Александра Шалашова умеет совмещать взгляд прозаика и лирическое отношение к тексту, знает, куда смотреть и что выхватывать из опыта для создания полновесной художественной картины.
***
мы поднялись в горы
так высоко как могли
и увидели на дороге тело
какого-то зверька
белки или куницы
ты сказал: не смотри
пахло травами и горячей резиной
я сказала: если смерть делает некрасивым
то почему чатыр-даг не отторг, оставил?
идём прикасаясь к праху золотистой трухе трупам растений
стелются стебельки поднимаются завязи ягод
и ничему нет смерти
когда стоишь над высоким яром
когда знаешь куда смотреть
***
взор отврати от толстых женщин на пляже лежащих на цветастых махровых полотенцах на пластмассовых белых лежаках на гимнастических ковриках в чёрных закрытых купальниках в розовых шифоновых полупрозрачных накидках с пятнами белого крема на красных спинах с россыпью веснушек жёлто-коричневых
взор отврати от рыхлых мужчин стоящих на сухом раскалённом песке в чёрных сланцах со свисающими животами складками безволосой грудью с фиолетовыми сосками чёрными венами на ногах в которых кровь стоит не течёт дальше
взор отврати от голых детей с полными горстями песка пластмассовыми ведёрками голубыми панамками детей уже не настолько маленьких чтобы смотреть
взгляни на себя ибо давно и в теле твоём ростки
***
городской сад города котельнича кировской области
гипсовая крошка мокрые пионеры
скамейки шелушатся краской прошлого века
радиола сквозь треск и шипение
поёт голосом к. шульженко на грани слуха
под деревьями тронутыми сентябрём
женщина позади в телефон плачет
дак у него с утра выпито было
вздрагиваю так говорили дома
полоса вологодско-вятских говоров
учили на экзамене отвечали
а больше не пригодилось
каблуки вдавливая в кости дицинодонтов
ракушки каменные растения
иду аллеей на синий платочек
на плеск расколотой чаши фонтана
на смех детей уехавших в нижний
во все приснившиеся города
что-то упало сверху на блёклый свет
затанцевало запуталось в волосах
то последней крапивнице пришло время
***
дворец культуры в барочной лепнине
маленькие ели высажены у входа
в вестибюле женщины в платьях чёрных и леопардовых
с сумочками на тонких цепочках
поочередно подходят к зеркалу
освежить губы высушенные сквозняком
я тоже мерзну в белом без рукавов
пока гардеробщица в рыжем свалявшемся парике
объявляет нас мужем и женой
пока наши отражения целуются
в промельках патины
в проблесках позолоты
***
увидела рекламу наращиваем свои детские волосы
вот так плели косы перевязывали лентами капроновыми резинками
а потом сильно плакали сидя на подставном стульчике в парикмахерском кресле
а ножницы стрекотали сзади около тонкой шеи мама искала где подстригут дешевле и только здесь в огромном и женском зале
когда на тебя туфельки тридцать пятого ещё налезают но уже чувствуешь
вот-вот порвутся разойдутся по шву
и не придёт в глупую подстриженную башку не садиться не занимать места а бежать-бежать сжимая шапку синюю грязную английской резинкой накид одну пропускаем а две провязываем
так что плачь оставайся копошись русые пряди собирай с пола вскипевшая пеной детей и взрослых и женщин которые после в фотоателье а сюда так подровнять челочку
чтобы в тридцать два года придя в салон fantasy hair на садовой-кудринской
подняв полные горсти прошлого с русыми локонами лопнувшими резинками
молить
верните меня хорошую
верните меня красивую
Читать полностью подборку в журнале "Формаслов"
