- Мне больно, - сказала у меня за спиной девчонка.
Я оглянулся. После моего толчка Машка приходила в себя на склоне холма. Поверх девчонки громоздились велосипеды со всем нашим туристическим барахлом: резиновой лодкой в мешке, разборными веслами, едой и одеждой из расчета нескольких ночевок в условиях прохладного соловецкого лета.
Крови и острых сколов костей, которые проткнули одежду, у девчонки видно не было. Когда Машка попыталась выбраться из партера, ее руки и ноги шевелились согласно схемам в учебниках анатомии.
В общем, срочной помощи с моей стороны ей не требовалось.
И я вернулся к более важным и нетерпящим отлагательства делам.
Я склонился над мужичком, выдернул у него из раны свой нож, а потом со всей дури вогнал на его место можжевеловый колышек. Мне даже показалось, что острие колышка уперлось мужичку в затылок.
С внутренней стороны черепа.
Я выпрямился и уже без спешки осмотрел окрестности. Мужичок подобрал отличное место для нашей встречи. Дорога, которая бежала вдоль берега моря, была видна с вершины холма в обе стороны. И к Ребалде, откуда мы с Машкой приехали, и к Губе Сосновая, к которой мы направлялись. Если кто-то и появится на дороге, то до нас ему крутить педали на велосипеде минут пятнадцать. А квадроцикл я услышу на большей дистанции.
Мачта яхты, поднимавшейся в море из-за горизонта, тоже была ни о чем.
Я выдохнул.
Машка наконец-то встала на ноги и сделала первый шаг в мою сторону. К тому моменту, когда она оказалась у меня за правым плечом, я уже вытер салфеткой сероватое от фосфатирования лезвие ножа и спрятал его в ножны у себя на поясе.
- Леднев, только для меня больше не режь им колбасу, - сухо сказала девчонка.
- Сильно жрать захочешь и с него возьмешь, - хмыкнул я, натянул одноразовые перчатки и начал шарить по карманам мужичка.
- Нет, - отрезала Машка. – Не возьму.
- Посмотрим, - произнес я.
У мужичка отыскался паспорт на имя Андроника Карапетяна. Гражданина России. Какой-то грузинский армянин родом или наоборот. Плюс на левом запястье с внутренней стороны под часами у мужичка имелась наколка «Андрон».
Вот и все объяснение его чертам лица, намекавшим мне при встрече на его южную кровь.
- Твоя улыбка меня пугает, - тихо произнесла Машка.
- Какая? – удивился я, прекратив шарить в вещах мужичка.
- Которая у тебя приклеена к лицу с момента, когда ты толкнул меня и сам рванул ракетой вверх по склону.
Я провел рукой у себя по лицу. И впрямь я продолжал радостно лыбиться. По крайней мере это должно было так выглядеть снаружи. Я сделал волевое усилие и стёр улыбку .
- Так лучше, - прокомментировала Машка. – Почти похож на нормального человека. Не забудь предъявить рекламацию своему врачу-косметологу за недоработку.
Оставив без ответа Машкин совет, я вернулся к работе. Найденные у Андрона деньги, пересчитав, я положил в задний карман его штанов, где я их перед этим нашел. Точно так же ключ от номера в Соловецком отеле на Заозёрный улице вскоре занял исходное положение.
В тактическом рюкзачке у Андрона ничего интересного не было. Только репелленты, термос с чем-то теплым и жидким, продпаек на сутки, литр воды «Святой источник» в полторашке, саперная лопатка, моток бечевки и два черных из плотного полиэтилена мешка для мусора, купленные в чапке возле монастыря. Ну и запасные перчатки для грязной работы.
А я ожидал увидеть в рюкзаке нечто большее. Какую-нибудь пилу по кости или тесак для разделки мяса.
Андрон же ограничился лишь Зиг Зауэром с запасной обоймой.
И ладно. Хозяин – барин.
- На костях черепа в районе глазниц все равно найдут следы металла, - заметила Машка, шагнув ближе и оценив колышек в глазу Андрона. – А по спектрограмме обязательно определят сплав, из которого сделано лезвие.
- Сперва надо найти нашего приятеля, - ответил я, сфотографировав документы Андрона и его лицо. – И догадаться, что деревяшка у него всего лишь украшение на месте глаза.
- Закопаешь труп у дороги? – спросила девчонка, указав носком своего кроссовка на саперную лопатку Андрона.
- В километре от берега есть озерцо, – я махнул в направлении Соловецкого кремля. – Оно образовалось после того, как ещё при СЛОНе забросили торфоразработки. Озерцо глубиной метров пять. Никакой рыбы и никаких рыбаков. Вместо воды - мутная гниль. Причем сверху у берега плавает корка из мха и торфа. По ней можно осторожно ходить. Как по льду. Только она качается от того, что ты на нее наступаешь. В общем, я засуну Андрона под нее. Тем более он приготовил мешки, а несколько камней я подберу по пути к озеру…
- Андрон? – переспросила Машка
Я сдвинул часы на руке мужичка и показал девчонке наколку с именем.
- В озере нашего приятеля никто и не подумает искать. Особенно под торфяной коркой. До Андрона вообще никому не будет никакого дела ближайшие дни.
