Это было 9 августа 1942 года, когда наши войска, оставляя Краснодар, отходили на левый берег Кубани, к Горячему Ключу, в предгорья. Рано утром жители северо-западной окраины Краснодара услышали гул автомобильного мотора. Армейский камуфлированный грузовик с прицепленной сзади противотанковой пушкой на полном ходу ворвался в Казарменный переулок и остановился под тополями. Шофер, рослый, широкоплечий солдат, выскочил из кабины и сразу бросился к пушке, отцепил ее, развернул. Потом открыл задний борт грузовика и стал, как поленья, носить снаряды.
— Дяденька, я вам помогу!
— И через забор перемахнул паренек лет пятнадцати.
— Уходи сейчас же!
— сердито отозвался солдат.
— Немцы наступают!
Паренек не послушался. Вслед за ним откуда-то появились еще два таких же помощника. Ни слова не говоря, они стали помогать солдату.
— Спасибо, хлопцы!
— сказал солдат, вытирая лицо пилоткой.
— А теперь по домам! Сейчас здесь такое начнется...
Не успел он договорить, как что-то противно завыло, и поблизости раздался взрыв. Пареньки попадали в канаву. Солдат в два прыжка подскочил к пушке, припал к ней.
Так начался поединок одного советского солдата с колонной гитлеровской мотопехоты. Первыми же снарядами солдат остановил мотоциклистов, заставил их залечь. Под прикрытием минометного огня они изготовились к атаке. Но подняться им не удалось: солдат расстреливал гитлеровцев прямой наводкой, подавил вражеский минометный расчет. Фашисты, оставшиеся в живых, отступили.
Парнишкам, подававшим снаряды, казалось, что бой длится всего каких-нибудь полчаса. На самом деле прошло часа три.
— Прячьтесь!
— вдруг закричал он.
— Танки!
Из низинки, совсем близко, вынырнуло серое стальное рыло. Танк влез на пригорок, развернулся, и орудие его замерло, нацелившись в пушку. Но солдат выстрелил раньше. Танк отчаянно завертелся. Солдат послал второй снаряд — над танком вспыхнуло пламя, черный дым застлал поле.
Все это видели ребята, притаившиеся в капустных грядках. Видели они и развязку этого поединка.
Объехав подбитую машину, из черного дыма вырвался второй танк, он стрелял на ходу. Снарядом снесло правое колесо пушки, взрывной волной солдата отбросило в сторону.
— Тикайте, дяденька!
— крикнул один из пареньков.
— К нам!
Но солдат вскочил в кабину грузовика, моментально завел мотор, и мальчишки увидели, как грузовик помчался навстречу танку. Танковая башня еще раз сверкнула, раздался грохот. Грузовик врезался в плетень, задний борт его разлетелся в щепки. Солдат с трудом вылез из кабины, бросился к танку и — замертво рухнул на землю. Танк промчался мимо.
К месту поединка подбежали немцы. Они что-то возбужденно кричали, размахивали руками, разглядывали тело солдата, разбитый грузовик, исковерканную пушку. Парнишки осмелели и подошли поближе. Они увидели в груди солдата огромную рану. Вскоре подкатила легковая автомашина. Из нее вышел немецкий офицер. К нему бросилась из-за плетня какая-то женщина и стала умолять, чтобы солдата похоронили по русскому обычаю.
— Забирайт,
— сказал офицер на ломаном русском языке.
— Зольдат есть большой герой.
Под тополями выкопали могилу, женщины обмыли солдату раны. Над могильным холмиком долгое время висела дощечка с надписью:
«Здесь лежит русский солдат из Ивановки».
После освобождения Краснодара прах героя перенесли на городское братское кладбище. Никто не знал, куда исчезла красноармейская книжка героя. Фамилия его была забыта.
...В прошлом году в горах Кавказа я познакомился с альпинистом из ГДР. Узнав, что я из Краснодара, он оживился и рассказал о том, как на окраине города русский артиллерист часа четыре сдерживал наступление мотопехоты и даже пытался на деревянном грузовике таранить тяжелый немецкий танк.
— Много я видел в жизни сильных и отважных людей,
— сказал альпинист,
— но и по сей день преклоняюсь перед мужеством того русского артиллериста.
Выслушав альпиниста, я дал себе слово, что узнаю фамилию героя. Мои поиски долго оставались безрезультатными. Наконец одна старушка сказала мне, что надо сходить к Николаю Ковалю.
— Он все знает. Это он помогал солдату.
Старушка не ошиблась. Николай Иванович Коваль был одним из трех пареньков, подносивших к пушке снаряды. Он и его мать Ирина Петровна рассказывали мне о всех подробностях того легендарного боя. Но ни они, ни их соседи не могли припомнить фамилию солдата. Помнили только, что был он родом из какой-то Ивановки. Кажется, письмо у него нашли в кармане. Это письмо было тогда же отправлено семье погибшего...
Я решил написать о подвиге солдата из Ивановки в местную газету. Моя заметка была напечатана, и вскоре в редакцию пришло письмо.
«Рассказ о подвиге русского солдата потряс меня,
— писала из станицы Ивановской Краснодарского края колхозница Мария Кузьминична Шингарей,
— точно так же погиб и мой муж, Степан Дмитриевич Передерий».
Так стало известно имя героя.
Кубанский казак Степан Дмитриевич Передерий в годы коллективизации одним из первых в станице Ивановской овладел профессией тракториста. Перед войной он руководил тракторным отрядом, окончил курсы шоферов. На второй день войны он вместе с младшим братом Петром, не ожидая повестки, явился в военкомат. Петр был призван, Степану военком сказал:
«Тыл — это тоже фронт».
Повестка пришла только 12 октября, а через три дня Степан уже дрался с фашистами.
Степан Дмитриевич не был артиллеристом. Он служил шофером во втором дивизионе 1195-го артиллерийского полка резерва Главного командования. Один из его однополчан, тоже житель станицы Ивановской, А. Г. Шкурко, последний раз видел его 22 июля 1942 года под Ростовом. Артиллеристы пытались предотвратить прорыв немецких танков. Передерий на своем стареньком грузовике «ЗИС-5» вытягивал на ржаное поле сцеп двух противотанковых пушек... Может быть, огнем одной из этих пушек он и встретил врага на окраине Краснодара.
Сохранилось последнее письмо героя.
«Маша, не волнуйся,
— писал он за несколько часов до поединка.
— Я жив и здоров, победа все равно будет за нами, поцелуй за меня ребятишек».
А станица Ивановская, где жила семья героя, была рядом. Степан Передерий мог бы заехать хоть на полчаса, взглянуть на жену, на детей. Но не заехал. Он мог бы переправиться через Кубань и отступить со своими на Горячий Ключ. Но не переправился, не отступил!
Подвиг кубанского казака Степана Дмитриевича Передерия не должен остаться неизвестным. Наш долг — увековечить имя героя. На месте поединка нужно бы поставить памятник, а в Краснодаре и в станице Ивановской следовало бы назвать именем героя улицы.
А. ТЕМРЕЗОВ, инженер. 1965 г.
⭐⭐⭐
СПАСИБО ЗА ПРОЧТЕНИЕ, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И СТАВЬТЕ «ПАЛЕЦ ВВЕРХ»
Читайте также: Рейд в бессмертие
Читайте также: Два тарана в одном бою
