III. Взаимодействие с обитателями ночлежки и влияние на них
Разделим этот пункт на два подпункта.
Первый – герои, на которых Лука так и не смог никак повлиять:
- Василиса
- Костылёв
- Медведев
- Барон
Второй – герои, чья судьба или чей взгляд на мир хоть немного изменились под влиянием Луки:
- Васька Пепел
- Анна
- Актёр
- Настя
- Наташа
- Сатин
- Бубнов
Начнём с первой группы. В целом Василиса относилась к Луке как к очередному бедняку, презирая его наравне с остальными:
Василиса. Прохожий... тоже! Говорил бы — проходимец... всё ближе к правде-то...
Лука (вздохнув). Ах, и неласкова ты, мать...
И по итогу Лука никак не смог повлиять на Василису, но сыграл определённую роль в её отношениях с Васькой Пеплом. Старик косвенно окончательно разрушил роман между женщиной и вором, сведя последнего с Наташей – сестрой Василисы. Всё это позже вылилось в разрушенную семью: Костылёв умирает от рук Пепла, и загубленную жизнь: хоть Василиса может и выкрутиться, но она всё же проходит под следствием.
С Медведевым всё проще: Лука иронизирует над невежеством полицейского, но не меняет его жизнь.
А вот Костылёв был настроен довольно агрессивно к Луке. В общем и целом, это единственный межличностный конфликт странника во всей пьесе. Происходит он на почве различий между взглядом на мир Луки и Костылёва:
Костылев. Так... Уходишь, говорят?
Лука. Пора...
Костылев. Куда?
Лука. Куда глаза поведут...
Костылев. Бродяжить, значит... Неудобство, видно, имеешь на одном-то месте жить?
Лука. Под лежач камень — сказано — и вода не течет...
Костылев. То — камень. А человек должен на одном месте жить... Нельзя, чтобы люди вроде тараканов жили... Куда кто хочет — туда и ползет... Человек должен определять себя к месту... а не путаться зря на земле...
Лука. А если которому — везде место?
Костылев. Стало быть, он — бродяга... бесполезный человек... Нужно, чтоб от человека польза была... чтобы он работал...
Лука. Ишь ты!
Костылев. Да. А как же?.. Что такое... странник? Странный человек... не похожий на других... Ежели он — настояще странен... что-нибудь знает... что-нибудь узнал эдакое... не нужное никому... может, он и правду узнал там... ну, не всякая правда нужна... да! Он — про себя ее храни... и — молчи! Ежели он настояще-то... странен... он — молчит! А то — так говорит, что никому не понятно... И он — ничего не желает, ни во что не мешается, людей зря не мутит... Как люди живут — не его дело... Он должен преследовать праведную жизнь... должен жить в лесах... в трущобах... невидимо! И никому не мешать, никого не осуждать... а за всех — молиться... за все мирские грехи и... за мои, за твои... за все! Он для того и суеты мирской бежит... чтобы молиться. Вот как...
Пауза.
А ты... какой ты странник?.. Пачпорта не имеешь... Хороший человек должен иметь пачпорт... Все хорошие люди пачпорта имеют... да!..
Лука. Есть — люди, а есть — иные — и человеки...
Костылев. Ты... не мудри! Загадок не загадывай... Я тебя не глупее... Что такое — люди и человеки?
Лука. Где тут загадка? Я говорю — есть земля неудобная для посева... и есть урожайная земля... что ни посеешь на ней — родит... Так-то вот...
Костылев. Ну? Это к чему же?
Лука. Вот ты, примерно... Ежели тебе сам господь бог скажет: «Михайло! Будь человеком!..» Все равно — никакого толку не будет... как ты есть — так и останешься...
Но также мы можем говорить о конфликте материального и духовного, в какой-то степени эгоцентризма и человечности, категорического взгляда на мир и более мягкого.
В духовном плане Лука так и не смог достучаться до Костылёва, но повлиял на судьбу содержателя ночлежки. Да, Лука пытался образумить Ваську Пепла, удержать того от греха убийства, однако всё это потерпело крах. И кто знает, может, если бы не смута в душе Пепла, созданная странником, тот бы не убил Костылёва. Был бы более спокойным и рассудительным, но об этом чуть позже.
Вкратце о Бароне. Он так и не смог поверить Луке, принять его. А потому старик не оказал какое бы то ни было влияние на Барона.
