Если родители недовольны тем, что происходит в школе, у них есть три пути:
1. Поговорить с учителем о конкретной проблеме
2. Поговорить с директором об учителе и конкретной проблеме
3. Написать жалобу в местное подразделение управления образования с описанием проблемы и просьбой её решить.
Здравомыслящие родители, как правило, идут по этому пути последовательно.
Вряд ли кто-то соберется писать жалобы, не попробовав урегулировать сложный вопрос непосредственно с участниками событий.
А что же происходит, когда договориться все-таки не удается, и родитель вынужден написать жалобу?
В этом случае управление образования делегирует проверку методическому центру. Сотрудник методического центра лично идет в школу, присутствует на уроке учителя, на которого поступила жалоба, наблюдает за ситуацией и выдает управлению образования экспертный отчет о том, что конкретно происходит на занятии, с рекомендациями о том, как проблему можно было бы решить.
Именно такая задача досталась моей тетушке, назовем её А, которая работает методистом при управлении образования уездного города N.
На днях я зашла к ней на работу уже в конце рабочего дня, чтобы потом вместе прогуляться и поболтать. На столе у неё я увидела жалобу от одной мамы и с её разрешения жалобу эту прочла.
Что там было! Это поэма.
Жалоба занимала три печатных листа А4. Начиналась она формально, с попытки описания ситуации. Но оказалось, что проблема не исчерпывается одним инцидентом, а состоит, как я сделала вывод, из множества последовательных событий. Мамочка, писавшая жалобу, очень быстро увлеклась, утратила всякую системность мышления и перешла в жанр беллетристики. Первые предложения ещё содержат попытки соблюдать правила орфографии и пунктуации русского языка, но со второй страницы это все уже забыто. Помимо чудовищных ошибок в тексте появляются фразы, полностью набранные крупными буквами, а также предложения, оканчивающиеся тремя вопросительными и восклицательными знаками. Таких приемов на письме я опасаюсь. Мне сразу начинает казаться, что человек, их использующий, не владеет собой, кричит, брызжет слюной и покрывается пунцовыми пятнами. Хочется подать ему стакан воды и становится совершенно очевидно, что ему нужна скорая психологическая помощь. Суть жалобы сводилась к тому, что учительница выдвигает завышенные требования и не поощряет проделанную ребенком работу, как в классе, так и дома.
И пошла моя тетушка разбираться. Оказалось, что правда, как обычно, где-то по середине. Молодая учительница без опыта работы действительно не очень-то профессионально вела занятие и неравномерно распределяла внимание среди учеников. При этом требования она выдвигала вполне стандартные. Но и девочка-ученица, чья мама написала жалобу, на уроке не проявляла инициативы, вела себя вяло, на вопросы отвечала неполно и интереса не выказывала.
Что делать?
Первым делом, разумеется, всыпать учителю: посоветовать конкретные методические улучшения, обратить внимание на то, что детям следует уделять то количество внимания, которое нужно им для успешной и продуктивной работы на уроке (активных угомонить, пассивных расшевелить).
Это, конечно, сразу было сделано, но без фанатизма. Дело в том, что молодая учительница, назовем её Клавдия Сергеевна, работает в расположенной на самой окраине уездного города N большой школе одна. То есть она единственный преподаватель своего предмета. Если администрация школы под давлением недовольных родителей станет слишком строга к Клавдии Сергеевна, та встанет и уйдет, и школа останется без педагога. Поиск учителя — дело непростое и непрогнозируемое по времени. А кроме того, если в школе не будет учителя-предметника, администрация сама получит от управления образования втык. Поэтому администрация за Клавдию Сергеевну держится руками и ногами. Лучше какая-нибудь, чем никакая...
Второе и гораздо более важное действие в этой ситуации: обратиться к ребенку. Установить с ним доверительный контакт, расспросить о причинах поведения, постараться вместе скорректировать либо ситуацию, либо отношение к этой ситуации. А вот это уже находится вне зоны ответственности управления образования, и это печально. Печально то, что ребенок — не в центре интересов системы как таковой.
Все, что может сделать методист — формально порекомендовать обратиться к детскому психологу, что, собственно, тоже имеет смысл.
Но в нашей же стране как? Кто обращается к психологу? Правильно, психи.
Русский человек в массе своей к психологу не пойдет даже в случае острой необходимости. При этом разговаривать с детьми умеют далеко не все родители и не все, как это ни прискорбно, педагоги.
Словом, жалко мне стало эту недопонятую девочку и её сверхэмоциональную мамашу. И Клавдию Сергеевну, вчерашнюю выпускницу педуниверситета, тоже жалко. Даже к администрации школы с ограниченным бюджетом у меня какие-то теплые чувства проснулись.
Жаловаться, разумеется, стоит. Но ещё важней всем участникам конфликта все-таки слушать и слышать друг друга.
