Древнеримский историк Публий Корнелий Тацит, живший в I веке нашей эры, оставил после себя богатое наследие. Прежде всего - это масштабные труды "История" и "Анналы", рассказывающие о первых римских императорах, их походах, дворцовых интригах и прочих интересных вещах. Однако есть и не столь фундаментальные, но не менее интересные книги. Одна из них - «О происхождении, расположении, нравах и населении Германии». Эта работа представляет собой очень подробное описание германских племен, их географии, нравов, обычаев, религиозных культов. Местами Тацит как бы противопоставляет чистоту и искренность германцев развращенным нравам, царившим в то время в Риме. И совершенно не удивительно, что много позже на римского историка любили ссылаться идеологи немецкого нацизма, когда создавали мифологию Третьего рейха.
Предлагаю вашему вниманию несколько ярких и интересных фрагментов*.
Как выглядели германцы
Тацит с уважением сообщает, что германцы - один из немногих известных историку народов (а, может быть, единственный), представители которого никогда не вступали и не вступают в браки с иноплеменниками, а поэтому сохраняют "изначальную чистоту".
"Всем им присущ тот же облик: жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела, способные только к кратковременному усилию; вместе с тем им не хватает терпения, чтобы упорно и напряженно трудиться, и они совсем не выносят жажды и зноя, тогда как непогода и почва приучили их легко претерпевать холод и голод".
Женщина - это святое
Искреннее удивление вызывает у римского историка отношение германцев к женщинам. В древнегерманском обществе феминистки были бы явно лишним звеном. Потому что роль прекрасного пола была весьма и весьма высока, хоть избирательного права дамы и не имели.
"Неоднократно бывало, что их уже дрогнувшему (в битве - Ред.) и пришедшему в смятение войску не давали рассеяться женщины, неотступно молившие, ударяя себя в обнаженную грудь, не обрекать их на плен, мысль о котором, сколь бы его ни страшились для себя воины, для германцев еще нестерпимее, когда дело идет об их женах... Ведь германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями".
А семья - это главное
Тацит отмечает, что в отличие от прочих варваров у германцев не бывает многоженства. Сочетался браком - живи всю жизнь. Исключение составляли вожди. Им по статусу было положено некоторое изобилие.
"Браки у них соблюдаются в строгости, и ни одна сторона их нравов не заслуживает такой похвалы, как эта. Ведь они почти единственные из варваров довольствуются, за очень немногими исключениями, одною женой, а если кто и имеет по нескольку жен, то его побуждает к этому не любострастие, а занимаемое им видное положение… Они живут, не зная порождаемых зрелищами соблазнов, не развращаемые обольщениями пиров".
А что с детьми?
Вспомните известную байку о том, как спартанцы скидывали в пропасть больных и слабых младенцев. У германцев всё обстояло иначе.
"Ограничивать число детей или умерщвлять кого-либо из родившихся после смерти отца считается среди них постыдным, и добрые нравы имеют там большую силу, чем хорошие законы где-либо в другом месте".
Как наказывали неверных жен
Конечно, случалось всякое, в том числе и супружеские измены (хоть и нечасто, как подчеркивает Тацит). И если, скажем, в Вавилоне, согласно кодексу царя Хаммурапи, за прелюбодеяние полагалась смертная казнь, то наказания у германцев были куда мягче. Да, унизительно, да, постыдно и жестоко, но все-таки жизнь изменнице сохраняли. Правда, рассчитывать на нового мужа женщина уже не могла.
"У столь многолюдного народа прелюбодеяния крайне редки; наказывать их дозволяется незамедлительно и самим мужьям: обрезав изменнице волосы и раздев донага, муж в присутствии родственников выбрасывает ее из своего дома и, настегивая бичом, гонит по всей деревне; и сколь бы красивой, молодой и богатой она ни была, ей больше не найти нового мужа. Ибо пороки там ни для кого не смешны, и развращать и быть развращаемым не называется у них - идти в ногу с веком (тут Тацит явно намекает на образ жизни в родном Риме - Ред.). Но еще лучше обстоит с этим у тех племен, где берут замуж лишь девственниц и где, дав обет супружеской верности, они окончательно утрачивают надежду на возможность повторного вступления в брак. Так они обретают мужа, одного навеки, как одно у них тело и одна жизнь, дабы впредь они не думали ни о ком, кроме него, дабы вожделели только к нему, дабы любили в нем не столько мужа, сколько супружество".
Узы брака - на всю жизнь
Тацит, вероятно, был удивлен крепости семейных уз у древних германцев и предложил этому свое объяснение. Мол, не надо торопиться: перефразируя одного известного человека, брак - это блюдо, которое подают холодным.
"Юноши поздно познают женщин, и от этого их мужская сила сохраняется нерастраченной: не торопятся они отдать замуж и девушек, и у них та же юная свежесть, похожий рост. И сочетаются они браком столь же крепкие и столь же здоровые, как их мужья, и сила родителей передается детям. К сыновьям сестер они относятся не иначе, чем к своим собственным. Больше того, некоторые считают такие кровные узы и более священными, и более тесными и предпочитают брать заложниками племянников, находя, что в этом случае воля сковывается более прочными обязательствами и они охватывают более широкий круг родичей".
* - перевод с латинского А.С. Бобовича.
©Алексей Денисенков
Понравился текст? Ставьте лайк и подписывайтесь на канал История и истории!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
«Светлокожи и не безобразны на вид». Кто такие белые гунны и почему они исчезли?
Игры вакханок: что творилось на острове, куда не пускали мужчин
