#kids+здоровье текст: Анна Ремиш
Нет, здесь нет ошибки – именно из-за пандемии коронавируса мы рискуем столкнуться с супербактериями.
Многие врачи в ужасе от схем лечения и онлайн-назначений для паникующих из 2-3 антибиотиков, которые интернет-«эксперты» советуют пить вне зависимости от легкости течения COVID-19. На наши исконные страхи – «надо же чем-то лечиться» и «в больницах ничем не лечат» – слетелись любители хайпа всех мастей. Хотите «лечиться»? Вот вам списочек – не забудьте заказать заранее, пока есть в аптеке. В итоге люди скупают остатки противовирусных («Арбидола», «Тамифлю», которые не эффективны против коронавируса) и антибиотиков.
Все настолько плохо, что эксперты Межрегиональной ассоциации специалистов респираторной медицины написали обращение к врачебному сообществу России:
«Антибактериальные препараты не активны в отношении вирусов (...) Поэтому COVID-19, как и любая другая вирусная инфекция, не является показанием для применения антибиотиков».
- «Поражение легких при COVID-19 может быть связано с иммунными механизмами, на который антибактериальные препараты не оказывают воздействия».
- «Повышение уровня С-реактивного белка и других лабораторных маркеров воспаления у пациентов с COVID-19 нередко обусловлено развитием «гипериммунного ответа» и не может рассматриваться как однозначный признак бактериального осложнения (для диагноза нужно измерять уровень прокальцитонина в крови)».
- «Назначение антибактериальной терапии оправдано только при наличии убедительных признаков бактериальной инфекции – появление гнойной мокроты, повышение прокальцитонина крови более 0,25-0,5 нг/мл, повышение уровня лейкоцитов крови более 10 тыс/мкл с повышением количества палочкоядерных нейтрофилов более 10%».
Антибиотиками вирусные инфекции не лечатся. К вирусным пневмониям это тоже относится!
Супербактерии
В последние годы появляется все больше тревожных новостей о бактериях, которых не берет ни один антимикробный препарат. Есть и первые смерти: в 2017 году в США из-за супербактерии Klebsiella pneumoniae умерла 70-летняя пациентка, приехавшая из Индии. Этот штамм был устойчив ко всем антибиотиками, разрешенным для применения в США (позже выяснялось, что он был чувствителен к фосфомицину, который лицензирован в некоторых странах Европы, так что, лечись женщина там, могла бы выжить).
Бактерии Klebsiella pneumoniae, Acinetobacter baumanni, Pseudomonas aeruginosa и Mycobacterium tuberculosis – уже существующие супербактерии. Многие их штаммы имеют множественную лекарственную устойчивость. А совсем недавно в республике Беларусь выявили штамм Klebsiella pneumoniae «со сформировавшимся состоянием полной устойчивости к АМП (PDR – pandrug resistance*)». Это значит, что лечить ее в данный момент нечем.
Чуть лучше ситуация в Ростове-на-Дону: штаммы Klebsiella pneumoniae, выявленные там, всего лишь имеют частичную резистентность (выше 50%) к сильнейшим антибиотикам: имипенему, меропенему и эртапенему.
Боюсь, у пандемии будет еще одно последствие. ВОЗ, кажется, прогнозировала ощутимые результаты устойчивости бактерий к антибиотикам не ранее 2050 года? Что ж на постсоветском пространстве новая эра наступит гораздо раньше! Наше желание «лечиться» нам же и аукнется – многие антибиотики, в том числе используемые в сложных случаях, можно будет выкинуть. А новых нет и не понятно когда они появятся: разработка антимикробных препаратов – довольно дорогая и длительная история.
Вполне возможно, что определенный процент людей уже «сожительствует» с этими опасными бактериями, которые находятся в удачном симбиозе с другими представителями микробиома, поэтому до поры до времени не активизируются. Если человек здоров (то есть у него нет иммунодефицита), он может никогда и не узнать, что является носителем супербактерий. Однако есть вероятность, что он «передаст» их другим и тогда могут начаться проблемы. Недавно были приостановлены эксперименты с трансплантацией фекальной микрофлоры, в результате которых были смертельные случаи.
