Студеньтиковая глупенькость

Кто по небу рассыпал угли, Что сияют, медленно тлея? Чей стальной орудует клин, Разрубая Луну на поленья? Не узнать: молчит мой двойник, Тянет душу в своё Зазеркалье. Почему его образ возник И написан большими мазками? Этот чудик почти что близнец: Не хватает резкости линий...

Наматываю счётчик букв, не получая слов, Словно лудоман, закидываю вновь Купюры времени, надеясь на джекпот. Знаю, победа не спасёт, ведь я уже банкрот. С каждой секундой множится мой долг, Упрямый кредитор гонит с порога вон. Этот осёл никак не возьмёт в толк: Мне не на что чинить шипящий микрофон. Если душа молчит, какие тут стихи? Только набор из рифм, ненужный символизм...

Мне снилось, что Имею всё, чего желала. Подумал бы ты не о том, И честно, я бы не солгала: Это могло бы быть страшным сном Для тех, кому не всё равно. Считала, что могла летать (летать), Так что шагнула с Золотых Никто не стал рыдать (рыдать, рыдать, рыдать, рыдать), Даже внимания не обратил. Я видела стоящих здесь, Думая, им дело есть (дело есть, дело есть). Мне снилось: я Имею всё, чего желала, но Открывшись, мои глаза Видят тебя со мною рядом. И ты говоришь: «Пока я здесь, никто не сможет сделать больно...

«У всех проблем одно начало – сидела женщина скучала», - думала про себя Вероника, глядя на список студентов, участвующих в научной конференции. Свою фамилию Великая (и как только родители не додумались назвать дочь Екатериной) девушка нашла быстро. Откусив хорошо так от столовской сосиски в тесте, будущий провизор, простите, продавец обдумывала не то тщетность бытия, не то стоила ли хорошая оценка на экзамене годовой исследовательской работы. В и без того плотном графике студентки едва-едва находилось...

Ты полюбишь меня каждым вздохом, Каждой клеткой бренного тела. Ты сбежишь из тесного дома, Променяв на прутья мотеля. Свои крылья срежешь ножом, Ведь их шелест играл мне на нервах, И станцуешь при всех нагишом, Чтоб обрадовать звоном монетным. В мире вдруг пропадёт кислород - Ты отдашь последний из лёгких. Только я не крови господ: Мне чужды розги и плётки...

Поле Луны лакает молоко, Клубком светящимся играя на досуге. Хозяин-странник где-то далеко Ищет сокровище в разорванном подсумке. Его пути бесцельны и длины И начинаются с рождения мироздания. Хозяин спит, хоть и не видит сны, Воображение лишь смертным предоставив. Его покой кот белый стережёт, Шёрстку туманом вздыбив по утру. В лесу дуб чёрный царственно усох, На перепутье оставляя труп. Я обойду его по часовой, А после против, чтоб не промахнуться. Мелькнёт за елью трусоватый волк, Завоет ветер, и стволы пригнутся, Откроют взору шесть звёздных дорог, Что есть судьбы капризной перекрёсток...

Правильный человек, Просто выбрал не то ты время, Ведь тебя я не жду, зачем? Полюбил размышлений бремя. Не нуждаюсь в открытой ласке, В обещаниях быть навек. Опоздание тебя не красит, Правильный мой человек. Был бы ты за порогом года, Не того, что настал сейчас.... Говоришь, тяжела дорога, Потому опоздал на чай. Говоришь, что пойдёт остывший, Что согреешь своим теплом. Только мёртвый уж не задышит, Как бы сильно не грёб веслом. Захлебнувшийся - вещь пучины, Даже если втащить на сушу. Присмотрись: я ведь твой мучитель! И такой буду вряд ли нужен...

Мрак крадётся по коридору, Холод в комнате когти точит. Я зачинщик внутри раздора: Нож вины до остра заточен. Обескровленный обездолен, Обездушенный счастлив очень. Я гляжу на мир словно стоик, Печень - в урну, на свалку - почки. Только копья точи почаще, Ведь в тумане бывают звери...

Часовой подмигнёт ярко-жёлтым, Чтобы я не будил небосвод. В лунном свете жемчужиться шёрстка Мишки, что караулит улов. Заглянуть бы в прорытый прорубь, Но рыбак не даст подойти. Громко ухнет, нахмуривши брови, Филин, что под капотом сидит. Я его провожу быстрым взглядом, В неизвестность сделаю шаг...

В предвкушении чуда томится Измождённый тревогами дух. Звёздный кот лакает из миски, Во тьме дремлет без стада пастух. Напишу, торопясь, на бумажке, Что желаю больше всего. Ожидая курантов отмашки, Я надежду ставлю на кон...

Год за годом теряет время Немного в весе, немного в смысле, И катится кубарем всё от крена: Штормит кораблик в небесной выси. Штурвал отсутствует, в борту пробоина, Звёзды-матросы от страха мечутся. Парусов листья пущены по ветру Не то от глупости, не то из мести. Капитан сгинул в дыму сражения, Дав безнадёге ступить на мостик, А ей чужды лучи-ошейники, Ведь вместо них выбирает морось...

Я поёжусь от сквозняка, Хотя окна плотно закрыты. Тоска, словно мигрант-нелегал, Пойдёт штурмом на сердца границы. Отожмёт у радости дом, Улыбаясь знакомым оскалом. Раскрошит семицвет-лепесток В порождённом страхом угаре. Меня встретит среди руин, Горделиво подняв подбородок, Словно здесь она господин, А я раб без воли и рода...