Завершая рассказ о "большом терроре", о политических процессах, о борьбе с "врагами народа" 30-х годов, мы не можем не уделить внимание главному исполнителю репрессий, с именем которого многие годы связывался "большой террор", верному сталинскому наркому внутренних дел, выросшему до этого поста только благодаря своей преданности и верности. Сегодня мы расскажем вам о Николае Ивановиче Ежове.
Многие факты из биографии этого невзрачного человека до сих пор покрыты мраком неизвестности и тайны. Доподлинно неизвестно, где он родился и рос. Считается, что местом его рождения в 1895 году была пограничная между Литвой и Польшей сельская местность. О родителях Николая Ивановича тоже мало что известно историкам. Он получил только начальное образование, а с 11 лет был отправлен родителями в Петербург учиться сапожному и портному ремеслам. В 1915 году Николай ушел добровольцем на фронт, но вскоре был оттуда комиссован из-за маленького роста (151 см) и отправлен в тыл писарем. Летом 1917 года Ежов примкнул к большевикам.
Из-за болезни он несколько месяцев провел в госпитале, поэтому никакого участия в установлении Советской власти осенью 1917 года не принимал. После лечения ему дали отпуск и он направился в Вышний Волочек Тверской губернии к родителям. Там он устроился на завод рабочим. Однако спокойная и мирная жизнь прекратились, поэтому в 1919 году Николая призвали в Красную армию. Будучи послушным и исполнительным по характеру, в армейских рядах Ежов выполнял любую порученную ему работу, чем заслужил определенный авторитет и стал продвигаться по партийной линии. В 1921 году Николай Иванович женился на некой Антонине Титовой, что помогло ему переехать в Москву (жену по работе перевели в столицу, поэтому Ежов уехал с ней).
В 20-е годы началось его стремительное продвижение вверх. Сменив за четыре года (с 1922 по 1926 гг.) несколько губкомов, крайкомов и обкомов партии, Ежов познакомился с главой одного из отделов ЦК ВКП (б) Иваном Москвиным, который, зная организаторский талант и исполнительность Николая Ивановича, пригласил его к себе на работу. Это дало ему не только большой опыт аппаратной работы, но и новое продвижение по службе: в тяжелом для крестьянства 1929 году (время коллективизации) Ежов стал заместителем наркома земледелия, а через год он возглавил тот самый отдел в ЦК, в который его когда-то позвал Москвин. Благодаря этой должности Николай Иванович познакомился со Сталиным.
Иосиф Виссарионович, ценивший в своих сотрудниках и соратниках беспрекословное подчинение, исполнительность и верность, видимо, заметил скромного и неприметного Ежова, который имел не только приведенные выше качества, но и никогда не состоял ни в каких оппозициях. Все это приблизило Николая Ивановича к вождю.
Начался новый этап его возвышения. Ежов в начале 30-х занимался партийными кадрами принимал участие в "чистке" ВКП (б), а на съезде партии в 1934 году он возглавил мандатную комиссию мероприятия. В этом же году его сделали заместителем Комиссии партийного контроля - строгого и карающего органа, который следил за верностью и "чистотой" членов ВКП (б). Однако, как ни странно, такой стремительный рост не вскружил Ежову голову, потому что он четко знал: нужно верно и честно выполнять свою работу и волю Сталина, тогда все в жизни будет спокойно.
Круто повернуло судьбу Николая Ивановича убийство 1 декабря 1934 года Сергея Кирова в Ленинграде. Сталин назначил верного Ежова следить за ходом следствия, а вернее - фактически руководить им. В отличие от наркома внутренних дел Генриха Ягоды, который не слишком ревностно выполнял свою работу и не понял желаний вождя, Николай Ежов сразу смекнул: Сталин хочет не реального расследования, а фабрикации дела против своих партийных врагов. Николай Иванович по заданию вождя руководил расследованием убийства Кирова, "кремлевского дела" и др. В 1936 году после первого процесса против оппозиционеров Ежов был назначен руководителем НКВД вместо не очень ретивого Ягоды. Наступил "звездный час" маленького человечка с неприметной внешностью и стеклянными глазами.
На новом посту Ежов продолжил исполнение своей работы. Он лично вел дела оппозиционеров и военных и, как говорят, даже сам участвовал в пытках, допросах и расстрелах. С началом "большого террора" он начал присылать Сталину на подпись списки репрессируемых. За годы террора Ежов появился в кабинете вождя аж 290 раз и прислал ему около 15 000 докладов. Все приказы НКВД, репрессивные лимиты, разрешения на пытки и создания "троек" Ежов обсуждал со Сталиным. Ни одно из решений не было принято им единолично. В эти годы Николаю Ивановичу удалось "почистить" и ряды НКВД от ставленников Ягоды (было репрессировано несколько тысяч чекистов). Всего, как мы знаем, во время руководства Ежова органами НКВД в стране было репрессировано около 1,4 млн человек.
Интересно, что в Николае Ивановиче парадоксальным образом сочетались самые разные черты характера. Как вспоминали его современники, он был тихим, спокойным и даже добрым человеком, который мог помочь любому своему знакомому. Но в годы репрессий он не ответил ни на одну просьбу своих знакомых и не спас их близких (например, в 1937 году был расстрелян тот самый Иван Москвин, который продвинул Ежова по карьерной лестнице). Описания его знакомых не совпадают с теми жестокостями, к которым прибегал нарком (говорят, что он участвовал в допросах и пытках заключенных и даже хранил пули, которыми были убиты Зиновьев и Каменев).
К 1938 году Ежов стал одним из самых могущественных людей в СССР, которому подчинялся огромный репрессивный аппарат. О нем складывали стихи и песни известные советские поэты. Его славили как "верного сталинского наркома" и воспевали "ежовые рукавицы" наркома. В его честь называли города, села и улицы. Его награждали орденами и почетными званиями. Но в это же время Сталин готовился его убрать и приступил к этому, когда "мавр сделал свое дело". В апреле 1938 года Николай Иванович получил еще один пост - наркома водного транспорта. В августе его заместителем стал ненавистный ему Лаврентий Берия, который постепенно стал замещать Ежова. "Сталинский нарком" начал сильно выпивать и впал в депрессию. После ряда доносов на него самого Николай Иванович попросился в отставку. В ноябре он перестал руководить НКВД, но еще оставался в высших эшелонах. 21 января 1939 года Ежов последний раз появился на фотографиях в прессе рядом со Сталиным. В апреле он был арестован.
К нему применялись все те методы, которые он когда-то использовал против подследственных: пытки, избиения, ложные доказательства, фальсификации и т.д. Бывший "железный нарком" сдался и подписал все обвинения в террористической деятельности, шпионаже, заговоре против руководителей СССР мужеложестве (им Ежов действительно занимался с юности, но при этом он был дважды женат, правда, не имел детей). На суде он признался только в последнем. Его расстреляли в феврале 1940 года. Перед расстрелом он сказал: "Скажите Сталину, что я умираю с его именем на устах".
Николай Иванович ушел так же незаметно, как и появился во власти. О нем просто перестали писать газеты и энциклопедии, его имя было исключено из книг, а изображения были вымараны или заретушированы. Люди судачили, что, возможно, "железный нарком" бежал к Гитлеру или был отправлен на Колыму руководить баней. Он ушел незаметно, однако оставил после себя такой неисправимый след в истории, что его имя будет еще очень долго стоять рядом со Сталиным в списке обвиняемых по делу репрессий. Или же оно будет прикрывать имя вождя, как сам Ежов всегда прикрывал Сталина, управлявшего репрессиями из-за кремлевских кулис.
