Предварю последующий цикл обсуждений состояния популяций охотничьих животных предположением – что дает охотнику, который единственный вступает в прямой контакт с дичью на природе, академическое описание глухаря как вида, пусть и в привязке к природным зонам и даже конкретным территориям? Мало дает.
Далее делюсь опытом актуальных для охотника наблюдений и набором выводов из них.
Мы пошли следующим путем. Был взят старый заповедник северо-таежной зоны, с минимальным воздействием по причине обилия похожих окрестных территорий. И где, поэтому, все спокойно, не для отчета, а по сути. Где популяции и среда лет 70 развивались естественно. И показатели имеются в открытом доступе.
Взята сопредельная территория, которая частично вырублена, имеет дороги и подвергается охоте, в том числе и вне сезона, и с транспорта. На внешней территории встречаются и не вырубленные участки - водоохранки, включая вокруг болот, территории токов глухаря, участки, зарезервированные лесниками для себя, ой, генетические резерваты, и т.п. нетронутые угодья, в количестве, примерно 25%, остальные – на разных стадиях восстановления после сплошных рубок 60-80-х годов прошлого столетия.
Исследуем состояние популяций, там и там. Оцениваем показатели по типам угодий. Обобщая, конечно, типы, до светлохвойных и темнохвойных. Поскольку тут различия существенны. Оцениваем плотности до и после охоты и промысла. Оцениваем полную добычу. И т.д.
За сбор информации хотелось бы снять шляпу перед 23-мя участниками учетной эпопеи, которые работали на энтузиазме. Почему? Потому что государственным органам вообще не интересно, что происходит в лесу. Почему охотники терпеливо работали? Потому что им-то это и интересно. Отдельное спасибо сотне охотников «выходного дня» и восьми промысловикам, которые терпеливо заполняли анкеты о своей добыче те же 7 лет, и тоже из интереса.
Отвлечемся на минуту – почему происходит такое равнодушие к работе. Чиновника, или, предположим, ученого. Потому что человек генетически заточен на добычу. Как только еда гарантирована, начинаются нюансы. Поэтому, сдается, проектное управление сложными системами – лучший выход. Есть задача – есть период – твори. Не сотворил – в утиль. Навсегда. В нашей действительности, все перекосили – потому что подумали, что постоянный голод работника, поиск им дополнительных источников еды, под постоянной угрозой увольнения, и в стрессе, позволят создать ему, из известного ингредиента - удивительную конфету. Но это уже, вроде бы и политика, а она мало интересна вольному человеку. Почему – потому что моделирование «вызовов» и ожидание реакции на них – это или бизнес, или к бабушкам на лавочку.
Отвлеклись. Методы сбора данных описывать не буду – они стандартны, известны и ребенку. Данные с территории заповедника собраны профессиональными людьми, наши – лесными людьми – еще бόльшими специалистами. Есть некоторая несогласованность в методиках – потому что у заповедников хоть что то, хоть чуть-чуть, но поперек. Пардон. Но на результаты это мало влияет.
Что получилось: Глухарь; Рябчик; Лось; Соболь - тут цикл
