Парадные сени в доме Фамусова. Ночь. Слабое освещение.
Явление 1
Уезжают Графиня-бабушка и Графиня-внучка. Гра- финя-бабушка торопит внучку: «Когда-нибудь я с бала да в могилу».
Явление 2
Уезжают Горичи. Наталья Дмитриевна говорит, что было весело, а Платон Михайлович сознается, что скучает на балах. Жена считает его скуку притворством. Платон Михайлович: «Бал вещь хорошая, неволя-то горька; и кто жениться нас неволит!»
Явление 3
Чацкого разочаровал этот вечер: «...чего я ждал? что думал здесь найти? где прелесть эта встреч? участье в ком живое?» Лакей не может найти карету Чацкого.
Явление 4
В сени вбегает Репетилов и падает на входе. Он рад встрече с Чацким, говорит, что вернее его тот не найдет себе друга. Репетилов сознается, что при Чацком чувствует себя жалким и смешным. Того удивляет такое самоуничижение. Репетилов рассказывает Чацкому, что он теперь сильно изменился, участвует в тайных собраниях в английском клубе с умнейшими людьми. Все объяснять Репетилову было недосуг. Он только упомянул, что в собраниях участвует князь Григорий, который во всем подражает англичанам, другой — Воркулов Евдоким — прекрасный певец, но гением Репетилов считает Удушьева Ипполита Маркелыча, который пишет книги: «отрывок, взгляд, и нечто — обо всем». Сам Репетилов может написать каламбур. Так они вчетвером, глядь, водевильчик слепят. «Способностями Бог меня не наградил, дал сердце доброе, вот чем я людям мил, совру — простят...»
Явление 5
В сени спускается Скалозуб. Репетилов кидается ему навстречу. Чацкий уходит в швейцарскую. Репетилов и Скалозубу рассказывает о собраниях тайного общества. Скалозуба такие ученые собрания не привлекают. Репетилов рассказывает, что он тоже в молодости все думал о службе. В то время в министры метил немец барон фон Клоц. Репетилов проигрывал барону и его жене большие суммы в карты. Построил себе дом рядом с их домом, женился на дочке барона. Но ничего это ему не дало: «приданого взял — шиш, по службе — ничего». Барон боялся оказывать покровительство своему родственнику.
Явление 6
Репетилов и не заметил, когда ушел Скалозуб. Теперь его слушает Загорецкий. Тот рассказывает Репетилову новость о сумасшествии Чацкого. Репетилов отказывается в это поверить, называет это чепухой, враньем и дичью.
Явление 7
Загорецкий и Княгиня с княжнами обсуждают сумасшествие Чацкого. Молчалин ведет под руку Хлестову. Репетилов поначалу с ними не соглашается, но потом готов признать Чацкого сумасшедшим: «Простите, я не знал, что это слишком гласно». Семья Князя и Загорецкий уезжают.
Явление 8
Хлестова надеется, что Чацкого вылечат. Репетилова она считает неисцелимым. Она уезжает.
Явление 9
Репетилов приказывает своему лакею везти его куда-нибудь.
Явление 10
Гаснет последняя лампа.
Чацкий не может поверить всему, что услышал о себе. Он уверен, что родина ему скоро надоест. По поводу обморока Софии он приходит к выводу, что это — «нерв избалованность, причуда». София со второго этажа спрашивает: «Молчалин, вы?» Она тут же закрывает дверь. Чацкий поражен, что София спрашивала Молчалина из своей комнаты. Лакей хочет доложить Чацкому, что его карета подана, но тот прерывает его и выталкивает вон. Чацкий прячется за колонной, чтобы выяснить отношения Софии и Молчалина.
Явление 11
Чацкий прячется за колонной. Лиза стучит в комнату Молчалина, говоря, что «ей велено к сердечному толкнуться». Она зовет Молчалина к барышне.
Явление 12
София тихо крадется сверху. Чацкий за колонной. Молчалин опять заигрывает с Лизой, говорит ей комплименты. Он признается Лизе, что не собирается жениться на Софии: он уверен, что Фамусов их проклянет. «Я в Софье Павловне не вижу ничего завидного... Любила Чацкого когда-то, меня разлюбит, как его». София говорит на это тихо: «Какие низости!» Чацкий (за колонной): «Подлец!» Молчалин рассказывает Лизе, что его отец завещал ему всем угождать: «хозяину, где доведется жить, начальнику, с кем буду я служить, слуге его, который чистит платья, швейцару, дворнику, для избежанья зла, собаке дворника, чтоб ласкова была». И признается: «...и вот любовника я принимаю вид в угодность дочери такого человека...» Молчалин пытается обнять Лизу и сокрушается, почему она — не София. София шепотом прерывает Молчалина. Он кидается на колени перед ней, та его отталкивает. Молчалин начинает оправдываться, говорит, что шутил. Она требует его отъезда до утра. В противном случае она грозится рассказать все отцу. Чацкий выходит из своего укрытия и называет Софию притворщицей. Молчалин уходит в свою комнату.
Явление 13
Чацкий поражен и взбешен. Это же надо, на кого променяла его София. «Молчалины блаженствуют на свете!» София плачет и просит его замолчать: «Я виню себя кругом. Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!» Слышен шум.
