Очень часто во время обсуждения сталинских репрессий, когда на переднем плане возникают фамилии известных советских политиков, военных, деятелей культуры и искусства, забывается тот факт, что основной удар был нанесен по простым гражданам. Их безымянные могилы разбросаны на огромных территориях от Минска до Магадана, от Соловков до Караганды. Они – крестьяне, служащие, инженеры, по больше части аполитичные, стали жертвой, принесенной во имя стабильности сталинской системы.
В 30-е годы некоторые слои населения СССР, испытавшие на себе насильственную коллективизацию, ускоренные темпы индустриализации и голод, были достаточно критично настроены к власти, что проявлялось как в забастовках и отдельных случаях крестьянских восстаниях, так и в личных разговорах между людьми, недовольными таким положением. Неповиновение быстро пресекалось, но сам факт существования оппозиции настораживал верхушку партии и правительства. Мифическая «пятая колонна», по их мнению, могла нанести удар изнутри государства в случае начала войны с европейскими державами. Поэтому власть решила действовать на опережение.
30 июля 1937 года в обстановке секретности НКВД СССР выпускает приказ «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Приказ был не личной инициативой Николая Ежова, а переработкой решения Политбюро от 2 июля 1937 года. Таким образом, с санкции властей начались репрессии против граждан, отнесенных к бывшим кулакам и членам запрещенных политических партий, служителям культов, участникам «белого» движения, уголовникам. Все репрессируемые делились на две категории: к первой относились «наиболее враждебные», что неизбежно вело к расстрелу, ко второй – «менее активные, но все же враждебные элементы», к ним применялся арест и заключение сроком до 10 лет.
Самым ужасающим в новом приказе было установление лимитов, то есть заранее определенное количество граждан, подлежащих высылке и расстрелу по каждой республике СССР. Однако лимиты не были фиксированными и часто корректировались в большую сторону после согласования с руководством НКВД. Кроме того, члены семей репрессированных попадали под надзор, а нередко и сами отправлялись в лагеря.
Следствие по делам антисоветских элементов было значительно ускорено. Арест производился без санкции прокурора, допросы велись с нарушением правил и нередко с применением пыток, суд проходил без защитника и за закрытыми дверями, а утвержденный приговор не подлежал обжалованию. Решение выносилось «тройками», образованных в соответствии с приказом и работавших на областном, краевом и республиканском уровнях.
Все эти сухие факты не могут передать того горя, что испытали граждане СССР, оказавшиеся в лагерях, ссылке, лишившиеся родных и потерявших в одночасье все, что имели. Сотни свидетелей тех событий оставили нам свои воспоминания, однако сейчас многие (в том числе и в комментариях на Яндекс Дзен) называют это ложью и пропагандой. Ниже приведены воспоминания Елизаветы Косминской, в 1937 году в одночасье лишившейся своих родителей.
Ее отец был чиновником Наркомата путей сообщения. Семья Елизаветы жила в ведомственном доме, где в 1937 году начались аресты. Отец успокаивал свою семью тем, что является беспартийным и его это не коснется. Однако в один из дней он был вызван в наркомат, после чего бесследно исчез. На следующий день в квартиру Косминских пришли с обыском сотрудники НКВД, после чего постановили покинуть жилье в трехдневный срок.
Водитель отца помог продать имущество, которое не могла вместить в себя маленькая комнатка в бараке, куда переехала семья. Через пару дней была арестована и мать, после чего Елизавета, оставшись одна, обратилась за помощью к водителю, но тот, опасаясь последствий, отказал ей. Лишь спустя годы Елизавета, сама попавшая в лагерь в 1949 году, узнала, что отец ее был расстрелян по статье 58, мать приговорена к 8 годам лагерей, после чего отбывала ссылку в Казахстане и вернулась спустя 18 лет. Жизнь семьи Косминских – история о том, как буднично власть уничтожает общество, которое обязывалось защищать.
И таких историй множество. Только по приказу №00447 в лагеря было отправлено 380 тысяч человек, такое же количество было расстреляно. Позже инициаторы его выхода, члены «троек», сотрудники НКВД и сами попадут под репрессии и займут место своих вчерашних жертв. И эта кровавая карусель, пусть и не в таких колоссальных масштабах, будет продолжаться еще долго.
Проект «Мой ГУЛаг»;
Текст приказа №00447 .
Если вам понравилась эта статья, то рекомендую также прочитать:
О том, почему перепись населения 1937 года признали вредительской;
Об истории танка Т-26;
О появлении Московского метрополитена.
