Глава III, Часть 1.
Однако Владимир не просто «пождал». Он предпринял активные действия по продолжению изучения предлагавшихся ему вероисповеданий. Собрав бояр и «старцев градских», князь сообщил им о имевших место проповедях и конкуренции миссионеров и по их совету организовал три посольства, «избраша мужи добръı и смъıсленъı числомъ . ı ҃». Поставленная задача была в общем-то проста: «испъıтаи когождо их̑ службу . и [кто] како служить Бу҃ ».
Идея такого решения проста и понятна – привлечь паству в храм зрелищной и завораживающей церковной службой это половина успеха в проповеди. Поэтому такой важной казалась окружению Владимира сравнительная оценка внешней стороны богослужебного ритуала, его визуальные, акустические и другие эффекты.
Внешнее воздействие убранства храма, его символика, сама обстановка богослужения призваны оказывать психологическое воздействие на верующего, снижать уровень критического восприятия, открывать сознание содержанию церковной службы, смыслу проповедей и молитв, оглашаемых церковнослужителем. Яркое сравнение преимущества внешней стороны католической службы в ее сравнении с протестантской дал Э.М. Ремарк в романе «Черный обелиск»: «… на стороне католического священника оказались решительные преимущества: у него и церковь больше, и стены пестро размалеваны, и в окнах цветные стекла, фимиам, парчовые одежды, причетники служат в красных с белым стихарях. А у священника-протестанта только и есть что часовня с унылыми стенами и самыми обыкновенными окнами, и он стоит рядом с католиком, как бедный родственник. На католике нарядные кружева, его окружает хор мальчиков, а протестант — в черном сюртуке, вот и весь его парад. Как специалист по рекламе, я вынужден признать, что в этом отношении католицизм значительно перекрыл Лютера: он обращается к воображению, а не к рассудку. Его священнослужители выряжены, точно колдуны у первобытных народов, а католическая служба — по своему настроению, своим краскам, запаху ладана, пышным обрядам, — словом, по всему своему оформлению — никем не превзойдена. Протестант это чувствует; он тощий, в очках. А католик краснощекий, полный, и у него красивая седина»; «И этот упитанный человек в черном сюртуке исчезает вместе со своим зонтиком в ризнице. А через полчаса, одетый причудливее, чем гусарский генерал, он снова выйдет оттуда и будет исполнять роль представителя Господа Бога».
Кстати, на пользу византийского православия служило еще и то обстоятельство, что оно допускало службу на родном языке верующих. А это, в конечном итоге, на фоне общего психологического воздействия, способствовало гораздо более полной адаптации прихожан, которые понимали и, главное, воспринимали смысл службы, проникаясь, тем самым, сутью вероучения.
Таким образом, задача, стоящая перед представителями князя имела весьма и весьма важное значение. Ибо скорейшее проникновение в умы и сердца подданных христианской проповеди способствовало если не абсолютной христианизации населения Древней Руси, то, во всяком случае, скорейшему формированию относительно лояльного отношения к новой вере.
Первыми, кого посетили послы князя Владимира, были мусульмане – булгары. Виденное ими, как следовало из доклада произвело на них негативное впечатление: «въ храмѣ рекше в ропати . стоӕще бес поӕс̑ . поклонивсѧ сѧдеть . и глѧдить сѣмо и ѡнамо . ӕко бѣшенъ . и нѣ весельӕ в них̑ . но печаль и смрадъ великъ . нѣс̑ добро законъ ихъ». Из текста видно, что служба в мечети не произвела на посольства благоприятного впечатления. Она нерадостна, невесела, непонятна, навевает печаль и, безусловно, не сможет привлечь к себе внимание жителей древнерусской державы. Особо послами было отмечено, что молящиеся находились в мечети без пояса. Именно на этот момент и нам следуют обратить свое внимание. Почему это обстоятельство было выделено княжескими дипломатами, если, в принципе, было достаточно того, что служба в исламе им показалась, мягко говоря, неинтересной? Для ответа на этот вопрос нам следует попытаться выяснить какую роль играл пояс для населения Руси?
Особое отношение к поясу, как к элементу одежды фиксируется с глубокой древности. Геракл оставил в наследство своим сыновьям лук и пояс. Наличие пояса отмечается на скифских каменных изваяниях, на Збручском идоле, остатки поясов встречаются захоронениях скифов, славян, сарматов, гуннов, тюрков, германцев и многих других древних народов, населявших просторы Европы и Азии. С чисто практической, утилитарной точки зрения пояс служил местом хранения и являлся способом переноски ряда необходимых предметов, как-то: оружие, инструменты, в более позднее время – кошелька (кисы, калиты, мошны), у женщин – ключей, сладостей для детей (отсюда одно из его наименований – лакомка). В качестве элемента одежды он закреплял на теле верхнее платье, способствуя сохранению тепла. Вероятно, его неоценимое и изначально исключительно практическое значение и, в силу этого, большая значимость, и породило со временем сакральное к нему отношение. В Средней Азии готовность к действию символизировало опоясывание верхней одежды. Опоясывание ученика показывало его готовность к самостоятельной профессиональной деятельности (Сухарева О.А. История среднеазиатского костюма. Самарканд. М. 1982., с. 65). Масоны – вольные каменщики, перепоясывались строительным фартуком – запоном. Таким образом, ношение за поясом или на поясе оружия или инструментов, например, заткнутого за пояс топора, служило, очевидно, признаком мужественности. Без пояса же, т.е. не имея возможности продемонстрировать свою принадлежность к классу воинов или, соответственно, взрослых мужчин вообще (хозяин, мастер), человек был лишен возможности формально обосновать свой статус.
Снятие в 1433 году на свадебном пиру Василия II Темного пояса с Василия Косого послужило поводом к усобной войне между Московским и Галицким княжествами.
Пояса хранились в семьях поколениями и передавались от отца к сыну. Тот же шитый золотом и украшенный драгоценными камнями и золотыми цепями пояс, из-за которого началась война, изначально был подарен суздальским князем Дмитрием Константиновичем своему зятю Дмитрию Донскому (по: Терещенко А. Быт русского народа. М. 1997. с. 182-183).
До сих пор в русском языке сохранился термин «распоясанный», т.е. человек, нарушающий все правила приличия. Появление мужчины без пояса на людях считалось неприличным. Распоясать человека означало обесчестить его (Лебедева А.А. Значение пояса и полотенца в русских семейно-бытовых обычаях и обрядах XIX-XX вв. // Русские: семейный и общественный быт. М 1989. с. 229-248).
Почетное место отводилось поясу и в свадебных обрядах (вспомним сцену сватовства кузнеца Вакулы к Оксане, в которой он преподнес будущему тестю – козаку Чубу шапку и пояс). Невеста, в свою очередь, сама ткала и вышивала будущему мужу особый пояс.
В России на младенцев при крещении надевали шерстяной поясок, который носился всю жизнь, не снимаясь даже в бане. «Вязаной шарф» считался лучшим средством от колдовства и носился на голом теле (Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, суеверия, предания и поэзия. М. 1880. с. 420-421).
При таком отношении к поясу со стороны абсолютно всех слоев населения Древней Руси невозможно было даже представить себе пребывание русского человека в общественном, мало того – в сакральном месте (храме), да еще и во время «общения с богами» распоясанным. Следовательно, пребывание мусульманина во время службы в мечети «без пояса» было последним, окончательным доводом против возможной исламизации Руси.
