Так были снижены возможности наших промышленников, чтоб не составляли конкуренции европейцам.
Узнав, сколь хорош в России инвестиционный климат, западные дельцы побежали к нам со своими капиталами наперегонки. Но ведь инвестиции приходят в одиночку, а уходят с прибылью! К 1902-му иностранных капиталов было ввезено на 1 млрд. рублей ВСЕГО, зато на протяжении пяти лет после начала реформы средний ЕЖЕГОДНЫЙ вывоз составлял 648 млн., что за пять лет составило больше пяти миллиардов; в 1902-м вывезли ещё 783 млн., а в 1903-м и вовсе 902 млн.
Чтобы достичь такого замечательного результата, надо было разорить своё население, умертвив экономику на местах. Бумажных денег в обращении было крайне мало, падал спрос на товары, а потребление основных продуктов питания катилось к уровню 1861-го, года освобождения крестьян от крепостного права.
Феерический расцвет промышленности, основанный на больших деньгах иностранцев и маленьких зарплатах русских, закончился в 1899 году: миллиард ценностей, котировавшихся на бирже, сразу упал на 40%. После этого краха экономика вернулась к дореформенному состоянию, а иностранный капитал побежал прочь – но население уже успело обнищать до крайности. Страна двинулась к революции 1905 года.
Порт-Артур и Дальний
Япония завоевала в Китае немало земель. Витте убедил японское правительство отказаться от близкого к России Ляодунского полуострова, пообещав, что права всех стран, в том числе Японии, здесь будут равны. Япония, поверив ему, вывела свои войска, а Россия свои… ввела, закрепившись в области Квантун на оконечности полуострова. Военный министр Куропаткин предложил тянуть сюда железнодорожную ветку, и Витте, хоть и был в силу своей прозападной ориентации в вечных контрах с военными, согласился.
Опять дали взятку мандарину Ли Хунчжану, и Россия получила Квантун с городами Порт-Артур и Дальний якобы в аренду.
Порт-Артур стал основной военно-морской базой русской Тихоокеанской эскадры, а порт Дальний Витте открыл для международной торговли. Владивосток его не устраивал, поскольку целиком входил в сферу влияния военных. В итоге в Дальнем ввели беспошлинную торговлю, а Владивосток этого лишили.
Но военные пришли и в Порт-Артур! Витте повёл политику удушения их интересов. Деньги шли на развитие Дальнего, а на сооружение военных объектов в Порт-Артуре их «не было». Порт-артурские форты стояли недостроенными, флот не имел ремонтной базы, а в шикарном Дальнем сооружали монументальную лютеранскую кирху, облицованную дорогим мрамором.
Российская пресса радовалась созданию «Жёлтой России»; японская требовала изгнать коварных русских из Китая. Наконец, в Петербург прибыл премьер-министр Японии Ито и внёс предложения, приемлемые для обеих сторон, но не получил внятного ответа: Витте стоял на том, что Японию в «наши земли» пускать нельзя. И Япония начала закупать у стран Запада оружие.
Тем временем достроили Транссиб. Смета была чудовищно превышена. Рельсы не выдерживали даже составов средней тяжести, лопались тысячами, пришлось их менять.
Вдруг выяснилось, что Транссиб – одноколейный, с пропускной способностью не более трёх пар поездов в сутки, и не способен к массовой переброске войск. А война с Японией – которая таки разразилась – показала очевидное: стратегически важные железные дороги надо класть на своей территории. Пришлось дополнительно строить Амурскую железную дорогу, а закончили её только в 1916-м…
Граф Полусахалинский
Разгромив в Порт-Артуре русский флот, Япония, тем не менее, попала в ужасное положение. Ей грозил финансовый крах; её офицерский корпус был наполовину выбит; на суше её армия не могла наступать, русских войск там было больше, чем японских. Спасти японцев могло только чудо. И чудо случилось: Витте убедил царя, что Россия воевать не может. И царь назначил его главой делегации, которая отправилась в Портсмут (США) подписывать с Японией мир.
В результате Россия потеряла южную часть КВЖД, Порт-Артур и Дальний (оборот которого на китайском побережье уступал только Гонконгу) и половину Сахалина. За этот подвиг царь дал Витте титул графа, а народ – прозвище «Полусахалинский».
Экономика лежала в руинах, денег не хватало катастрофически. Витте прямо из Портсмута поехал в Париж, где взял громадный кредит. Тем временем царь (несмотря на то, что у России был уже военный договор с Францией) подписал договор о союзе с Германией, с обязательством защищать друг друга в войне. А война у Германии могла быть только одна, с Францией и Англией, уже объединившихся в Антанту. Витте – в ужасе: а как же французский кредит? – умолил царя аннулировать союз с Германией.
Так кредит, взятый им для спасения страны от последствий его же деятельности, предопределил не только то, что Россия будет воевать в 1914-м, но и с кем и против кого.
В том же году его сиятельство граф, председатель Совета министров, гасил революционную волну: посылал карательные экспедиции в Сибирь, Прибалтику, Польшу и Москву, и составил Манифест, которым 17 октября 1905 года Николай II объявил начало либерализации в России.
Наконец, даже до царя дошло, кто виновник всех бед, и он отправил графа в отставку. В свою очередь, Сергей Юльевич, непоколебимо уверенный в своей всегдашней правоте, выпустил мемуары, в которых виновником всех бед представил царя, мешавшего ему, Витте, реформировать Россию.
Витте и улица его имени в Одессе
Однажды – уже после своей отставки – граф С.Ю. Витте узнал, что в Одессе собираются переименовать улицу его имени. В страшном волнении он прибежал к новому председателю Совета министров П.А. Столыпину, и стал просить немедленно дать распоряжение Одесскому городскому голове Пеликану этого не делать. Столыпин отказался: это дело городского самоуправления, сказал он, а не председателя правительства. Витте настаивал, просто умолял исполнить его просьбу, а когда Столыпин повторил, что такие делишки против его принципа, вдруг опустился на колени.
Столыпин оставался твёрд.
Витте поднялся, не прощаясь прошёл к двери, а возле неё повернулся и сказал главе кабинета, что этого он ему никогда не простит. И в самом деле: едва не весь второй том своих мемуаров он посвятил издёвкам над Столыпиным, вроде такого: «Столыпин – человек ограниченный», «мало книжно образованный», «Столыпин посвящал очень много времени чтению чужих писем», «Столыпин всюду, чтобы иметь силу, сажает своих родичей».
Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ.
Илл.: Медаль "Витте С.Ю. за заслуги в финансовой деятельности".