- А здешние менты? Человек же пропал. А ещё велосипед…
- Велик я сейчас откачу… - я задумался секунд на пять. Потом посмотрел на море с мачтой яхты, на сопки, возвышавшиеся за губой Сосновой, и продолжил: - Андронов велик сейчас откачу вперёд на пять километров и там его оставлю на дамбе, которая ведёт к Новососновской Тоне. Его ещё до вечера найдут и сообщат в велопрокат. Народ у дамбы сегодня обязательно появится.
- А я? – спросила Машка.
- Что я?
- Что я буду делать?
- Ты подождёшь меня минут тридцать вместе с Андроном. Я ведь не могу на двух велосипедах ездить. А катать на спине второй велосипед по здешним ухабам неудобно.
- Назад – бегом?
- Разумеется.
- На стимуляторе? Не боишься, что сердце отстегнется?
- Я вернусь, Маш, к тебе, - я попытался снова изобразить улыбку, но в последней момент передумал. – Когда начнется отходняк, мне надо чтобы ты сидела рядом со мной и отгоняла комаров и лис. Не хочется снова тратить деньги на реставрацию морды.
- А если я…
- Куда ты денешься, Маш? – ощерился я, подобрав пистолет Андрона. – Лучше чем болтать, метнись к дому и принеси какую-нибудь чурку сантиметров десять диаметром и полметра длиной. После сборщиков ламинарии должны были остаться пиленые дрова.
- Зачем тебе это? – спросила Машка.
- Пулю хочу отстрелить себе на память. Не везти же с собой на материк пистолет, чтобы его пробивать по картотеке. Да и в самолёт никто с пистолетом не пустит. Даже с моими корочками.
Пока Машка ходила к дому и сараю сборщиков ламинарии, я упаковал Андрона в мешки. Мужичок оказался жилистым и увесистым. Вместе с одеждой и рюкзаком килограмм под восемьдесят при росте сантиметров сто семьдесят пять.
Без допинга тащить такого на закорках по пересечённой местности было б тяжело.
От Андрона пахло герленовским ветивером. После предстоящей прогулки в обнимку с трупом эти духи придется обходить за сто километров.
А жаль. Хороший аромат. И ассоциации были с ним приятные.
Ладно.
Когда вернулась Машка, я спрятал тело Андрона в кустах далеко от дороги, туда же пристроил свой велосипед и большую часть нашего снаряжения. Забрав у девчонки чурку и сделав контрольный выстрел, отнес пистолет в мешок к его хозяину.
- А если б Андрон был не один? – спросила Машка, когда я вновь оказался рядом с нею.
- Маш, у тебя мания величия? Зачем посылать за такой мелочью как ты двух профессионалов? – сказал я и начал осматривать место нашей встречи с Андроном. Просто на всякий случай. Вдруг что-нибудь выпало приметное у нас из карманов. – В любом случае, я бы заметил присутствие его напарника.
- Носом?
- Андрон своими духами наследил от кремля до этого края Соловков. Кроме этого, кто бы с ним не работал в паре, он бы сто процентов тоже нес на себе следы Андронова аромата.
- Как твоя Елизавета, которой ты расписал в подробностях все наше предстоящее путешествие?
- Да.
- А если бы Андрон остался караулить нас на заброшенной железнодорожной насыпи, с которой ты свернул? Что тогда?
- Я дал ему шанс остаться живым, но Андрону не повезло. Слишком был уверен в своем умении обращаться с пистолетом…
- А ты не слишком себя переоцениваешь? Свой нос и нож?
Я уже нарочно улыбнулся Машке, а затем ответил:
- Бейсбольная бита, прилетающая в лицо, хорошо страхует от переоценки своих возможностей.
- Мне ждать тебя в кустах рядом с трупом? – спросила девчонка.
Я глянул на море. Там, в дали, уже ясно, даже без специальной оптики был различим катамаран под парусом. Северный ветер подталкивал катамаран в пролив между Большим Соловецким островом и Анзером. Было сомнительно, что кто-то специально нас разглядывает, но… всякое бывает.
- Если тебе будет не холодно, посиди на берегу. Изобрази для морячков с катамарана пикник на самом краю света, - предложил я. – Через тридцать минут я вернусь с велосипедной прогулки и закончу с Андроном. Это ещё где-то час. - Я сотворил мечтательное выражение на лице и продолжил: - Потом у нас состоится романтический вечер у костра, я выпью литр сахарного сиропа, приму четыреста капель валерьянки без салата, залезу в палатку и вырублюсь на сутки... Устал я с тобой, Маш. Не отпуск накануне свадьбы, когда надо думать о вечном на берегу моря, а сплошная беготня из-за всякой ерунды… Короче, я поехал.
Я накачал спущенное колесо и забрался на велосипед коротконогого Андрона. Сидение и руль я не стал регулировать под себя, так что пришлось немного попотеть, пока не вошёл в ритм. Отъехав от холма, я оглянулся назад. Машка была ещё там, наверху, где я ее оставил. Она сняла с головы платок и перекрестила меня. Ее короткие, длиной всего полтора сантиметра волосы, подсвеченные спрятанным за свинцовыми тучами солнцем, издалека напоминали нимб.
- Господи, как завтра все будет болеть, - буркнул я и вернулся к камням на дороге.
Начало "Жена, облечённая в солнце " здесь >>>
Приквелы и вбоквелы: один, два, три, четыре.