Полагаю, о Мултанском деле, хотя бы краем уха слышали многие. Обычно его рассматривают как одно из самых громких уголовных дел дореволюционной России и при этом отказываются замечать небывалую абсурдность этого события с современной точки зрения. И дело в том, что главный абсурд здесь не в диком обвинении не совершавших жестокое преступление крестьян, а в том, что случилось после оправдательного приговора. Абсурд и парадокс в том… что ничего не случилось.
Конкретно, вкратце фабула самого дела. 5 мая 1892 года близ одной из деревень Вятской губернии, девочка крестьянка Марфа Головизнина обнаружила в лесу труп крестьянина-нищего Конона Дмитриевича Матюнина. Тело было обезглавлено. Отец девочки сообщил в полицию, и власть слишком рьяно взялась за расследование. По «горячим следам» были схвачены 11 удмуртских крестьян из соседней деревни, которых ни много ни мало обвинили в ритуальном убийстве с целью жертвоприношения языческим богам. Первый суд оправдывает троих, и семерых признает виновными в преступлении, один из задержанных скончался. Адвокат защиты М.А. Дрягин подает кассационную жалобу, но повторный суд вновь подтверждает обвинение.
Тем временем дело принимает громкий общественный резонанс. К защите присоединяется «тяжелая кавалерия» в лице известного правозащитника того времени В.Г. Короленко и не менее известного юриста А.Ф. Кони. На третьем заседании в 1896 году подсудимых оправдывают. Не просто оправдывают – Короленко, Кони и другие представители защиты доказывают, что крестьяне-удмурты не совершали данного жестоко преступления.
Стоит упомянуть о крайне странной (для сегодняшних реалий) позиции Льва Толстого по данному делу. Но по тем временам, странным это по-видимому никому не казалось. Вот что Толстой отвечает вятскому журналисту А.Н. Баранову (освещавшему процесс с позиции стороны защиты) на просьбы принять участие:
«Александр Николаевич! Я получил Ваши письма и материалы по Мултанскому делу. Я и прежде знал про него и читал то, что было написано. Не думаю, чтобы мое мнение по этому делу могло повлиять на судей или присяжных, в особенности потому, что оно таково, что несчастные вотяки должны быть оправданы и освобождены независимо оттого, совершили они или не совершили то дело, в котором они обвиняются. Кроме того, надеюсь, что с помощью тех разумных и гуманных людей, которые возмущены этим делом и стоят за оправдание, оправдание это состоится или уже состоялось.»
Если для Короленко целью являлось доказательство неучастия подсудимых в преступлении, то для Толстого, как мы видим главное – оправдание во чтобы-то ни было. Неважно убийцы эти крестьяне или нет – их надо освободить. Но – оправдательный вердикт вынесен, публика рукоплещет, ну а как же - бездушная государственная машина, придумавшая нелепое и кровожадное обвинение, посрамлена лучшими людьми общества, невинные оправданы и можно спокойно разойтись…
Но постойте, господа! Куда же вы? А как же само дело? Ведь если не крестьяне-вотяки, то кто же тогда убил несчастного нищего бродягу Конона Матюнина? Ведь кто-то же его убил и почему уголовный процесс остановился после оправдания первых подозреваемых?
Вот в этом то и заключается главный парадокс Мултанского дела – после оправдания крестьян-удмуртов общество потеряло к нему интерес, кто убийца для дореволюционного общества было … неважно. Не менее абсурдно, что и власть судебная, и полицейская внезапно потеряла всякий интерес к этому делу. Да как же так? То есть по вятским лесам бегают странные люди, которые режут крестьянам головы, а разве их не надо … поймать и обезвредить? Упечь на каторгу, на Сахалин, за это кровожадное преступление? Почему это почти никого не беспокоит?
Почти никого. Это дело в частном, заметьте, порядке продолжает расследовать сам Владимир Галактионович Короленко. Он «вычисляет» убийц, но не сообщает их имен. В 1897 году независимо от Короленко дело «раскрывает» профессор судебной медицины Харьковского университета Ф.А. Патенко. Он также не сообщает имен убийц Конона Матюнина по фантастической по сегодняшней мерке причине – «так как убийцы к этому времени еще живы». Это затруднительно вообще понять с точки зрения какой-либо логики – а почему убийцы должны быть «не живы», чтобы можно было назвать их имена, хотя бы? Почему убийц не надо немедленно задержать и осудить, но основании расследований как Короленко, так и Патенко?
Почему полиция так безучастна? Почему странно ведет себя общество, которое теперь не требует правосудия? Неужели потому, что правосудие для общества важно лишь в контексте оправдания, но не в контексте установления истины и возмездия?
Имена убийц были названы лишь в 1932 году, уже в другом нашем государстве. Выяснилось, что и Короленко и Патенко были правы в своих изыскания говоря о неких крестьянах, не называя их имен. Один из убийц сам признался в содеянном на смертной исповеди священнику.
Власть, которая сначала пытается обвинить невиновных, а потом странно забывает искать настоящих убийц, безнадежно больна. Но, так же безнадежно больно, было и дореволюционное общество, которое и не требовало установления истины от этой власти.