Явление 14
Входят Фамусов и слуги со свечами. Увидев Софию и Чацкого, Фамусов называет Софию бесстыдницей. «Сама его безумцем называла!» Фамусов думает, что у Чацкого и Софии был заговор. Чацкий удивленно спрашивает Софию: «Так этим вымыслом я вам обязан?» Фамусов призывает его бросить притворяться. Он ругает слуг за то, что те плохо следят за порядком в доме, грозится отправить их на поселенье. Грозится выслать дочь к тетке в глушь, в Саратов. Чацкому он советует больше не появляться в его доме «ни прямо, ни проселком». Чацкий произносит горький монолог о своей любви. Он успокаивает Фамусова, что не собирается свататься.
Так! Отрезвился я сполна,
Мечтанья с глаз долой и спала пелена;
Теперь не худо б было сряду
На дочь и на отца, у
И на любовника-глупца,
И на весь мир излить всю желчь и всю досаду.
С кем был! Куда меня закинула судьба!
Все гонят! все клянут! Мучителей толпа,
В любви предателей, в вражде неутомимых, Рассказчиков неукротимых,
Нескладных умников, лукавых простяков,
Старух зловещих, стариков,
Дряхлеющих над выдумками, вздором.
Безумным вы меня прославили всем хором.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышити воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок! —
Карету мне, карету!
Он уезжает.
Явление 15
Те же, кроме Чацкого.
Фамусова волнует мнение общества об этой истории: «Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!»
Из СТАТЬИ И. А. ГОНЧАРОВА «МИЛЬОН ТЕРЗАНИЙ»
Статья написана в 1871 году.
О комедии
«Одни ценят в комедии картину московских нравов известной эпохи, создание живых типов и их искусную группировку... Другие... дорожат более эпиграмматической солью языка, живой сатирой — моралью, которою пьеса до сих пор, как неистощимый кладезь, снабжает всякого на каждый обиходный шаг жизни».
«Комедия «Горе от ума» есть и картина нравов, и галерея живых типов, и вечно острая, жгучая сатира, и вместе с тем и комедия, и скажем сами за себя — больше всего комедия — какая едва ли найдется в других литературах, если принять совокупность всех прочих высказанных условий. Как картина, она, без сомнения, громадна. Полотно ее захватывает длинный период русской жизни — от Екатерины до императора Николая. В группе двадцати лиц отразилась, как луч света в капле воды, вся прежняя Москва, ее рисунок, тогдашний ее дух, исторический момент и нравы. И это с такою художественною, объективною законченностью и определенностью, какая далась у нас только Пушкину и Гоголю.
В картине, где нет ни одного бледного пятна, ни одного постороннего, лишнего штриха и звука, зритель и читатель чувствуют себя и теперь, в нашу эпоху, среди живых людей. И общее, и детали, все это не сочинено, а так целиком взято из московских гостиных и перенесено в книгу и на сцену, со всей теплотой и со всем «особым отпечатком» Москвы, — от Фамусова до мелких штрихов, до князя Тугоуховского и до лакея Петрушки, без которых картина была бы не полна».
О фамусовском обществе
«Этот муж (Горич), недавно еще бодрый и живой человек, теперь опустившийся, облекшийся, как в халат, в московскую жизнь барин, «муж-мальчик, муж-слуга», идеал московских мужей... Эта Хлестова, остаток екатерининского века, с моськой, с арапкой-девочкой, — эта княгиня и князь Петр Ильич — без слова, но такая говорящая руина прошлого, — Загорецкий, явный мошенник, спасающийся от тюрьмы в лучших гостиных и откупающийся угодливостью вроде собачьих поносок, и эти N. N. и все толки их, и все занимающее их содержание! Наплыв этих лиц так обилен, портреты их так рельефны, что зритель холодеет к интриге, не успевая ловить эти быстрые очерки новых лиц и вслушиваться в их оригинальный говор».
О Чацком
«Только о Чацком многие недоумевают: что он такое?.. Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и при том он безукоризненно честен... Он искренний и горячий деятель... между тем Чацкому досталось до дна... выпить... горькую чашу — не найдя ни в ком «сочувствия живого», и уехать, увозя с собой лишь «миль- он терзаний»... Он знает, за что он воюет и что должна принести ему эта жизнь... Эти честные, горячие, иногда желчные личности, которые не прячутся покорно в сторону от встречной уродливости, а смело идут навстречу ей и вступают в борьбу... Чацкий... наиболее живая личность, натура его сильнее и глубже прочих лиц и потому не могла быть исчерпана в комедии. «Ум» Чацкого, сверкавший, как луч света в целой пьесе, разразился в конце в тот гром, при котором крестятся... мужики».
О Софье
«Это (Софья) — смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения, путаница понятий, умственная и нравственная слепота — все это не имеет в ней характера личных пороков, а является как общие черты ее круга... Софья... прячет в тени что-то свое, горячее, нежное, даже мечтательное. Остальное принадлежит воспитанию».
«Вообще к Софье Павловне трудно отнестись не симпатично: в ней есть сильные задатки недюжинной натуры, живого ума, страстности и женской мягкости. Она загублена в духоте, куда не проникал ни один луч света, ни одна струя свежего воздуха. Недаром любил ее и Чацкий. После него она одна из всей этой толпы напрашивается на какое-то грустное чувство, и в душе читателя против нее нет того безучастного смеха, с каким он расстается с прочими лицами.
Ей, конечно, тяжелее всех, тяжелее даже Чацкого, и ей достается свой “мильон терзаний”».
