Владимир Аркадьевич Теляковский (1860-1924) чрезвычайно интересный персонаж. Карьеру театрального чиновника он начал совершенно случайно, придя туда прямиком из лейб-гвардии Конного полка, где уже дослужился до чина полковника. Военная карьера ему досталась по наследству — его папа видный деятель в области фортификационных сооружений.
Тем не менее, оказался очень успешным работником — и в Москве, и позднее на посту директора всех императорских театров. Он магическим образом блестяще нашел баланс в бесконечном лавировании между интересами артистов, двора и публики. Служил до самой революции, в 1917 его ненадолго арестовали, потом отпустили. Но он ни в какую заграницу не уехал. Стал работать на железной дороге, сначала кассиром, а позже инспектором в банке. А когда ему дали персональную пенсию, с работы ушел и стал писать мемуары. Их почти сразу начали печатать в журнале «Театр». А в 1924 они вышли отдельной книгой: «Воспоминания. 1898-1917», и в СССР регулярно переиздавались.
И жена у Теляковского тоже занятная (это счастливый брак по большой любви). Во-первых, ее звали Гурли, а отчество — Логиновна. Папа у нее — Логин Логинович. Во-вторых, она старше Теляковского на 10 лет. В третьих, это ее второй брак, она была вдова с тремя детьми, и Теляковскому потом еще троих родила. То есть всего шестеро. И при этом была женщина творческая, рисовать любила, и так активно участвовала в театральной жизни, что из этого получались всякие сплетни, слухи и скандалы. Деятельно дружила с художниками, особенно с Коровиным и Головиным, последнему даже помогала с эскизами. На чувствах супругов все это совершенно не отразилось, жили они долго и счастливо четверть века, пока смерть не разлучила, впрочем, ненадолго: Теляковский пережил жену всего на два года.
Вот целый букет сплетен и слухов в одной записи из дневника современника, писателя Сергея Минцлова, 29 сентября (16 сентября), 1903 г.: «Теляковский — нынешний директор, — бывший гвардейский офицер, производящий впечатление переодетого в штатский костюм солдата, в бытность свою управляющим московскими театрами заслужил печальную репутацию. Делом заведовала его жена, доведшая свое безграничное нахальство до раздачи артистам ролей и вмешательства решительно во все. Какой-то машинист театра подвергался особенно преследованиям ее; тогда жена этого машиниста, доведенная до белого каления, явилась в театр и отвесила Теляковскому пару оплеух. История эта весьма порадовала в свое время закулисный мир Малого театра, Теляковский же, по примеру других битых властей, получил повышение: его сделали директором. Не будь умен, а будь бит! — говорит современная мудрость.
Перед Теляковским директором был князь Волконский, еще молодой человек, декадент и большой руки сибарит. При нем ставились и с треском уехали в Лету пьесы, вроде А. М. Федоровских, писались вызывавшие недоумение декорации, убивались уймы денег на постановки базарных опер личных его друзей, вроде «Ледяного дома» и т. д. Делом при нем заправляли Философов и редактор «Мира искусств» — Дягилев.
Князь известен был тем, что свободное время проводил в созерцании достаточно-таки дурацких барельефов, что на стенах Александринки (для удобнейшего созерцания у окна в его квартире устроили массивные подмостки, грозившие провалом потолку), и ушел со своего поста из-за стычки с балериной Кшесинской, особой к роду Романовых прикосновенной».
У самого Теляковского совершенно потрясающие дневники, в которых он подробнейшим образом день за днем описывал события своей работы в Императорских театрах. Издано 6 томов. Пять из них уже загружены Прожито (невероятный проект - огромное хранилище дневников, очень люблю и рекомендую).
Поразительно, как меняется отношение Теляковского к Дягилеву и мирискусникам на протяжении лет. Он проходит путь от восхищения и воодушевления до отвращения и ненависти. Молодые и перспективные таланты в его видении постепенно, шаг за шагом, превращаются в отвратительную шайку интриганов. Достается и Баксту, и Серову, и Бенуа.
