Прежде чем ответить на этот вопрос, хотелось бы напомнить сюжет замечательной книги Владимира Богомолова «Момент истины». В ней оперативно-розыскная группа СМЕРШ разыскивает действующую в освобожденных от немцев районах Белоруссии и Литвы неизвестную рацию. У советских контрразведчиков она проходит по делу «Неман». Приходит приказ в кратчайший срок обезвредить вражеских агентов. При этом взять их требуется с поличным, чтобы получить «момент истины». То есть сразу, по горячим следам, узнать от них сведения, нужные для поимки всех участников шпионской сети. Её действия в тылу Красной армии угрожают срыву крупной наступательной операции.
Капитан Алехин и его товарищи успешно справилась с заданием. На лесной полянке был опознан и обезврежен резидент-вербовщик немецкой разведки Мищенко и его двое сопровождающих. Все они были одеты в красноармейскую форму и имели полные комплекты офицерских документов. В ходе скоротечного боестолкновения два вражеских агента были убиты. А третий, находясь в шоке, рассказал о шифровальщике в штабе фронта, завербованного Мищенко. В результате группа «Неман» была обезврежена.
Вот тут и возникает вопрос, а были ли у немцев шпионы, работающие в штабах Красной армии или даже в ставке Сталина? Если советская разведка в предвоенные годы создала в Германии и оккупированных ею странах Европы разветвленную агентурную сеть, то предположить, что немецкая бездействовала в это время, никак нельзя.
О немецких шпионах, работавших в тылу Красной армии во время войны, нам известно совсем мало. Спецслужбам не принято упоминать о своих просчетах.
По книгам и художественным фильмам мы знаем, что главным органом немецкой разведки был АБВЕР. Именно он вербовал наших военнопленных, обучал их в разведшколах и забрасывал десятками на нашу территорию. Но в Третьем рейхе были и другие разведывательные службы. Это внешняя разведка СД Вальтера Шелленберга и отдел «Иностранные армии Востока» Рейнхарда Гелена. Последний, забрав самые важные документы своей организации, сдался в плен американцам в конце войны.
За операции на территории СССР у Гелена отвечал полковник Эрнст Кестринг. Он родился и жил в России, отлично знал её культуру и язык. Именно Кестринг руководил вербовкой агентов среди белоэмигрантов, а потом и военнопленных, для работы против Советского Союза.
Последних в первые годы войны было сотни тысяч. Да и десятки миллионов советских граждан оказались на оккупированной территории. Среди них были явные противники советской власти, которые шли на службу к немцам. Это было «золотое время» немецкой разведки. Сотни разведгрупп перебрасывались её через линию фронта.
Однако не все было так однозначно. Некоторые военнослужащие, согласившиеся сотрудничать с немцами, надеялись таким образом вернуться к своим. Переброшенные в советский тыл, они шли с повинной в органы контрразведки. Тем не менее были и такие, которым удавалось проникнуть в важные гражданские учреждения и даже в армейские штабы и добывать ценную информацию.
Правда, есть здесь один нюанс. Захваченных радистов старались перевербовать, чтобы начать радиоигру с противником с целью снабжения его ложной информацией. Поэтому до сих пор неясно, какие донесения были дезинформацией, подготовленной в армейских штабах, а какие подлинными сведениями о планах советского военно-политического руководства, добытыми немецкими шпионами.
Больше всего споров у историков вызывали донесения некого немецкого агента, работавшего, якобы, в Государственном Комитете Обороны, то есть в ставке Сталина. О нем в своей книге «Гелен – шпион столетия» написал под псевдонимом Эдвард Кукридж сотрудник британской разведки Эдвард Спиро. В ней супершпион немецкой разведки проходит под кличкой «агент 438». Вот как в этой книге излагается его история.
В начале октября 1941 года в плен попадает капитан Владимир Мишинский. Им заинтересовался упомянутый здесь полковник Эрнст Кестринг. Дело в том, что капитан, по его рассказам, занимал высокий пост в партийной иерархии Москвы.
Проверка подтвердила сведения рассказанные капитаном. Его удалось завербовать. После соответствующей подготовки Мишинскому был организован побег с заданием внедриться в военно-политические органы столицы. Естественно, немецкая разведка подготовила для своего агента легенду, каждая деталь которой была тщательно продумана. Его даже снабдили для верности некоторыми секретными документами, якобы, выкраденными им у немцев. Так весной 1942 года началась операция «Фламинго».
Мишинскому в Москве поверили. Благодаря своим партийным связям, ему удалось устроиться на работу в секретариат ГКО. Здесь стоит сделать ремарку в изложении писателем истории немецкого шпиона. Почему его после плена, да ещё в начале войны, не отправили в лагерь, аназначили на должность в столь высокий правительственный орган? Здесь какая-то явная нестыковка в повествовании.
Ну, да ладно. Мишинский начинает работать. Через переданного ему на связь радиста он передаёт важные сведения, касающиеся дальнейших военно-политических планов советского руководства во главе со Сталиным. «Агент 438» добыл и передал немцам вопросы, которые обсуждались 13 июля 1942 года на заседании Военного совета в присутствии высших руководителей армии и правительства. В частности, в докладе начальника генштаба РККА Шапошникова говорилось, что Красная армия будет вынуждена в летнюю компанию отступить до Волги, и немцам придется зимовать в безлюдных степях. Для того чтобы удержать Сталинград и не пустить фашистов на Кавказ будет спланирована отвлекающая операция в направлении Калинина.
Конечно, в книге Кукриджа можно отыскать немало ошибок, ведь он плохо знал реалии Восточного фронта. Тем не менее, последующие события показали, что сообщение «агента 438» о заседании соответствовали действительности.
Участники операции «Фламинго» продолжали посылать подобные донесения вплоть до конца 1942 года. О дальнейшей судьбе Мишинского известно, что он был отозван в Германию и работал в отделе анализа у генерала Гелена, в том числе и после войны. Потом переехал в США, где получил американское гражданство. Умер «агент 438» в Вирджинии в 1980 году.
Был ли Мишинский единственным немецким супершпионом в годы войны? Думаем, что нет. Не зря Владимир Богомолов в своей книге «Момент истины» о поисках агентурной немецкой сети «Неман» вывел главного резидента-вербовщика немецкой разведки под фамилией Мищенко. Созвучно с Мишинским, не так ли?
