В 1986 году вышла экранизация трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» С. Бондарчука. В 2018-2019 гг. вышли два сезона сериала «Годунов». Сравнение двух творений на одну и ту же тематику — отличный повод поговорить о том, куда катится современное историческое кино в России и с каких именно позиций оно катится, а заодно — куда.
Эпиграфом такого сравнения может служить старая эпиграмма, написанная по факту крайне неудачной достройки старого Исаакиевского собора (проекта Антонио Ринальди) при императоре Павле I:
Се памятник двух царств
Обоим столь приличный
На мраморном низу
Воздвигнут верх кирпичный.
Сравнивать драматическую мощь пушкинской литературной основы со сценарием Ильи Тилькина мы не будем — это просто глупо и нечестно. Примерно как подставить под Майка Тайсона в лучшие годы 1 разрядника по боксу из соседнего ПэГэТэ. Тем более, что сценарий Тилькина переписывали раза три, непонятно кто и непонятно зачем.
Сопоставлять Сергея Безрукова и Бондарчука-старшего не стоит в том числе. Высшее достижение первого — Саша Белый из «Бригады». Как его поставить рядом с Андреем Соколовым из «Судьбы человека» или Тарасом Шевченко? Правильный ответ: никак.
Поэтому, поговорим о мат.части — в костюмном кино без костюмов ничего не работает. Тем более, что «два Годунова» — это масштабные проекты, вполне сопоставимые по декларированным ресурсам и целям.
Итак:
Мы видим служилого человека по отечеству. Он вырос в седле с саблей и луком в руках. Привык командовать, зная, что его будут слушать и ему будут подчиняться. Сравним с образом 2018-2019 гг.
Здесь мы видим человека, который никогда не держал в руки оружия. Достаточно взглянуть на кисть руки. Попытка состроить тяжёлый взгляд — это именно попытка. Нет за Безруковым ничего, кроме криво прилепленной бороды и кафтана с вытертой тесёмкой. Кстати, откуда взялась эта тесьма шириной в ладонь?
Ферязь сшита по фигуре. Обратите внимание, как посажены рукава и как уложена грудная часть костюма. Сразу видно, откуда растут ноги — художник по костюмам просто сходил в Оружейную палату Московского кремля (она и до сих пор стоит на своём месте — можно обратиться). Кстати, до сих пор можно обратиться к фантастически качественным акварелям Фёдора Солнцева «Одежды Русского государства».
Одевая Безрукова (прям целый фильм можно так назвать!)…
Если отвлечься от надругательства над историческими аналогами, шмотки (костюмом ЭТО не назвать) сшиты на дяденьку килограмм на 20 больше Саши Белого. Вехний кафтан, даже если застегнуть, рукавами на плечи не сядет. Сами рукава не подкроены под локоть, представляя собой простые «трубы» с манжетой над кистью.
А теперь об историзме.
Тряпочки для Годунова закупили неплохие, они даже немного похожи на правду. Но! Зачем вдоль запаха пришиты эти чудовищные полочки другого цвета-рисунка? Причём, аж в два ряда! Это откуда взято? Просто покажите: где в 16-17 веке носили такое? Где это изображено? Портрет, парсуна, иностранная гравюра на русскую тематику? Может быть, оригинал? Нет? Правда?
Впрочем, я знаю откуда эти нелепые полочки. Как и адская тесьма из блесток на третьей картинке. Вот отсюда:
Вертикальная полоса драгоценной ткани, расшитая каменьями и жемчугами — элемент тронного парадного «сакоса». Она, полоса:
1.Употреблялась только и исключительно в таком типе одежды.
2.немного отличается от вытертого убожетсва из блестяшек, которые за чем-то нашили на Сашу Белого.
Теперь о разговорах — вот этих полосах ткани, перпендикулярных расстежке, ну, куда пуговки пришиты, как на будёновских шинелях. Разговоры российского синематографа должны быть самые разговорные. Разговорнее разговоров в бездуховном СССР и даже духоскрепном Московском царстве! Они должны быть шире! Два дюйма. Минимум. И с окантовкой шнуром по периметру. Если они узкие (ну относительно!) то все равно из двух шнуров. Или это не разговоры.
Дело в том, что широкие «сложные» разговоры были. И появились они во второй половине-конце 17 столетия при Алексее Михайловиче. Более чем через полвека после смерти Годунова. Вот тогда наступило раздолье: составные из двух разговоров, как на портрете князя Андрея Репнина, широкая сложнофигурная металлизированная тесьма, которую мы видим на ферязи из Оружейно палаты. Расшивка периметра полосы жемчугом с английского портрета русского посольства 1662 г., шнуровые разговоры с портрета Бориса Репнина и многие другие памятники — все указывает на «революцию» в «разговоростроении». Однако, выглядели они (мягко и цензурно выражаясь) не так, как в кино 2018 года, да и выступают чудовищным анахронизмом.
