Заметка вторая.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Розочке и Альберте.
(продолжение первой заметки «Я сделал ее фригидной в 70 лет»)
Продавец кроликов, добрый, сострадательный дядечка с полным лицом, немного обрюзглыми щеками принял живое участие в рассказе о страданиях Розочки. Сказал, что она с ума без мужского кроличьего внимания не сойдет, но просил ее больше по заду не трепать. Кроличьего принца шиншиллы у него не было. Он предложил мне взять серого великана. Скрепя сердце – время быстротечно – согласился взять эту деревенщину за 2500 рублей. К моему удивлению жених, одетый в жилетку, сидел в корзине велосипеда спокойно, интеллигентно. Не капризничал, не выпрыгивал, как обычно поступала Розочка. Альбертом стал звать. Больше никаким вариантам называться именинник не соответствовал.
Время покупки подгадал, чтобы к маю были крольчата. Но весна2020 года внесла коррективы. До середины июня стояло половодье на острове. Розочку из ванны переселили на балкон с будкой для спанья и местом для гуляния. Альберта сразу выпустил на балкон. Тут он показал, что зря я его считал интеллигентом. Розочка была ошарашена. Ей девять месяцев, ему шесть. Шесть месяцев мы с нее пылинки сдували, сюсюкали, на ручках носили. Эта деревенщина стала гонять Розочку по всем углам. Бедная бегала от него в страхе и ужасе. Пришлось развести по норам.
Стерпится, слюбится, думал я. Как только они начинали проявлять интерес друг к другу через перегородку будочки, открывал дверцу, оставлял наедине, но ничего не менялось, приходилось разлучать их. Начал думать, что Альберт просто дурак и дал ему прозвище Мартын. В очередной такой встрече раздался громкий грохот падающего балконного барахла и громкий визг Розочки. Сын, я - то глуховат, увидел такую картину. Розочка в крови с откушенной частью уха не находит угла, где бы она могла спрятаться от насильника. Он, на треть массивнее ее, терзал хранящую невинность жертву.
Соседка снизу прислала сообщение жене на телефон с вопросом «Вы, что там, верблюдов разводите, что ли?» От стресса у Розочки началась ложная беременность. Она начала устраивать в сделанном мною маточнике гнездо, заполняя его своей вырванной шерстью.
Половодье на острове начало сходить. Как только просохло там немного земли, отправил Розочку на старое место к дуплу тополя. Когда плыли в лодочке, она взбесилась со страха. Когти острые, как бритва. Пришлось ее немного придушить, чтобы не потопила меня с нею. На следующий день без приключений привез на остров Альберта. Сразу он нашел свою возлюбленную и начался беспрерывный марафон с бегством и преследованием. В отличие от балкона, мест для убежищ там было много, и я вздохнул спокойнее.
С июня по август все было сложно. Розочка выглядела неухоженной, болезненной. Со мной не гуляла больше при луне. Считала меня предателем. Приходила за вкусняшками, когда не было рядом Альберта. С ним иногда гуляла, лежали вместе в песочке, но интима не допускала, кусала и била по морде. Альберт терпел. Но преследовать не переставал. Я разозлился, когда увидел у Розочки ухо на одну шестую свежеоткушенное. В ночь с первого на второе августа после недельного отсутствия она пришла со мной проститься перед исчезновением. Наткнулся в темноте на нее случайно около ее дупла. Скушала данный мной кусочек хлеба и скрылась в ночи. Больше я никогда ее не видел. Она исчезла бесследно.
Я стал считать, что она предпочла смерть, чем жизнь с нелюбимым. Переживал, но не сильно. Ведь у меня оставался Альберт. Он мог дать потомство от другой крольчихи. На самом деле неизвестно, умерла ли Розочка от любовных травм или ее съели собаки. Ведь собаки все время охотились по островам, разоряя гнезда перелетных птиц: уток, цапель, поедая их яйца и птенцов. Я несколько раз прогонял собак во время посещения ими моего острова. Случай один. Сижу, ем рисовую кашу, поднял глаза, а собаки у розочкиной норы смотрят на меня, виляют хвостами, дай нам кашки, давай дружить. Я чуть этой кашей не подавился. Вскочил, беспорядочно руками замахал, начал издавать дикие крики, перепугал окрестных рыбаков и этих собак. Они поскорее уплыли на другой берег подальше от этого страшилища.
После этого умная сучка стала приходить в одиночку на разведку. (Она на базе у ребят двух домашних кошек съела). Учуяла кроликов. Песочного цвета, морда, как у гиены. Я ее гонял. Моих криков сторонилась, но без паники и страха. Даже не знаю, покидала ли она остров после этого или нет. Меня чуть из машины не выбросило, когда кошкин хозяин вильнул, чтоб ее раздавить, когда она нам встретилась на дороге. Не смог. Увернулась. Как Робинзон Крузо ошалел от следа дикаря, так и я ошалел, когда наткнулся на след ее посещения – труп молодого цапленка. С ее генеральной разведкой я познакомился во время дождя. Темнотища, двенадцать часов ночи, льет дождь. Слышу лай (я низкие частоты слышу). Спрашивает «Есть тут кто?». Вылезаю голый из палатки, хватаю пустую баклажку, в другую руку дрын, начинаю громко колотить ими друг об друга. Свечу налобным фонариком во все стороны ору, как бешеный. Прекратился лай. Залез в палатку, опять лай. Все повторяю, бегу на звук, обхожу остров по периметру. Все утихло. Кролики утром приветствовали меня, как защитника. Не к добру это посещение, думалось мне.
Вдовец стал жить со мной, как с товарищем. Здоровался каждое утро. Провожал и встречал меня на причале перед рыбалкой и после.
Но такого единения душ, как прошлым годом с Розочкой не было. То, что он позволял прикоснуться к нему при встрече, Альберт считал верхом романтизма. Прагматиком был. Грелся на солнышке, кушал травку. Хлеб даже не ел. Такое разнотравье там было.
Поехал за новой хозяйкой на птичку. Когда дядечка услышал печальную новость про Розочку, сделал мне скидку на крольчиху такой же породы, как Альберт. Продавал с грустью, но сказал, что она будет зато свободная. А когда я ему рассказал про собак он, до этого, будучи в хорошем расположении духа, вздрогнул, как после удара. Как будто ему «засадили под сердце финский нож». Наверное, у него были планы на мой остров. Я просил развратную. Он продал за 2000 руб. один раз рожавшую, к моменту продажи бывшую в охоте. Застегнул ее в жилетку, сын помог довести до берега. По пути спрашиваю его, не придумал ли он как ее назвать. Мотает головой. Нет, говорит. И я не знаю, говорю. Наверно, потому, что она нормальная. Никаких особенностей нет. Значит, будем звать ее Нормой (видео «Норма перед отправкой на остров»). На этом печальная повесть о Розочке и Альберте закончилась. С дальнейшей судьбе Альберта можно ознакомиться в третьей заметке «памятник вечной любви».
Читайте также:
