Сейчас довольно сложно отыскать поклонников индийского кино. Точнее, этот интерес сделался не то, чтобы эстетным, но - изумительным. Им интересуются единицы и находят подлинные шедевры. Тогда как в позднем СССР у этих ярких, перенасыщенных красками кинокартин было довольно много почитателей. Безусловно, женщин, девушек, малышек лет 10-12... Хотя, в годы моего детства и юности — в 1970-1980-х годах на индийские фильмы ходили целыми семьями, с отпрысками.
Больше того, на утренних сеансах могли появиться прогуливающие школьники — любого пола. А что? Индийские киношки — это всегда две серии. Устроился на последнем ряду и — наслаждайся. Дерутся, пляшут, рыдают, женятся... (Правда, при Андропове стали отлавливать прогульщиков — не только взрослых, но и деток, а это уже совсем другая история). Индийское кино занимало в СССР определённую — весьма удобную и приятную — нишу.
Оно, с одной стороны, являло собой «образец культуры развивающейся страны», весьма дружественно относящейся в советскому строю. С другой — то был сочный, пряный, интенсивно окрашенный мир, где, если добро — оно дистиллированное и непременно — страдающее, а если уж зло, то — совершенно дьявольское, утрированное и ...при этом ужасно несчастливое. Жестоко и смешно вращает глазами. Грозится. Зло поначалу торжествует, но никогда не выигрывает.
Добро всегда побеждает. Через тернии - к бриллиантам. Положительные герои — невероятно красивы, и, даже мучаясь от козней Зла, поют чарующие песни, вытанцовывая посреди цветущих полей, золочёных апартаментов или — разваливающихся лачуг. Поют одними и теми же голосами. Все. «Приди ко мне, мой любимый... Я жду тебя...» Индийский сюжет — при колоссальном разнообразии имён, фабул и мест действия, мог предсказать каждый двоечник. Всё - просто, а потому - круто.
Вот главгерой — он, как водится, небогат, но всё равно в кипенно-белых джинсах - сейчас полюбит вон ту, стоящую на высоком балконе, в чём-то шикарном, с блёстками, а её отец против такой страсти, но они потанцуют два с половиной часа, и бело-джинсовый подерётся с кучей громил (тёмные очки, цветастые рубахи, золотые цепи), а потом отец узнает, что его когда-то спас дядя бело-джинсового и все, кому надо — те поженятся. Также окажется, что бело-джинсовый - раджа-раджа.
Зрители с самого начала знают и предугадывают всё, что будет. Все ружья, показанные в первой серии, отчаянно пялят во второй. Психологи считают, что это круто — угадывать все дальнейшие перипетии книжки-фильма-спектакля. Ты как бы становишься умнее автора, а многим это нужно, как подкрепление собственной значимости. Кроме того, в СССР наблюдался острый дефицит подобных «блестяшек». Советская бытность отличалась сдержанной колористической гаммой.
Скажем так, обёртки-обложки-штучки-брелочки-наклейки — то, ради чего советский человек потом и отказался от социализма — было нужным и важным. Человек не может годами жить, имея перед глазами строгие формы. Ему надо видеть какую-нибудь разноцветную ерунду, слушать веселую музыку, наблюдать за развитием простеньких, но жизнеутверждающих сюжетов. Банановая жвачка не менее существенна, чем котлета. Попса - помогает жить. Хорошая попса и вовсе становится классикой.
В СССР функцию такого подсластителя выполняли фильмы из Болливуда (раз не было Голливуда в нужном количестве). Всего этого хотелось, как и тех французских сказок про Анжелику. Где всё - роскошно и шёлково. Карамельно! Потом, на излёте Перестройки, индийские страсти вытеснились латиноамериканскими сериалами; они обладали ровно тем же набором «смыслов» - шумящими чудо-платьями, победой абсолютного Добра над концентрированным Злом и — дивной предсказуемостью.
И весь дамский контингент, плакавший над судьбами Зиты-Гиты — диско-дансера и прочих Радж-Махарадж — принялся внимать рабыне Изауре, Марианне, «Просто Марии» и «Моей второй маме». Правда, в к концу 1990-х и эта мода ушла в небытие. А всё почему? Народ перенасытили яркостью и карнавальностью, фуксиевыми юбочками в стразах и зелёными лосинами, серебристыми босоножками и алыми пиджаками. Но иногда пробивает ностальгическое чувство по тем фильмам...
Зина Корзина (с)