Особенности национально-религиозных течений на территории Белоруссии в период средневековья.
Являясь частью большого феодального государства в период средневековья, белорусский народ неизбежно был втянут в феодально-религиозные конфликты. В основе этих конфликтов лежало несколько весьма веских причин: сосуществование множества религиозных направлений на сравнительно небольшой территории, борьба представителей этих направлений друг с другом за «паству», использование правящими кругами религиозной идеологии для достижения вполне конкретных материальных и политических целей.
Итак, на территории белорусских земель до Брестской церковной унии (1596 год) достаточно мирно и равноправно сосуществовали две основные христианские церкви: католическая и православная. Обе они почти в равной степени получали поддержку государства, хотя белорусская шляхта все-таки в большей степени тяготела к католической, стремясь приблизиться к шляхте польской, доминантной на тот исторический момент в своем социальном статусе. Менее распространенными, но все же актуальными и весьма активными религиозными направлениями этого периода в Белоруссии были протестантство и кальвинизм. Постепенно мирное сосуществование различных вероисповеданий перестало быть таковым в период обострения феодальных междоусобиц, потому что за каждой конфессией встали политические силы, пытающиеся направить ее могущество в русло достижения своих интересов.
Это было вполне возможным, потому что феодалы обладали правом патроната (официального покровительства) церкви, находящейся в рамках их владений. Причем право это распространялось на представителей всех конфессией, независимо от их вероисповедания. Именно магнат (патрон) распределял между ними привилегии, денежное содержание, земли, нередко с крестьянами. Соответственно именно у него и было «колляторское» право, т.е. право назначать священников в своих владениях. Этим правом они и пользовались, зачатую для решения внутренних политических задач.
Так, реформационное движение XVI века, охватившее всю Белоруссию, было в первую очередь проявлением социально-политической борьбы значительной части феодалов, отстаивающих «самостийность» Белоруссии и пытающихся противостоять унии (единению с Польшей). Например, во главе кальвинистов в XVI и XVII веках стояли Радзивиллы — одна из самых значимых семей феодальной Белоруссии. А вот контрреформизм в Белоруссии этого же периода имел более сложную основу, ибо был направлен не только против протестантов, но и против православия, мешающего полной идентификации Белоруссии с Польшей. Во главе этого движения в Белоруссии стояли иезуиты. Таким образом, специфика религиозно-политической ситуации на территории, принадлежавшей в средние века современной Белоруссии, заключалась в трехсторонней борьбе религиозно-политических движений: кальвинисты выступали против католиков (реформаторское движение), иезуиты (одни из самых влиятельных католических орденов) боролись за усиление влияния католической конфессии, православие в принципе пыталось выжить под давлением бесконечных попыток остальных конфессий «поглотить» его как отдельную религию, исторически «родную» местному населению. И все это использовалось и подогревалось польским, литовскими, белорусскими и украинскими магнатами в борьбе за власть, титулы, земли.
Уния православной и католической церкви на территории Белоруссии в средние века.
Итак, религиозно-политическая карта средневековой Белоруссии была похожа на лоскутное одеяло, каждая часть которого пыталась раздвинуть свои владения. Намереваясь противостоять этим попыткам, польский король Сигизмунд III хотел централизации власти и всеобщего приобщения всех своих поданных к польской культуре, точнее сказать — растворения в этой культуре до полного стирания национальной идентичности. Верхи католической церкви в это же время желали расширения территории абсолютной власти, а белорусские магнаты мечтали быть ближе к польской знати и получить абсолютную власть над православным крестьянством — так началась экспансия католичества в Белоруссию.
Первым шагом на пути «окаталичивания» населения белорусских земель стала уния православной и католической церкви, которая документально была оформлена в Бресте 6 октября 1596 года на соборе с участием духовенства, магнатов, шляхты, представителями городов как католической, так и православной веры.
Однако не все, кто участвовал в проведении собора, приняли решение об объединении двух конфессий на территории Речи Посполитой и создании униатской церкви, в состав которой должно было войти православие, оборвав свои связи с Константинополем и полностью отдав себя в руки Папы Римского. На стороне протестующих была часть духовенства, некоторые крупные феодалы и большая часть православных народных масс: крестьян, мещанства, небогатой шляхты. Только благодаря их усилиям, бесконечному проявлению несогласия с притеснением самостоятельной православной конфессии в 1633 году было восстановлено ее право на легальное существование на территории Белоруссии, включающее в себя связь с Константинополем и Киевской резиденцией.
Униатской же церкви, несмотря на поддержку Ватикана, так и не удалось выйти на один социальный уровень с католической, зато пришлось постепенно вовсе отказаться от православных подходов к вере, ведь обучались униатские священники иезуитами (как и католические), подчинялись (вольно или невольно) магнатам тех земель, на которых находились их церкви, принимали распоряжения Ватикана. При этом большая часть зажиточной белорусской шляхты предпочитала менять православие на католичество, а не на униатство, во-первых, потому что хотела стать вровень с шляхтой польской, а во-вторых, отделяя себя от «простонародной» униатской братии, состоявшей из мещан средней руки и зажиточного крестьянства. И тем не менее к к концу XVIII века на территории Белоруссии (исключая восточную, принадлежавшую уже России) униатская конфессия занимала лидирующее положение: число униатских «плебаний» достигло к этому времени 1190, католических — 283, православных — 143, соответственно — в процентном соотношении это составило 78,3, 17,4 и 8,8%.
