Поход в атомный реактор
В 1972 году заведующий отделом ЦК ВЛКСМ по работе с научной молодёжью Мокроусов Борис Иванович предложил мне провести проверку работы комсомольской организации Института Атомной Энергии им. И.В. Курчатова с научной молодёжью. Он знал, что я провёл там три года на преддипломной практике, и надеялся, что смогу отразить в своём заключении интересные примеры поддержки со стороны комсомольской организации молодых учёных этого замечательного института.
Среди ряда достижений я обратил особое внимание на импульсный генератор нейтронов, предназначенный для испытаний электронных изделий. В его создании приняли активное участие молодые учёные. Все микросхемы, разработанные в Зеленограде, обязательно проходили испытания на воздействие нейтронного излучения. Этот генератор состоял из двух полусфер урана, одна из них была неподвижна, а вторая, закреплённая на быстро вращающемся колесе, проносилась мимо первой. При сближении полусфер начинался взрыв, который прекращался, когда возрастало расстояние между сферами.
Я вспомнил, как при определении критической массы урана в США один учёный отвёрткой сдвигал полусферы урана, а отвёртка соскользнула и сблизила их больше допустимого предела. Началась ядерная реакция, которую учёный прервал, раздвинув руками полусферы. Он вскоре умер, а его коллеги болели от облучения.
Я нашёл и отразил в своём заключении и другие примеры эффективных действий комсомольской организации по поддержке научной работы молодых учёных. В знак признательности за благоприятный отчёт мне организовали экскурсию в музей Игоря Васильевича Курчатова. Там я обратил внимание на фотографию деревянного домика, мимо которого я часто проходил когда-то и всегда недоумевал, как он оказался в самом центре территории института. Мы с друзьями-студентами выдвигали разные гипотезы вплоть до предположения, что там когда-то жил сам Курчатов.
Мне объяснили, что это вход в первый атомный реактор и тут же предложили посетить сам реактор. На мой вопрос, не опасно ли, последовал ответ, что за 25 лет работы реактора выгорели все опасные изотопы, и в заглушённом состоянии реактор совсем не опасен. Опасное излучение создают в основном короткоживущие изотопы, но они и выгорают быстрее других изотопов в работающем реакторе.
Спуск мне показался бесконечным, но наконец мы вошли в просторное помещение, в центре которого была огромная пирамида из графитовых блоков. Блоки были похожи на строительные кирпичи, но раза в полтора крупнее.
Я вспомнил фотографию замечательного физика Энрико Ферми, стоявшего рядом с похожей пирамидой из графита в Чикаго. Так что первые реакторы в США и СССР были похожими, но конструкции следующих вариантов существенно отличались от первых экспериментальных реакторов.
Мы подошли к пирамиде, и мой провожатый взял один блок, встряхнул его, и из него вывалился темно-серый цилиндр из урана. Провожатый дал мне этот цилиндр, и я оценил его вес в полтора килограмма. Я спросил, почему реактор не работает, если в нём заложены тонны урана. Мне объяснили, что в пирамиду введены стержни из кадмия, поглощающие нейтроны.
Мы долго поднимались вверх по лестнице, а на каждой лестничной площадке из стен выдвигались толстые двери, предназначенные для защиты персонала от излучения. Пульт управления реактором, созданный в 40-х годах, отображал с помощью лампочек положение замедляющих стержней. Они были опущены в глубину пирамиды.
Оператор нажал рычаг управления, и лампочки показали, как стержни поползли вверх. Вскоре послышалось щёлканье. Я увидел в углу под потолком чёрный рупор громкоговорителя, такого, какой был когда-то в нашем доме и какой показывают в фильмах о войне. По мере подъёма стержней потрескивание становилось всё чаще и наконец превратилось в сплошной треск. Я содрогнулся, представив, как носятся нейтроны там, где я недавно стоял.
Из-за малой мощности реактор не предназначен для производства энергии, но используется в исследовательских целях. Отсутствие короткоживущих изотопов делает нейтронное излучение этого реактора пригодным для очень точных экспериментов.
Нас, членов Совета молодых учёных при ЦК ВЛКСМ, регулярно знакомили с выдающимися достижениями советской науки и техники, такими как атомная электростанция в Обнинске или ускорители элементарных частиц в Дубне. Мы встречались с ведущими учёными страны. Это расширяло кругозор и поднимало вверх планку границ фантазии, что позволило мне выдвинуть идею и разработать проект мегасистемы оптико-электронного космического наблюдения.
© Copyright: Борис Седунов, 2020
Свидетельство о публикации №220101601138
