Петр III издал почти 200 указов, но так и не успел короноваться.
Изначальное положение
Сказать, что Петр не имел поддержки даже среди дворянства, которому он даровал неслыханные привилегии, это ничего не сказать. И не надо думать, что император рассорился со всеми за те самые 186 дней, что занимал престол. Нет. Все началось гораздо раньше. В первый раз Петра пытались свергнуть еще в тот момент, когда он даже не был императором. Первый заговор датируется 1757 годом, когда резко ухудшилось самочувствие его тетки Елизаветы Петровны и императрица находилась при смерти.
И дело не в том, что он был психически больным олигофреном, который целыми днями играл в солдатиков и иногда развлекался тем, что вешал крыс, которые этих солдатиков ели. Такой образ стремились создать участники дворцового переворота и мемуаристы из окружения Екатерины. Вот только императоры, страдающие умственной отсталостью, не издают за 186 дней правления 192 указа и не занимаются реформами. Петр хотел реформ, но, кажется, не очень понимал, зачем именно они нужны.
Почти весь XVIII век Россия прожила с хаотичной системой престолонаследия. Знаменитый указ Петра I способствовал криминализации этого процесса. Если четкой схемы нет, а наследник назначается личным указом императора, то за отсутствием какого-либо документа о назначении любой человек, севший на престол, может считаться нелегитимным, а любой претендент имеет законные основания заявлять свои претензии на престол. Иными словами, твою власть обеспечивает не закон, а твоя же способность договориться с элитой.
Самодискредитация
И при этом у верхушки дворянства Петр больше забрал, чем дал. Его полной дискредитации способствовали три вещи: внешняя политика, церковная политика и странный, с точки зрения российского дворянства, ближний круг. С внешней политикой все понятно. Петр заключил позорный мир с Пруссией, превратив в поражение уже выигранную войну. Но если бы дело ограничилось только этим. Петр замыслил безумный по своей сути поход в Данию, чтобы отвоевать у нее Шлезвиг. Важно, Шлезвиг Петр хотел захватить не для России, а для родной Голштинии.
Церковная реформа. Считается, что именно над ней Петр думал в последние два месяца своего правления. Идея состояла в том, чтобы реформировать православную церковь по лютеранскому образцу.
Наконец, окружение. Фактор не решающий, но важный. В ближний круг императора вошли преимущественно люди приезжие. Двое родственников: принцы Георг Людвиг Гольштейн-Готторпский и Петр Август Фридрих Гольштейн-Бекский, а также воспитатель Якоб Штелин и возвращенный из ссылки Бурхард Миних.
Могло ли быть иначе?
Важное обстоятельство: у Петра не имелось внушительного списка опасных родственников. От многочисленного потомства Алексея Михайловича к 1762 году осталось всего два человека. Сам Петр и его семилетний сын Павел. И единственной альтернативой Петру была его жена — Екатерина Алексеевна. Вариант с Екатериной-регентом при маленьком Павле с каждым днем становился все более предпочтительным, но у Петра все еще оставался козырь в рукаве. Он вроде бы планировал развод. Идея состояла в том, чтобы отправить Екатерину обратно в Цербст (хотя ее там никто уже и не ждал) и жениться на фаворитке — Елизавете Воронцовой.
Второй момент, когда все могло измениться — июнь-июль 1762-го года. Петру, впрочем, еще в мае говорили о зреющем заговоре и о желании его жены захватить власть, но он не верил. Впрочем, даже в самый критический момент император, наверное, еще мог бы изменить положение дел в свою пользу, если бы не банальная растерянность.
Уже в Петергофе выяснилось, что столица, гвардия и Сенат присягнули Екатерине. Миних посоветовал Петру бежать в Кронштадт к верным ему войскам и флоту. Пока еще император вновь не послушал мудрого совета. Он решил защищаться в Петергофе, использовав для обороны бутафорскую крепость. Чуть позже Петр передумал, но совершил еще одну глупость: отправился в Кронштадт со всем двором, что привело лишь к потере времени. Кронштадт, меж тем, также успел присягнуть Екатерине. Вот вам сразу три ошибки, которые помешали подавить заговор.
Что было бы?
В контексте грандиозных планов Петра по реформированию империи по прусскому образцу могло быть все, что угодно. Церковная реформа вводит какие-то лютеранские обряды и порядки, что приводит к конфликту духовенства и престола и, видимо, чему-то похожему на раскол, только в более жесткой форме. Россия становится верным союзником Пруссии и, во внешней политике, действует больше в ее интересах, нежели в своих. Зато образуется мощный альянс Англии, Пруссии и России, который сильно зажимает Австрию и Францию. Те стремительно утрачивают прежнее влияние.