Перед тем, как начать разговор о второй группе обитателей ночлежки. Упомянем их изначальное недоверие по отношению к Луке:
Медведев (строго). А ты почему знаешь, что там скажут? Эй, ты...
Пепел при звуке голоса Медведева поднимает голову и прислушивается.
Лука. Стало быть, знаю, господин ундер...
И вот Барон, например, так и не справился с этим недоверием, а вот остальные постепенно прониклись словами Луки.
Начнём с Васьки Пепла.
Пепел. Старик! Эй!
Лука (выглядывая из двери). Это я?
Пепел. Ты. Не пой.
Лука (выходит). Не любишь?
Пепел. Когда хорошо поют — люблю...
Лука. А я, значит, не хорошо?
Пепел. Стало быть...
Лука. Ишь ты! А я думал — хорошо пою. Вот всегда так выходит: человек-то думает про себя — хорошо я делаю! Хвать — а люди недовольны...
Пепел (смеясь). Вот! Верно...
В этом диалоге мы видим, что Лука смог довольно быстро расположить к себе Ваську Пепла. И начальная враждебность легко сходит на нет.
И да, Пепел не верит Луке. Не думает, что для него может быть спасение. Прям как Раскольников. Вот, например:
Лука (Пеплу, негромко). Слышь, — не кричи! Тут — женщина помирает... уж губы у нее землей обметало... не мешай!
Пепел. Тебе, дед, изволь, — уважу! Ты, брат, молодец! Врешь ты хорошо... сказки говоришь приятно! Ври, ничего... мало, брат, приятного на свете!
Когда же Лука стал уговаривать Ваську на побег из ночлежки, уход в Сибирь, вор тоже старику не поверил. Ведь как может быть всем везде быть хорошо? Для Пепла это немыслимо. Он согласен исключительно страдания, потому что они реальные, прямо перед ним. А хорошая, лучшая, праведная, спокойная жизнь равна сказке, которой грош цена.
Лука же не прекращает своих попыток образумить Ваську Пепла. Он отговаривает вора от убийства Костылёва, указывает на невозможность нормальной жизни с Василисой, на необходимость её отпустить, прогнать. И тогда-то Пепел начинает доверять страннику, понимать, что тот в сущности прав. Нужно брать с собой Наташу, которую вор любит, и бежать из ночлежки, не оглядываясь. Но Пепла гложут сомнения: Лука – хороший человек, который просто хочет помочь, или он издевается, насмехается над вором.
В конечном итоге странник становится для Васьки Пепла голосом разума:
Лука. Вася! Ты — уйди...
Пепел. Глядите вы... веселые! Не заплакать бы вам!
Василиса. Ой, страшно! Ой, боюсь!
Лука. Василий — уйди! Видишь — подстрекает она тебя... подзадоривает — понимаешь?
Но к сожалению, это не спасает вора от убийства Костылёва, а потом и от суда.
Таким образом, Лука сыграл важную роль в переосмыслении Пеплом своей жизни, но не смог изменить природу этого человека.
В качестве небольшой передышки перейдём к менее масштабным взаимодействиям Луки с обитателями ночлежки.
Первое – Наташа, которую странник уговаривает на жизнь в Васькой Пеплом, на побег и по сути на спасение. Однако ничему из этого не суждено было сбыться.
Второе – Настя. Лука не стал как-то менять девушку, открывать ей глаза. Странник наоборот поддерживал её иллюзии, веря в реальность её чувств. Лука даёт Насте надежду, а она в свою очередь помогает девушке не сломаться и не упасть на самое дно жизни:
Лука (берет Настю за руку). Уйдем, милая! ничего... не сердись! Я — знаю... Я — верю! Твоя правда, а не ихняя... Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь... значит — была она! Была! А на него — не сердись, на сожителя-то... Он... может, и впрямь из зависти смеется... у него, может, вовсе не было настоящего-то... ничего не было! Пойдем-ка!..
Настя (крепко прижимая руки к груди). Дедушка! Ей-богу... было это! Все было!.. Студент он... француз был... Гастошей звали... с черной бородкой... в лаковых сапогах ходил... разрази меня гром на этом месте! И так он меня любил... так любил!
Лука. Я — знаю! Ничего! Я верю! В лаковых сапогах, говоришь? А-яй-ай! Ну — и ты его тоже — любила?
