После относительно долгого перерыва возвращаюсь к рассказу о срочной службе в современной российской армии (2016/2017). В этом годе не было ничего героического, но именно что-то подобное ожидает большую часть ребят, которые не попадут в ВДВ, морскую пехоту или части спецназначения.
Почему же этот год я называю незабываемым? Всё просто: в армии постоянно сталкиваешься с явлениями, которые в обычной жизни кажутся полнейшим абсурдом, а за воротами части — нормой.
Напомню, почти весь первый месяц моей службы в учебке прошёл сначала в санчасти, а потом в госпитале, после небольшого перерыва я снова попал туда же. Ближе к осени проклятый гайморит получилось одолеть. Сентябрь проходил в режиме нарядов, рабочек и учёбы.
Моя воинская специальность предполагала работу на технике, действующей далеко от передовой, но базовые навыки обращения с оружием должны быть у всех. Первые стрельбы, где каждому давали только по три патрона, прошли, пока был в госпитале. А вот на следующие уже удалось попасть.
Моё оружие
О грядущих стрельбах узнали за несколько дней. Попасть на них хотели все, но кто-то в любом случае пропускал, в частности больные и те, кто шёл в наряд. Назначить в него старались тех, кто мог накосячить во время такого ответственного мероприятия. В список на стрельбы я попал, чему очень обрадовался, ведь до этого никогда не стрелял из огнестрельного оружия, только из пневматики.
За каждым из нас был закреплён автомат АК-74. Самый обычный, с бакелитовой рукоятью, деревянными прикладом, цевьём и накладкой газовой трубки.
Мой автомат был 1980 года выпуска. Стреляли из него редко, обслуживали вовремя, поэтому состояние нареканий не вызывало. Впрочем, были и образцы, на которых деревянные детали явно требовали замены. В оружейке хранился и настоящий раритет — АК-74, выпущенный в 1974 году. Не поверил бы, если б не видел своими глазами.
Никаких пулемётов, снайперских винтовок, автоматов с подствольными гранатомётами и другого оружия в нашей учебной роте не было. Только АК-74 у солдат и сержантов и пистолеты у офицеров и прапорщиков.
Тревога!
В четыре утра дневальный поднял всех командой «Рота подъём, тревога!». Дежурный носился по взлётке и повторял эти слова раз за разом. Быстро слезая со второго яруса, я неосторожно встал на край тумбочки, в результате из неё вылетела верхняя полка со всеми «мыльно-рыльными» принадлежностями. Мы стремительно оделись и построились, на этом «тревога» закончилась – впереди умывание и заправка кроватей. Ну а мне ещё нужно было навести порядок в тумбочке.
Позавтракали раньше обычного, получили оружие и пошли строиться на малый плац. Сентябрь в тот год выдался холодный, в день стрельб ещё и ожидался дождь. Поэтому нас неплохо утеплили.
Накануне каптёры выдали всем длинную нателку, флисовое термобельё, ветро-влагозащитный костюм (ВВЗ) и зимнюю куртку. В результате на нас было четыре слоя одежды: нателка, флиска, летний костюм и ВВЗ. Куртки не надевали, но взяли с собой на всякий случай. Но и без них было тепло и совсем не мокро. Все эти предметы одежды есть в ВКПО, после стрельб их забрали обратно и выдали, за исключением ВВЗ, уже с переходом на зимнюю форму.
На стрельбище шли пешком, до него было около шести километров. Сначала путь пролегал через частный сектор на окраине города, затем сворачивали на территорию аэродрома. Оставшиеся полпути шли прямо по лётному полю, поскольку полётов в то дождливое утро не было. В процессе можно было полюбоваться на самолёты, в основном, Ту-134УБЛ, на которых обучаются лётчики и штурманы дальней авиации. Часть из них явно давно не поднималась воздух, но были и очень живые образцы. Само стрельбище находилось на территории аэродрома, где-то в четырёх сотнях метров от южного торца ВПП.
За самолёты можете не беспокоиться. Мишени находились в противоположной стороне от лётного поля, за ними также был насыпан вал, не дававший пулям улететь дальше в лес.
Огонь!
На месте нас построили, комбат максимально доступно, используя всё богатство русского языка, рассказал, что надо и не надо делать, довёл порядок действий.
На пункте боепитания всем выдали наполовину заполненный магазин с 15 патронами. Перед стрельбой на каждого надевали шлем и бронежилет. Затем по команде нужно было занять позицию на рубеже, примкнуть магазин, дослать патрон и доложить о готовности. И только после команды «огонь!» палец давил на спусковой крючок. К слову, один «боец» начал стрелять без команды, за что подвергся физическому наказанию со стороны ротного, стоявшего на его направлении.
Стреляли с колена короткими очередями. После первого выстрела правое ухо с непривычки оглохло. Все 15 патронов за секунды ушли в сторону цели. Именно в сторону, поскольку с моей небольшой близорукостью я видел только очертания. Крутые ощущения, жаль только, что так мало. Теперь — бегом к мишеням. На моей нашлось всего два попадания. С одной стороны, грустно, что оказался таким косым. С другой — всё равно приятно, что хоть немного попал.
В тот день стрелял весь батальон, состоявший из трёх рот. Так что мероприятие растянулось на пару часов. Те, кто уже отстрелялся, делились впечатлениями в импровизированной курилке. Можно было также понаблюдать за самолётами, которые начали взлетать после улучшения погоды. Свободного времени в учебке практически не было: минут по 15 перед ужином и обедом, и полчаса между возвращением с ужина и вечерним просмотром программы «Время». Здесь же нас никто не трогал, лишь бы не мешались и не лезли, куда не стоит.
После возвращения в казарму нас ждала чистка оружия. Кому-то эта процедура не нравится, а мне она доставляла удовольствие. Приятно было, что в этот раз чистил не лежавший без дело автомат, а оружие, из которого сам стрелял. Всё это происходило на «взлётке», мы сидели небольшими группами, у каждой было несколько заполненных маслёнок и выданная каптёрами ветошь.
Очень хотелось повторить этот день, но до конца учебки возможностей пострелять больше не было.
На этом очередная часть моего большого рассказа о службе в армии закончена. Следующую постараюсь выпустить в ближайшие пару дней. Делитесь в комментариях, как у вас прошли первые стрельбы.