Величаво взмахивая лапами за окном плыли солнечные черепахи. Их глянцевые сетчатые панцири улавливали малейшую вспышку, исходящую от триллионов светил. Великое космическое течение. Так уж повелось, что с его появлением на небе связано множество легенд. Молоко красной коровы, украденная солома, дорога воинов — дорога жизни с миллионом имен. И вот среди всего этого великолепия - крошечные островки разумной жизни. Редкие и прихотливые, как оранжерейные цветы. Зачем они вселенной?
На моей малой родине - заброшенном спутнике гигантского перекати-поле всё давным-давно закончено, производственные площадки свернуты и только где-то в шахтах бродят последние биомеханические копатели. Некогда успешный старательский посёлок превратился в изгрызенное червями кремниевое яблоко. Горняцкие союзы - последний оплот закона и порядка, как только они покинут сферу за дело примутся падальщики всех мастей. Но пока тут ещё можно жить, скромной и неприхотливой жизнью шахтёра.
Техника и технологии. Два слова, от которого в нашей вселенной зависит благополучие и процветание миллионов разумных созданий. Я живу не так уж долго на свете, но только на моей памяти прошли и сменились два солнечных цикла. В этом бороздят просторы погонщики колоссальных солнечных черепах. Увидев такую дуру в первый раз я обомлел. Многотонная живая махина с механистическими суставами в космосе - это нечто. Говорят, что дизайнер танкера был отчаянным любителем археологии, выпилившим прототипы с облика вымерших ныне животных, не абы каких, а с одной из планет наследия. Выглядят они и вправду чудно. Обрезанная сфера с четырьмя примыкающими выступами, пятый - навигационная рубка с высоким килем, шестой - маленький аппендикс в тыловой части корпуса, а главное раскидистый солнечный гребень во всю длину корпуса. Внешняя минеральная обшивка держится на стальном скелете, полые трубки которого опутывает кровеносная органическая система. Каждая команда из головной рубки ярким импульсом передаётся по воссозданной из небытия нервной системе вымерших гигантских чудовищ.
Когда-то, до парящих черепах, по течению скользили величавые парусники. Построенные по эгейскому образцу, они отважно бороздили пространство, доставляя грузы и пассажиров от одного порта к другому. Гордо вскинув на реях паруса, сверкающий в звездной дымке, корабль жадно впитывал энергию солнечных протуберанцев. Вылетая из кормовых дюз они сжигали за день почти сотню световых лет. Шустрые и пронырливые посудины деловито сновали между планетами. Уже в те времена каждая забытая Богом дыра оснащалась производительными системами грузовых посадочных мета-лифтов. Путешествие из одной точки в другую было привычным делом.
В памяти всплывает шеренга матросов на палубе во главе с капитаном. Гибкие матовые скафандры не стесняют движений, а от пояса к рее тянется графеновый шланг с жизнеобеспечивающими составами. Каждый из них с детства мечтал вот так вот переходя от кормы к корме управлять командой инженеров, программистов и техников. А еще картографическая навигация. Она действительно существовала и мы всегда могли с большой долей вероятности назвать конечную цель путевого маршрута.
Сегодня всё иначе: парящие биомеханические гиганты неспешно рассекают пространство. Как по команде - синхронный взмах четырёх лап и черепаха летит как реактивный снаряд.
Загадка - от чего можно отталкиваться в космосе? Один мой учёный друг, инженер-конструктор, долго рассказывал о нуль-пространствах и гравитациях, ничего не понял из его заумных речей, но, как красиво наблюдать сотни этих гигантов с орбиты.
Парящие космические стада неспешно бредут от одной звезды к другой, то тут, то там одна из солнечных черепах подплывает к обитаемой планете, шустро хватает либо выбрасывает в баскетбольное кольцо ценную капсулу с грузом и спешит дальше, в неизведанное, сеять по галактике семена разумного, доброго, вечного.