Нормальные разговоры конца 16-нач. 17 века отличались куда более скромными размерами. Приведённая выше ферязь Ивана Грозного тому подтверждение — это просто узкие шнуры в один ряд. Подтверждает это наблюдение и шуба митрополита Филиппа Колычева, не говоря о «рядовых» кафтанах и зипунах рассматриваемого периода.
В этом отношении фильм 1986 г., при всех ошибках костюмерного цеха, выступил куда скромнее. Есть и там совершенно неправильные разговоры, но они куда менее броские. нежели в творении 21 века.
О военном костюме всё скажет актёр Мерзликин и его феерический наруч из жопы носорога. Кстати — это будущий царь Василий Шуйский. Одет будущий царь, родовитый князь Рюрикович, один из знатнейших людей страны, пардон, как пидор в трауре. Что характеризует все дальнейшие военные потуги фильма.
Даже Саня Белый, увидев за спиной шпалеру плохо одетых стрельцов 1650 гг. самое раннее, отвернулся. Он предпочитает рассматривать ухи коня. Ухи коня в высоченных белых колпаках напоминают ему о кук-клукс-клане и замечательно традиции сжигать всё дотла. Бердыши и кафтаны времён русско-польской войны 1654-1667 гг. иных эмоций вызывать не могут.
Кстати, а где дворянская конница? Ну… как бы так вышло, что именно поместная конница — основная ударная сила и главная по численности часть всего русского войска. В кино она не явлена. Кругом стрельцы — гости из будущего. Из будущего из выпнули — за гнусные костюмы и крайне не бравый внешний вид. Кому они такие нужны?
А вот и русский доспех:
Спасибо, что кольчуги теперь не заменяют свитера крупной вязки. Зато появились чудесные зерцала с промышленными заклепками «пятёркой» и круглыми шайбами, которые никто даже не попытался закамуфлировать. Кольчуга, кстати, имеет вотор такого размера, что в него не то что голова актера — ворона, не складывая крыльев влетит со свистом.
Не шибко ясно, зачем приделали к живому русскому военному индийское зерцало «чхар айнэ» (надеюсь, имели в виду именно его, а не просто тарелочку на пузе). Если это не могучий князь-воевода, то кольчуги с наручами по меркам 1600 гг. хватило бы за глаза — такое мог позволить себе в лучшем случае 1 и 10 дворян. Если это доспех человека побогаче, отчего зерцало такое убогое? Выглядит как тарелка «чарли», подвешенная на полуперетёрных ремешках. Зерцало мог позволить себе военный чин исключительного богатства. А значит, зерцало не могло быть убогим. Зерцало — статусная вещь, а не только боевая. Лицо актёра выражает скорбь. Моё тоже, пусть его сейчас и не видно. Обдидно выглядеть перед всей страной, как клоун.
Ничего особо хорошего нельзя сказать о военной матчасти «Бориса» 1986 г. Но, сравните, бойцы там выглядели опасно и браво. Не смешно и нелепо, как будто не понимают, где оказались, непонятно в какой мешок обряженные.
на заднем плане развёрнутая шеренга всадников. Очень убогих, но всё же это хоть какая-то конница, а не жалкие пять инвалидов, которые скакали за Скуратовым-Сухоруковым в первой части сериала. В 1986 г. пытались показать и столичных стрельцов (тоже анахроничных) и серое ополчение из людей поплоше и всадников в одном строю, в представительных количествах. Теперь же всё ушло на Ходченкову.
В целом мат часть обоих фильмов трудно сравнивать.
Чудовищный бюджет современного «Годунова» результировался не менее чудовищным количеством косяков. Это не ошибки, не неточности (они всегда и всюду бывают), это система. Система халтуры и наплевательского отношения к истории. На общем отвратительном фоне нет-нет, да мелькнёт какая-то хорошая сабля, взятая у реконструкторов, приличные шлем, взятый у них же. Но это лишь подчёркивает общую атмосферу убожества и пропавшего куда-то бюджета.
«Борис» 1986 г. тоже наполнен ошибками — их там хватает. А вот халтуры не хватает остро. Её там просто нет. Если учесть, что снимали фильм в то время, когда об исторической реконструкции ещё и не слыхивали, просто удивительно, как вышло создать столь впечатляющую материальную часть.
По итогам сравнения двух лент, надо признать исходных эпиграф слишком мягким. Лучше подойдёт двустишье, всё из той же «Исаакиевской истории»:
Сей храм трёх царствований изображение:
Гранит, кирпич и разрушение.
Кто не понял, разрушение — это теперь.
