Питер Брейгель в конце 1552 - начале 1553 гг совершил путешествие в Италию. Спустя 10 лет, в 1563 году, он написал одну из самых известных картин «Вавилонская башня».
Картина, размером 114х155см, ныне хранится в Музее истории искусств в Вене.
Картина, которая уже несколько веков не дает покоя исследователям, вызывает восхищение любителей и знатоков живописи. Картина, которую можно разглядывать снова и снова, и каждый раз находить в ней что-то новое. Картина, наполненная глубоким смыслом, напичканная символами, заполненная множеством деталей.
В основу картины положен библейский сюжет о строительстве Вавилонской башни.
«На всей земле был один язык и одно наречие.
Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там.
И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести.
И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.
И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.
И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать;
сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.
И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню].
Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле». (Быт 11:1-9)
Прежде чем перейти к рассматриванию картины, хочу сделать небольшое отступление. История Вавилонской башни до XVI века практически не интересовала художников. Встречаются только книжные миниатюры. Да и в самой Библии эта история несколько необычна. Кто хоть немного знаком с текстом Ветхого завета знает, что рассказ о Вавилонской башне как бы искусственно вставлен в текст. Идет рассказ о потомках Ноя, а потом небольшим кусочков вклинивается история о строительстве Вавилонской башни. Затем вновь идет перечисление имен потомков.
И вот, фламандский художник Питер Брейгель Старший обращается к теме Вавилонской башни. Этот библейский сюжет интересовал его долго, желание воплотить его на холсте пришло не в одночасье. Недаром же я начала свой рассказ о картине с поездки художника в Италию. По крайней мере, десять лет мечтал Брейгель о создании этого полотна.
Вавилонской башне, занимающей центральное место на картине, узнаваем римский Колизей с его типичными чертами римской архитектуры: выступающими колоннами, горизонтальными ярусами и двойными арками.
Известно, что Брейгель на этот сюжет написал, по крайней мере, два полотна. Существует еще одна картина Брейгеля «Вавилонская башня», ныне хранящаяся в музее Бойманса-ван Бёнингена в Роттердаме. Из-за её размера, 60 × 74,5 см, картину принято называть «Малой Вавилонской башней».
Датируется картина тем же 1563 годом, и до сих пор исследователи не могут прийти к окончательному выводу: какая же из картин была написана первой?
Но вернемся к той, о которой я и начала рассказывать. И опять обратимся к истории. Почему же Брейгель все-таки взялся за этот, мягко говоря, непопулярный в то время сюжет?
Середина 16 века… Антверпен, жителем которого и являлся Брейгель, к этому времени превратился в один из самых густонаселенных и экономически развитых городов Европы. В него стекались толпы народа: многонационального, со своими устоями и порядками.
По мнению петербургского художника и искусствоведа Кирилла Чупрака, всплеску популярности сюжета о легендарной постройке среди голландцев «способствовала атмосфера экономического подъема в стремительно растущих городах, таких как, например, Антверпен. В этом городе-базаре проживало около тысячи иностранцев, к которым относились с подозрением. В ситуации, когда людей не объединяла одна церковь, а католики, протестанты, лютеране и анабаптисты жили вперемешку, росло всеобщее чувство суеты, незащищенности и тревоги. Современники находили параллели этой непривычной ситуации как раз в библейском сказании о Вавилонской башне».
И Брейгель, как чуткий свидетель своей эпохи, изобразил не просто библейский сюжет, а современное ему положение дел. Что может случиться с его городом, объединившим множество разрозненного народа? Не падет ли он под грузом непонимания, как та несчастная башня?
О современности картины, о привязанности её к определенному месту говорят многие элементы.
Пейзажи, что окружают город и Башню, напоминают голландские. Поля, холмы, широкая, извилистая река, проложенные дороги, мельница, - все это знакомо и узнаваемо.
И все прописано до мелочей. Как и делал всегда Брейгель. По реке плывет корабль, по дорогам идут люди, среди деревьев притаились домики.
Даже видны коровы, пасущиеся на лугу справа от башни.
Окружающий башню город напоминает Антверпен. Остроконечные крыши домов типичны для позднего средневековья. Город окружен высокими стенами. Высокие ворота напоминают ворота Святого Георгия Антверпена.
На первый взгляд кажется, что дома в городе настолько плотно «налеплены» друг к другу, что для других действий нет никакой возможности. Но Брейгель не был бы Брейгелем, если бы не умел вдохнуть жизнь и в такой плотно заполненный город.
Через город протекает река. По мосту едет повозка, женщины стирают белье, рядом расположилась небольшая водяная мельница. Если внимательно приглядеться, то можно даже заметить занавески в некоторых окнах.
С приближением к зрителю картинки жизни города становятся все более реальными.
Во дворе дома люди что-то сажают в огороде, у реки стоит колодец-журавль.
