Знакомая всем с детства игра «жмурки» на самом деле не такая безобидная и простая. Жутко даже представить, что когда-то мы, будучи детьми, играли в «смерть». Попробуем разобраться, как же так вышло?
Суть игры проста – у одного игрока завязаны глаза, и он ловит остальных.
К слову, в Германии эта игра называлась «слепая корова», а в Англии «толчок слепца», чехи играли в «slepa baba», а поляки «slepa babka» – «слепая баба», так что такие развлечения были известны всему миру еще со времен античности. Правила игры остались почти неизменёнными (минимум трое играющих, один из них ловит; ищущий «слеп», но при этом имеет какое-либо добавочное преимущество), разнятся лишь нюансы.
Стоит помнить о том, что «жмурки» – это не то же самое, что прятки или догонялки.
Мы воспринимаем это развлечение как детское. Сказки тоже мы воспринимаем как детское. Однако давно известно, что все старые сказки («Курочка Ряба», «Медведь на липовой ноге» и т. д.) несут в себе сакральные знания предков. Так и в играх. В «жмурках» просматривается контекст «взрослой» традиции – образное, символическое поведение играющих, образный смысл игры: зрячего ищет слепой / живого ищет мертвый.
Несущие смерть слепые
Потерять зрение в прежние времена, да и теперь тоже, было равносильно смерти. Это легко доказать через фольклор: «закрыть глазки да лечь на салазки», «померк свет в очах». Не зря, кстати, устойчив в фольклоре образ незрячей смерти. Иными словами, ей всё равно, кого забирать – царя, воина, вора или обычного рабочего: «смерть сослепу лютует». Отсюда и традиция закрывать умершему глаза. В противном случае смерть через открытые сможет выбрать (увидеть) новую жертву.
Формированию и укреплению образа слепой смерти, а также мнение о смертельной опасности, исходящей от незрячих людей, способствовали заразные болезни. В античном Средневековье распространены были проказы и оспы. Ослепших от, например, сифилиса боялись, ведь они могли передать болезнь, и как смерть, могли забрать жизнь.
Кто такой «жмурик»?
Само название игры «жмурки» этимологически несложно соотнести со «смертью». Глагол, от которого образовалось известное нам название – müzuriti, он же произошёл от существительного – müzura, обозначающего мглу и тьму. Никуда не деться и от народно-этимологической фантазии о связи «смежить» с «жму, жать».
По этому поводу стоит сказать о существовании на севере России мифологических персонажей – «жма», «жмара». («Жма тебя побери»). Конечно, ещё и русские диалектизмы, и язык арго, в которых слова имеют тот же корень, что и «жмурки» – «жмур», «жмурик».
Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать
Понятно, что слепота черта «иного», пугающее «свойство». Мифологии известны сюжеты, где «незрение» выступает как страшнейшее наказание за инцест, прелюбодеяние, насилие и т. д. Эдип ослепляет себя за связь с матерью; Тиресий потерял зрение из-за то, что бедолага увидел Афину голой, и много подобных сюжетов.
В доказательство черты «иного» в русской литературе Баба-яга (часто), Лихо одноглазое (неполнота зрения) и Вий слепые персонажи, потому что имеют прямую связь с миром мёртвых. Сам язык, сохранив в фольклоре выражения, отреагировал на такое явление: око за око, устроить кому-либо тёмную.
Святая слепота
Отсутствие зрения не всегда влечёт за собой зло. Слепота иногда компенсируется дополнительной способностью – «другое» зрение, «другое» знание. Пророки (тот же Эдип), избранные Богом герои (Самсон), даже реальные люди, обладающие талантом-даром (Гомер), Ванга.
К чему это всё? А к тому, что в интересующей нас игре тот, кто ловит, должен не просто схватить, но и именовать того, кого поймал. То есть будучи слепым «предвидеть» пойманного. В некоторых вариантах игры «слепого» нужно ударить, чтоб тот отгадал ударившего. Интересно об этом говорит даже Евангелие. Когда Иисуса вели на казнь:
«Ругались над Ним и били Его; и закрывши Его, ударяли Его по лицу и спрашивали Его: прореки, кто ударил Тебя?» (Лк 22:63-64).
Напоминает своеобразный вариант игры в «жмурки».
Параллельно с этим есть и реальный обычай, существовавший в Украине в середине XIX в. На похоронах один накрывается тулупом без возможности видеть, остальные бьют его жгутом («бье лубка», лубок – погребальный инвентарь, кусок дерева, лодка, на которой отправляли покойника), нужно угадать, кто ударил. Если имя названо верно, тогда меняются местами.
Такие похоронные игрища не редкость, они важный элемент ритуала захоронения.
«Бойся жить, а умирать не бойся»
Игра эта о встрече со смертью, а может и судьбой, исход которой заключается в успешном обмане смерти. Слово «жмурки» этимологически связано, кроме слов со значением «смерть», с «морочить» – обманывать, «высмеивать».
Так происходит уменьшение страха перед «смертью», которую (в игре) можно толкнуть, над которой можно пошутить. На почве этого в русском фольклоре вырисовывается не всемогущая и всезнающая смерть, напротив, с ней можно до какой-то поры шутить, её возможно обмануть.
Примером своеобразного «высмеивания» (т. е. снижение страха) может послужить инсценировка похорон периода святок и масленицы. Смерть, например, Костромы, Бабы или Деда исполняют так, чтобы вызвать смех у участников.
«Герои» – объекты непристойных шуток, на них надеты простые маски, чаще повязки на глаза (слепота?). Такого мнимого покойника участники должны были целовать, ожидая, что он сейчас подскочит и попытается ущипнуть или уколоть.
Детская игра в «жмурки» и есть всё это, только упрощённый вариант, продублированный взрослый и серьезный обряд. Можно предположить, что это – коллективная память или передача сакральных знаний, или даже возможность потерять страх смерти, а может и всё сразу.
- Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура.
- Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу.
- Потебня А. А. О мифологическом значении некоторых обрядов и поверий.
- Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки.