Кто в зоне риска?
В первую очередь пожилые, беременные женщины, люди с ослабленной иммунной системой и/или иммунодефицитами (в том числе вторичными из-за химиотерапии или лекарственной терапии после трансплантации), а также больные раком и сахарным диабетом. Плохо то, что именно эти люди чаще всего оказываются в больницах, поэтому могут легко заполучить резистентную больничную микрофлору.
А как же бактериофаги?
Бактериофаги – это вирусы, которые паразитируют в бактериях. В нашей стране их иногда используют для лечения неосложненных отитов, тонзиллитов, фарингитов и ларингитов. Однако в других странах бактериофаги признания не завоевали. Отчасти в этом «виноваты» антибиотики, отчасти – свойства самих фагов:
- Каждый бактериофаг может инфицировать только определенный вид бактерии или даже ее штамм, поэтому для эффективного лечения необходимо подбирать индивидуальную терапию с помощью анализов и лаборантов.
- Бактериофаги чувствительны к условиям хранения и температурного режима (это, во-первых, затрудняет их транспортировку; во-вторых, снижает эффективность при использовании в домашних условиях).
- Бактериофаги нельзя использовать против бактерий, которые умеют проникать в клетки (внутриклеточные паразиты): хламидии, микобактерия туберкулеза и др.
- Многие бактериофаги инактивируются в желудке, а также в других жидкостях организма.
«Фаги сильно специфичны, – ответил мне молекулярный биолог, кандидат биологических наук, Андрей Панов. – Под каждый вид бактерии нужно подбирать свой, а если бактерия мутирует, то фаг становится бесполезным. Кроме того, не нужно забывать и о существовании бактериального иммунитета – CRISPR**».актерия,
Из-за этих особенностей ученые идут другим путем: например, в ИОХ РАН исследуют строение бактериальной оболочки (капсульного полисахарида), которая распознается иммунной системой. К ней подбирают бактериофаги, которые ее расщепляет, либо работают над вакциной. Однако пока это находится на стадии экспериментов на мышах.
По словам научного сотрудника ИОХ РАН Аси Шпирт, «до практического применения того, чем мы занимаемся, еще долго: лет десять, не меньше. Что касается бактериофагов, то сейчас применяют не фаги, как таковые, а их рекомбинантные белки. В идеале – пул из нескольких белков. В отличие от антибиотиков, которым нужно проникнуть в бактерию, фаги могут просто расщепить полисахаридную капсулу и бактерия станет беззащитной. Поэтому для препарата можно взять те белки фагов, которые расщепляют мембрану данной бактерии, и разработать эффективный способ доставки (особенно если речь идет о внутривенном введении)».
Если эксперименты окажутся удачными, появится минимум два варианта альтернативы антибиотикам: во-первых, вакцинация (именно прививки рассматриваются сейчас в качестве средства снижения заболеваемости и смертности от устойчивых к лекарствам штаммов пневмококков или гемофильной палочки типа b). Во-вторых, использование специфичных к капсульным полисахаридам белков бактериофагов.
Почему все это так важно?
В отличие от вирусных инфекций, смертность и процент осложнений от бактериальных выше. И если бактерии перестанут поддаваться лечению, начнется паника похлеще коронавирусной. К тому же при вирусных заболеваниях антибиотики бесполезны – их назначают только в случае бактериальных осложнений или присоединения бактериальной флоры. Так что нет никакого смысла продолжать в панике скупать лекарства – пусть они достались тому, кто в них, действительно, нуждается!
На канале введена модерация комментариев: прежде чем писать, подумайте можете ли вы доказать свои слова или это лишь ваше личное мнение.
Текст запрещен к копированию.
Сноски:
* PDR – это невосприимчивость бактерий ко всем антимикробным агентам во всех антимикробных категориях.
** CRISPR – это система адаптивного иммунитета бактерий и архей. Очень хорошее сравнение приведено в публикации Биомолекулы, которая сравнивает ее с «коллекцией разделенных повторами «фотографий» нарушителей клеточных границ». То есть, как и другие организмы, бактерии обладают памятью к молекулярным агентам, которые проникали внутрь. Естественно, эта «коллекция» постоянно обновляется.
