Глава 57
Теперь я шёл по улице в неизвестном направлении, и это меня устраивало больше всего. Я стал думать про станки. Станок А – с бюджетными запчастями и станок Б – дорогущий красавец. Жаль, не удалось полазить в его внутренностях подольше. Менеджер всё болтал и болтал, расписывая достоинства моделей, и торопил с просмотром…
После мыслей о станке я переключился на Надю. Всё-таки мне пришлось нарушить своё обещание. Обещал побыть с ней, а сам улетел. Это было правильно, но всё-таки царапало. Надя звонила мне, я звонил ей, мы постоянно были на связи, хоть и далеко друг от друга. В последний раз она рассказала, что Наташка договорилась о свидании с Чайкиным. Мне это не нравилось. Ромка со всеми своими девушками поступал одинаково. Не то чтобы это было плохо – он всех честно предупреждал, что ничего серьёзного и на серьёзное он не будет готов ещё долгие годы, а что девушки не верили этим предупреждениям – сами дуры. Но всё-таки это была Надина подруга.
Потом я снова вернулся к станкам и подумал – мы могли бы сработаться с отцом. Если бы он раскаялся и перестал забивать гвозди микроскопом. Например, я бы занимался чем-то, связанным с техникой и только с ней… Я ведь не дурак и тоже понимаю, что было бы полезней для меня и моей семьи, которая вот-вот появится. Что в жизни должно быть нечто помимо гонок.
Тут рядом пронёсся мотоциклист в ярком шлеме, и я улыбнулся, теперь почему-то вспомнив Валерия Сергеевича. На глобальный заезд со ставками мы с Надей позвать его всё-таки побоялись, да и оно к лучшему – на этот раз я пришёл четвёртым, а при Надином дедушке хотелось бы получить первый приз. Пригласили на небольшой. Но и этого Стрелкову хватило выше крыши. Правила на небольших покатушках были попроще, и Валерий Сергеевич сел в мою машину. Обойдя всех конкурентов, мы принеслись к финишной точке первыми. Надин дед радовался так бурно, что я начал опасаться за его здоровье. Но ничего, обошлось.
Я остановился. Шёл-шёл и дошёл. Забрёл в тупик, уткнувшись носом в витрину с печеньем. Очень захотелось есть. И тут же в кармане зазвонил телефон.
– Привет, – сказала Надя, – ну как ты?
– Думаю, что тебе тоже надо сюда приехать. Тут офигенное печенье…
Конечно, в следующий раз, если я куда-то и поеду, Надя может поехать со мной.
Мы вернулись через шесть дней. Выбор тканей меня не заинтересовал, но я всё-таки ходил с отцом на встречи, раз уж приехал в эту командировку. К концу поездки рюкзак у меня с трудом закрывался из-за коробок с прикольным печеньем, любимых Надей шоколадок и так нужных для учёбы мелочей вроде ручек и блокнотов с символикой европейских городов. Мне хотелось порадовать Надю, раз уж она осталась дома одна, и везде, где мы бывали с отцом, я выхватывал взглядом то, что ей бы точно понравилось. В последний день, глядя, как отец покупает бутылку хорошего виски в подарок какому-то знакомому, я купил такую же Валерию Сергеевичу. Надиной бабушке приобрёл набор специй, в которых ни хрена не понимал, но решил, что это отличный подарок для человека, обожающего готовить, тем более именно так мне и сказала консультант в магазине. Мол, берите, дарите, и одаряемый будет в восторге.
О том, что мы вылетаем, я Наде не сказал. Созванивались накануне, билеты у нас уже были, но я подумал – зачем? Ещё поедет в аэропорт. А встреча в аэропорту – совсем не то что дома. Лучше я сам появлюсь. Неожиданно и раньше намеченного. Сюрприз.
Открыв дверь собственным ключом, я сразу услышал Надин голос. Она ругалась. Поминала чёрта, дьявола и японского городового разом. Притом что в квартире играла музыка, это было хорошо слышно. Я подумал – по телефону. Интересно, кто удостоился всех этих эпитетов? Постаравшись неслышно опустить рюкзак на пол, я разулся, скинул куртку и направился в дальнюю комнату, откуда ругательства и доносились. И… обнаружил свою невесту на компьютерном столе, передвинутом из другой комнаты. Со стола и нескольких толстых томов какой-то энциклопедии Наденька пыталась дотянуться до верха стены, чтобы присобачить туда полосу обоев. Вся комната была уже оклеена ими – новыми обоями, в желтую звёздочку на голубом фоне. Только двух полос в углу и не хватало.
– За-р-раза, – выдохнула Надя и опустила руки. Бумажное полотно зашуршало.
– А предыдущие ты… как?
Я совсем забыл, что не поздоровался и не обозначил своё присутствие. А музыка «Би-2», несущаяся из ноута на подоконнике, помешала Наде услышать, как я открыл дверь. Надя выпустила обои, книжки под её ногами сдвинулись, и мне пришлось хватать то, что валилось прямиком в руки.
– Предыдущие мы лепили с Наташкой и её Вовочкой, – сдув прядь волос, закрывшую глаз, и переведя дыхание, проворчала Надя. – Но потом она отвергла Вовочку окончательно. А теперь пошла куда-то шляться с Ромочкой. И всё… А остались только две полосы!
Сказано это было с такой обидой, что я немедленно поставил Надю на пол и поднял бумажную полосу.
– Сейчас всё сделаем, подумаешь, без Наташки обойдёмся.
– А ты почему так рано?
Я влез на стол.
– Потому что не могу без тебя долго. Может быть, ты мой деймон?
– Твой кто?
– Не читала «Северное сияние»?
Не часто мне хотелось выражать свои чувства малопонятными красивостями, но сейчас был именно такой момент. Хотя, улетев от Нади, я лишь немного скучал, испытывал скорее досаду, что нарушил обещание, чем тоску от разлуки. Ведь знал – это ненадолго. Но сейчас, вернувшись, вдруг ощутил, будто именно тосковал и было мне без Нади невероятно плохо, а вот теперь всё наладилось.
– Пулман. «Северное сияние». Там у каждого человека был деймон. Существо на его плече или за спиной. Енот, лисица, птица…
– Я твой енот? – подозрительно спросила Надя, прижимая обои к стене.
– Смысл в том, что в этом деймоне была душа владельца. Часть души. И далеко от деймона уехать было нельзя – это вызывало страдания. А если отнять деймона, то человек умирал.
– Постой, постой. Припоминаю. Я видела такой фильм. Там у детей отбирали их деймонов?
– Да. Только книга гораздо лучше. Надь, как тебе только в голову пришло переклеивать обои?
– Я умный деймон, – засмеялась Надя. – А тебе что, нравились предыдущие?
– Нет, мне нравятся эти. Хотя они немного… детские. Мне кажется, такие клеят в детских комнатах.
– Ну, я и сама не старушка. А это же мой кабинет.
Тут Надя была права. Это её кабинет. И, кстати, не нужно будет уносить отсюда стол. Пусть будет как в настоящем кабинете.
– Я тоже по тебе очень соскучилась.
Последняя полоса приклеена, и можно было уже не говорить красивостей, а приступить к тому, чего хочется влюблённым, встретившимся после разлуки.
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!