А вот и кузница со всем её оборудованием и даже работающим кузнецом.
Чуть ближе хорошо прорисованный дом и женщина в дверях, возможно выбрасывающая мусор.
Справа от башни порт, без которого немыслим Антверпен.
Работники порта разгружают корабли.
Повозки, запряженные лошадьми, ждут, когда их загрузят.
Телеги с грузом едут по дороге.
Брейгель даже изобразил плот.
Работа кипит, а корабли все прибывают и прибывают.
Жизнь города во всех его проявлениях. Интересная жизненная картина, изучая которую можно изучать историю.
Но Брейгель все затмевает единственным элементом – огромной башней, которая отвлекает внимание зрителей на себя. Именно на ней сразу же сосредотачивается внимание. Именно она является главным действующим лицом картины.
Вавилонская башня… Башня до небес, которую, согласно библейской легенде, так и не удалось построить людям.
Большинство исследователей творчества Брейгеля ассоциируют башню с тщетностью, ненужностью, обреченностью. Мне же она кажется олицетворением мечты. Мечты и веры в то, что человек способен сотворить нечто огромное, достигающее небес. Даже то, что построенное недолговечно, что оно в любой момент готово разрушиться, не умаляет веры в то, что мечта может осуществиться. Люди строят ее, несмотря ни на что. И радуются этому. Живут в этом.
Украшенные цветами окна, счастливые пары, входящие за руки в дом, вывешенное для просушки белье, приготовление обеда на костре, - это ли не наслаждение моментом, происходящим здесь и сейчас? Остановиться бы и жить спокойно.
Но не всех удовлетворяет это. Кто-то все выше и выше взлетает в своих мечтах. И строит, строит свою башню. Такой высоты, что ее закрывают облака.
Кстати, о высоте башни. Конечно, она огромна. Город по сравнению с ней кажется игрушечным, а люди выступают совсем мелкими букашками. Но давайте проведем математические расчеты. Примерные, примерные, конечно.
Высота одного уровня вмещает в себя примерно 8 человеческих фигурок. Итак, 1,70 м (взяла средний рост человека, хотя и говорят, что в прошлые века рост человека был меньше) х 8 = 13,60 м. Всего в башне на картине уже построено (ну, почти) 8 уровней. Итого, высота брейгелевской башни составляет приблизительно 109 метров. Много это или мало?
Если учесть, что Дубайская башня, построенная в 2010 году и на нынешний день считающаяся самым высоким зданием в мире, имеет высоту 828 метров, то Вавилонская башня Брейгеля совсем «коротышка». Она бы не вошла даже в сотню самых высоких современных сооружений.
Но это, надеюсь понятно, маленькое отступление. Нельзя сравнивать несравнимое. Для времен Брейгеля сеё сооружение было действительно огромным.
Но вернемся к картинной башне.
Хотя башня поистине огромна, но вполне вписывается в пейзаж. Ее громада будто бы вырастает из прибрежной скалы, она высится над равниной, словно гора, но ведь гора, какой бы высокой она ни была, все равно остается частью привычного земного ландшафта. Башня в картине не чужеродный элемент, она составная часть города.
Башня словно вырастает, вылупляется из горы. Она говорит о крепости своего фундамента, о надежной основе. Это не воздушный замок, возникающий из эфира.
Да и в задумке сама башня представлялась проектировщикам прекрасной. Белого цвета, нарядная, с множеством арочных окон, портиков, выступов и обвивающих ее лестниц. Как же красивая ее левая часть!
Это уже потом все пошло не так. Как и в библейском сюжете, когда жители Вавилона перестали понимать друг друга. Появились недостройки, перекосы, уродства.
А верхние ярусы вообще превратились не понять во что. Даже материал другой, стиль другой. Люди перестали понимать Великую Цель, ради которой собрались в этом месте. Перестали понимать друг друга.
Вот вам и библейский сюжет. Вот вам и сюжет из жизни. Вот вам и басня Крылова, написанная многими столетиями позже: «Когда в товарищах согласья нет, На лад их дело не пойдет, И выйдет из него не дело, только мука».
Так неужели же все зазря? Все эти усилия, весь этот труд, все их мечтания и надежды? Нет! Люди продолжают работу, и «смешение языков» им не помеха. Такое ощущение, что Вавилонской башне на картине суждено строиться вечно. Так испокон веков, преодолевая взаимное непонимание и вражду, возводят люди Земли башню человеческой цивилизации. И не перестанут возводить, пока стоит этот мир, «и не будет для них ничего невозможного».
Это, мне кажется, и хотел сказать великий фламандский художник Питер Брейгель Старший, сам себя относящий к той же когорте мечтателей, верящих в то, что Великую Вавилонскую башню следует строить. Недаром он свою подпись разместил на одном из камней, предназначенных для строительства.