Вот совсем небольшая выжимка цитат:
20 февраля (7 февраля) 1901
«Появлялись ли Дягилев, Философов, Нелидов — все это было страх для театров, потому взяток не берут, на шантаж не попадаются, что же с ними делать. И вот начались обсуждения, как бы от всех этих новых избавиться, и чего же лучше — пресса готова всякую гадость поддержать, особенно если она направлена против правительственной власти — отлично, дело сделано, и работа пошла».
21 июля (8 июля) 1902
«По мнению Орлова, одна из причин, сильно влиявших на князя, была его репутация, вследствие чего сразу дружба с Дягилевым, Философовым и Гессенским перетолковывалась публикой на свой лад. Уход Дягилева был в то же время и предвестием ухода князя».
26 октября (13 октября) 1902
Дягилев дает советы Теляковскому, как работать директором.
«Удивительно широк полет у людей, подобных Дягилеву, он настолько мало понимает театральное дело в смысле администрации, что находит у Директора шести театров в двух столицах дела мало и надо взять еще одно. Он говорил со мной, не новичком дела, а человеком, работающим уже 5 лет, и работающим с ответственностью. Но, привыкнув работать, когда хочет, и проводя с Философовым по 4 месяца за границей, ему кажется все это просто и легко. Нахальство непомерное и недостойно умного человека. Хорошо также был сделан намек по поводу Юрьева и установившейся его репутации. И кто же говорил — Дягилев. Вообще, ему очень хочется быть Директором».
27 февраля (14 февраля) 1903
«Коровин мне говорил, что он вчера был у Албертова, который в прежнее время издавал ныне запрещенную «Россию». Албертов говорил, что новое в театре не будет иметь успеха, ибо все оно приправляется именем Дягилева, которого публика не переносит и примириться с ним не желает. Кроме того, новое, называемое декадентством, связывается с содомским грехом, представителями которого публика считает «Мир искусства». Вообще, часто из разговоров со многими я слышу, что никто так не мешает новому течению, как «Мир искусства», который сильно бьет на озорство и искусство ставит не столь целью, сколько средством выдвинуть свое положение или заработать деньги, и действительно, у всех членов «Мира искусства» есть какой-то посторонний привкус».
16 февраля (3 февраля) 1904
«А Дягилев все гуляет с красивым студентом, и все на это обращают внимание, должно быть, рассказы Коровина справедливы». (ДА ЛАДНО)
23 сентября (10 сентября) 1905
Мережковский пришел рассказывать Теляковскому, что они едут за границу, и берут с собой Философова, а Дягилева - не берут, т.к. «он остановился на эстетике и дальше идти не смеет, а потому и им не нужен».
«По мнению Мережковского, теперь в России могут жить лишь служащие, получающие жалованье, и те, кто проживают проценты со своего капитала. «Мир искусства» прекратил свое существование, ибо он уже и не нужен. Дело свое он сделал. Вопросами религиозно-нравственными в связи с политикой предполагают заниматься Мережковские. Как, однако, все это примирить с особенностями этих людей, то есть с содомским грехом, я не понимаю. Если развитие нравственности порождает г.г. Дягилевых, Философовых, Нувелей, студента и т. п., не лучше ли и не заниматься этими вопросами».
30 декабря (17 декабря) 1907
«Дягилев в своей антрепризе пошел дальше и спрашивал меня, не дадут ли ему Михайловский театр на целый год. Он бы желал устроить там оперную антрепризу на манер Opéra Comique. Остается еще дать ему Мариинский и Александринский театр, а также Контору». (И ключи от квартиры, где деньги лежат).
3 декабря (20 ноября) 1911
«Получил сегодня книгу «Современный балет», издание Светлова. Книга эта с рисунками Бенуа, Бакста, Рериха, Коровина и Головина производит довольно странное впечатление, и рядом с красивыми фотографиями и рисунками попадаются отвратительные еврейско-педерастические рисунки Бакста и Бенуа, возбуждающие отвращение. Это какой-то темный эрос, уродливое извращение тела с греховными похотями. Только на свадьбе в Париже под главенством педераста Дягилева могло все это развернуться вовсю и привести в восторг европейское общество, почувствовавшее рядом с искусством непочатую для извращения русскую сцену и русских артистов — не ведавших, что творят и кому служат».