Ещё из мелких взаимодействий – Лука и Бубнов. Последний очень долго не верил страннику, но после смог открыться ему и рассказать свою историю – облегчить душу. Думаю, это помогло Бубнову переосмыслить некоторые вещи в своей жизни и как минимум задуматься над своим нынешним положением.
А теперь Актёр. Лука даёт ему опять же надежду и таким образом приводит к Богу:
Актер. Ничего не помню... ни слова... не помню! Любимое стихотворение... плохо это, старик?
Лука. Да уж чего хорошего, коли любимое забыл? В любимом — вся душа...
Актер. Пропил я душу, старик... я, брат, погиб... А почему — погиб? Веры у меня не было... Кончен я...
Лука. Ну, чего? Ты... лечись! От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат... такая уж лечебница устроена для пьяниц... чтобы, значит, даром их лечить... Признали, видишь, что пьяница — тоже человек... и даже — рады, когда он лечиться желает! Ну-ка вот, валяй! Иди...
Актер (задумчиво). Куда? Где это?
Лука. А это... в одном городе... как его? Название у него эдакое... Да я тебе город назову!.. Ты только вот чего: ты пока готовься! Воздержись... возьми себя в руки и — терпи... А потом — вылечишься... и начнешь жить снова... хорошо, брат, снова-то! Ну, решай... в два приема...
Актер (улыбаясь). Снова... сначала... Это — хорошо. Н-да... Снова? (Смеется.) Ну... да! Я могу?!. Ведь могу, а?
Лука. А чего? Человек — все может... лишь бы захотел...
Актер (вдруг, как бы проснувшись). Ты — чудак! Прощай пока! (Свистит.) Старичок... прощай... (Уходит.)
В целом речь Луки об излечении пьяниц, в частности Актёра, напоминает речь о спасении грешников, если они раскаются в своих пороках. И город, о котором говорит Лука, становится царствием Небесным – местом, где примут всякого, раскаявшегося, исправившегося человека.
Правда, по итогу Лука не смог спасти Актёра физически. Более того, последний удавился. Однако если рассматривать это с точки зрения спасения души, но Лука привёл несчастного Актёру к Богу в прямом смысле этого слова.
Далее у нас два больших блока: Анна и Сатин.
Начнём с Анны:
Анна. Гляжу я на тебя... на отца ты похож моего... на батюшку... такой же ласковый... мягкий...
Лука. Мяли много, оттого и мягок... (Смеется дребезжащим смехом.)
Для Анны Лука действительно становится отцом, но я бы сказала, что именно духовным отцом. Он даёт женщине надежду, успокаивает её, старается облегчить её последние дни:
Анна. Все думаю я: господи! Неужто и на том свете му́ка мне назначена? Неужто и там?
Лука. Ничего не будет! Лежи, знай! Ничего! Отдохнешь там!.. Потерпи еще! Все, милая, терпят... всяк по-своему жизнь терпит
Что важно – Луке не нужно учить Анну чему-то, менять её взгляд на жизнь. Нет. В это плане старик говорит с умирающей словно на равных. Именно с Анной Лука наиболее мягок и заботлив. И именно ей он даёт не столько надежду, сколько успокоение.
Анна разговаривает с Лукой искренне, а старик – единственный в ночлежке, кто относится к словам женщины серьёзно.
На желание умирающей ещё пожить Лука ласково, но по-наставнически отвечает, что это хуже гибели. Ведь там не будет мук, а здесь они не закончатся.
Заметили ли вы двуличие Луки? Ведь одним, живым, он говорит о надежде на лучшее, а вот с умирающей наоборот. Только вот то ли это двуличие, за которым скрывается подлость и чёрствость души? Скорее наоборот. Здесь проявляется позиция Луки, что иллюзия лучше правды, а вот что будет иллюзией, а что правдой зависит от ситуации.
Когда же Анна умирает, странник говорит следующее:
Исусе Христе, многомилостивый! Дух новопреставленной рабы твоей Анны с миром прими
Прямое указание на то, что Лука – верующий человек, но к тому же проводник к Богу, единственный, кто может с ним, «общаться».
Таким образом, Лука спасает душу Анны, помогает ей обрести покой.
Перейдём к Сатину.