Униатские священники пользовались такой же экономической поддержкой феодалов, как и католические. Так, например, в Клецке (владении Радзивиллов) существовали две униатские церкви, клецкие мещане обязаны были ремонтировать их. Из 48 волок (участков суши) половина волок, вольных от «чинша» (налога), находились у униатских священников. Последним разрешалось заготавливать дрова в княжеском лесу, брать там же бревна для строительства, бесплатно пользоваться городскими мельницами, получать ежегодно 15 возов сена. Приход униатской церкви состоял из половины горожан и семи окрестных деревень. За это униатский священник был обязан исправно нести службу в соответствии с католическими постулатами, призывая свою паству к послушанию по отношению к магнату. Это со времнем вызывало все больший протест со стороны основной части населения, приводя зачастую к разного рода конфликтам.
Религиозно — политические движения на территории Белоруссии как протест против польско-католической экспансии.
Как уже говорилось выше, основная причина народно-религиозных волнений в период средневековья в Белоруссии сформировалась непосредственно в момент официального признания церковной унии Сигизмундом III и создания униатской конфессии. Дело в том, что жители частновладельческих городов, вместе с православными священниками участвуя в Брестском соборе в 5196 году, в момент его разделения вошли в состав православного собора, не признанного Сигизмундом III. Это и породило действенный протест основной части мещан против разрастания и усиления чуждой им конфессии.
Так, население Слуцка отказалось признать церковную унию и, получив в качестве наместника митрополита униатской церкви Михаила Рогозы, протопопа Афанасия Герасимовича, ставленника униатской церкви, отказалось признать его, а самого Михаила Рагозу, приехавшего в Слуцк, забросали камнями, за что и были наказаны дополнительным штрафом от каждого дома на многие годы. Позже, с начала XVII, борьба против католической экспансии, частью которой и была церковная уния, велась в основном объединениями горожан — братствами, которые формировались на основе цеховых общин, вокруг церквей и монастырей. Зачастую таким братствам принадлежало движимое и недвижимое имущество, госпитали, школы, типографии, приюты. Они получали право патроната над церквями, подчиняясь высшему органу церковной власти, минуя местноцерковное руководство.
Например, одним из первых на территории Белоруссии было создано Преображенское православное братство в Слуцке, которому Януш Радзивилл был вынужден передать Преображенскую церковь и Преобженский монастырь. Создаваясь как организация по защите прав православного населения, Преобаженское абатство постепенно расширяло список своих целей. Так, получив от константинопольского патриарха Феофана право непосредственного подчинения лично ему, минуя Киев и местных священников, члены братства стали контролировать их деятельность, не допуская к управлению даже униатского протопопа, как уже описывалось выше. Кроме этого, в ведении членов братства были школы, где велось преподавание на белорусском языке, больницы, дома для калек и убогих. А если проанализировать список руководителей этой организации за несколько лет, то мы увидим в их числе зажиточных мещан, часто — старост, членов городского управления. Все это делало братство как религиозной, так и светской организацией, противостоявшей не только католическому насилию, но и власти феодалов — владельцев города. Так, являясь с 1664 года кредитором князя Радзивилла, Преображенское братство вызвало его наследников на суд по уплате долга и выиграло дело! Это был юридический прецедент, показавший, что сами незыблемые основы феодальной власти перестали быть абсолютно прочными. Таким образом, являясь религиозной, коммерческой и административной организацией, городское православное братство вносило огромный вклад в сохранение славянской самостийности белорусского народа .
Однако с конца XVII века правительство Речи Посполитой начало активно противодействовать деятельности братств, сузив права православного населения до минимума, и в конце концов признав единственно возможной формой существования православной церкви только деятельность ее в составе униатской. В этот исторический момент особую роль в выражении протеста против такого положения дел сыграла Россия, которая, ссылаясь на 9 статью мирного договора с Речью Посполитой, всячески стремилась защищать права православных жителей Белоруссии. Бесконечно вмешиваясь во внутреннюю политику Речи Посполитой под предлогом защиты интересов православия, Россия совместно с братствами, с частью национально ориентированных белорусских феодалов и народных масс не позволила польско-католической экспансии ни разделить белорусский народ на разные религиозные сообщества, ни уничтожить его уникальность, растворив в культуре другого народа.
Итоги
Итак, национально-религиозная борьба на территории, принадлежащей современной Белоруссии, в период средневековья была многогранной и скорее политической, чем телеологической (богословной). Для поглощения белорусов как самобытного народа, для создания некоего механизма управления ими на духовном уровне нужна была новая церковь, формально — не католическая, чтобы не вызывать протест, но ей подчиняющаяся. Эту роль прекрасно сыграла униатская конфессия, прикрыв собой откровенное желание католичества стать монополистом и получить как можно больше паствы в свое абсолютное владение. Помешать укреплению католичества пытались протестанты и православное население белорусских земель, причем для последнего вопрос сохранения исконной веры был вопросом сохранения национального менталитета, национальных традиций и, что немаловажно, — вековой связи с Россией.