Сатин не любил Луку, не верил его правде и отрицал её. Однако после ухода старика в душе Сатина началась буря. Вот его монолог:
Сатин (ударяя кулаком по столу). Молчать! Вы — все — скоты! Дубье... молчать о старике! (Спокойнее.) Ты, Барон, — всех хуже!.. Ты — ничего не понимаешь... и — врешь! Старик — не шарлатан! Что такое — правда? Человек — вот правда! Он это понимал... вы — нет! Вы — тупы, как кирпичи... Я — понимаю старика... да! Он врал... но — это из жалости к вам, черт вас возьми! Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему... я — знаю! я — читал! Красиво, вдохновенно, возбуждающе лгут!.. Есть ложь утешительная, ложь примиряющая... ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего... и обвиняет умирающих с голода... Я — знаю ложь! Кто слаб душой... и кто живет чужими соками, — тем ложь нужна... одних она поддерживает, другие — прикрываются ею... А кто — сам себе хозяин... кто независим и не жрет чужого — зачем тому ложь? Ложь — религия рабов и хозяев... Правда — бог свободного человека!
Барон. Браво! Прекрасно сказано! Я — согласен! Ты говоришь... как порядочный человек!
Сатин. Почему же иногда шулеру не говорить хорошо, если порядочные люди... говорят, как шулера? Да... я много позабыл, но — еще кое-что знаю! Старик? Он — умница!.. Он... подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету... Выпьем, за его здоровье! Наливай...
Настя наливает стакан пива и дает Сатину.
(Усмехаясь.) Старик живет из себя... он на все смотрит своими глазами. Однажды я спросил его: «Дед! зачем живут люди?»... (Стараясь говорить голосом Луки и подражая его манерам.) «А — для лучшего люди-то живут, милачок! Вот, скажем, живут столяры и всё — хлам-народ... И вот от них рождается столяр... такой столяр, какого подобного и не видала земля, — всех превысил, и нет ему во столярах равного. Всему он столярному делу свой облик дает... и сразу дело на двадцать лет вперед двигает... Так же и все другие... слесаря, там... сапожники и прочие рабочие люди... и все крестьяне... и даже господа — для лучшего живут! Всяк думает, что для себя проживает, ан выходит, что для лучшего! По сту лет... а может, и больше — для лучшего человека живут!»
Настя упорно смотрит в лицо Сатина. Клещ перестает работать над гармонией и тоже слушает. Барон, низко наклонив голову, тихо бьет пальцами по столу. Актер, высунувшись с печи, хочет осторожно слезть на нары.
«Все милачок, все, как есть, для лучшего живут! Потому-то всякого человека и уважать надо... неизвестно ведь нам, кто он такой, зачем родился и чего сделать может... может, он родился-то на счастье нам... для большой нам пользы?.. Особливо же деток надо уважать... ребятишек! Ребятишкам — простор надобен! Деткам-то жить не мешайте... Деток уважьте!»
А после Сатин говорит следующее: «Брось! Не тронь... не обижай человека! У меня из головы вон не идет... этот старик! (Хохочет.) Не обижай человека!.. А если меня однажды обидели и — на всю жизнь сразу! Как быть? Простить? Ничего. Никому...». И несмотря на вывод о непрощении, мы с уверенностью можем заявить, что Сатин – единственный обитатель ночлежки, которого Лука смог наставить на путь истинный, которого старик смог заставить переродиться. А уж что будет дальше, зависит исключительно от самого Сатина.
И закончим мы этот блок реакцией обитателей ночлежки на исчезновение Луки:
Клещ. Д-да... он во время суматохи этой и пропал...
Барон. Исчез от полиции... яко дым от лица огня...
Сатин. Тако исчезают грешники от лица праведных!
Настя. Хороший был старичок!.. А вы... не люди... вы — ржавчина!
Барон (пьет). За ваше здоровье, леди!
Сатин. Любопытный старикан... да! Вот Настёнка — влюбилась в него...
Настя. И влюбилась... и полюбила! Верно! Он — все видел... все понимал...
Сатин (смеясь). И вообще... для многих был... как мякиш для беззубых...
Барон (смеясь). Как пластырь для нарывов...
Клещ. Он... жалостливый был... у вас вот... жалости нет...
Сатин. Какая польза тебе, если я тебя пожалею?..
Клещ. Ты — можешь... не то, что пожалеть можешь... ты умеешь не обижать...
Татарин (садится на нарах и качает свою больную руку, как ребенка). Старик хорош был... закон душе имел! Кто закон душа имеет — хорош! Кто закон терял — пропал!..
Барон. Какой закон, князь?
Татарин. Такой... Разный... Знаешь какой...
Барон. Дальше!
Татарин. Не обижай человека — вот закон!
