Евгений Читинский
Начало книги здесь
Предыдущая глава тут. Гл.55
Глава пятьдесят шестая.
Утро 23 июня 1941 года. Последний бой за мост у деревни Михасино
- Почему он там стоит? – спросил Солнцев, который был наблюдателем, у своего напарника Камышева.
- Кто? – тот спросонья не сразу понял, о чем его спрашивают, так как в это время сладко дремал на дне траншеи.
- Вон, смотри! Особист наш!
Камышев приподнялся над бруствером и увидел капитана госбезопасности, который стоял на мосту и пристально смотрел в сторону леса.
- Ну смотрит, что такого? Пущай и дальше смотрит!
- Странно, он что, немцев не боится?
- Нам-то какое дело? Бдительность проявляет, на то он и капитан НКВД. Ему положено! А не боятся только дураки или очень смелые люди! Выбирай, что тебе больше нравится!
- Дурак ты, Володька! Лейтенант что приказал? Обо всем подозрительном и необычном докладывать! Так что давай, дуй, доложи тащ лейтенанту!
- Что, так и сказать, что особист торчит на мосту и смотрит вдаль?
- Так и скажи!
- Ну, Вася, ты даешь! Я-то доложу, и скажу, что товарищ ефрейтор приказал!
- Да ладно тебе, сам же знаешь, что я самый зоркий в отряде, потому и поставили наблюдателем. А ты мой помощник!
- А и вправду, чего он смотрит? — задал сам себе вопрос Камышев, поправляя пилотку. – Ну я побёг!
- Давай, да пошустрее!
А штабс-капитан Бунин смотрел в лес и тихо про себя радовался. Судьба наконец-то улыбнулась ему. Не зря он возле дороги и на краю леса сегодня ночью ставил знаки. На стволах деревьев вырезал ножичком «BUN», это же слово начертил палкой прямо на дороге и добавил стрелку в сторону моста возле деревни Михасино. Запасные знаки, но поменьше, начертил на обочине. Если кто пойдет или поедет, то непременно увидит! И под самое утро он вернулся к костру на маленькую полянку, где спали его временные попутчики. Никто и не заметил его отсутствия. Штабс-капитан ведь сам вызвался стоять на карауле в последний час перед рассветом.
А сейчас он стоял и смотрел. Ведь он отчётливо слышал, как в лесу три раза по три прокуковала кукушка. Значит, его разглядели! Значит, его увидели!
Вдруг в отдалении на выходящей из леса дороге затрещали выстрелы и послышались звуки пулеметных очередей, а вскоре показалась полуторка, бешено мчащаяся к мосту. За ней гнались пять немецких мотоциклов. Это они и стреляли. Из грузовика в ответ раздавались выстрелы трехлинеек и короткие автоматные очереди.
Стоявший на мосту НКВДэшник закричал:
- Отсекайте немцев! Огонь! Наших пропускайте! — и первым стал картинно стрелять по мотоциклам из револьвера, будто в тире. Грузовик продолжал стремительно приближаться. Видя, что тот скоро заскочит на мост, капитан быстро перебежал на его противоположный конец и красиво сиганул в ход сообщения, ведущий под мост. И уже оттуда снова крикнул:
- Пропустите наших! Немцев отсекайте, немцев!
В это время лейтенант азартно стрелял из винтовки по мотоциклистам, которые преследовали грузовик до пределов эффективной стрельбы из русских винтовок. И за двести-триста метров лихо развернулись, заложив петли с одной обочины дороги на другую, подпрыгивая на кочках. И когда они уже почти все развернулись, Старновский с небольшим опережением прицелился по водителю последнего и мягко нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и следом за ним замыкающий мотоцикл перевернулся. Его водитель был убит!
По немцам вовсю строчили также три трофейных пулемета. Два с флангов, а один из ДЗОТа. Это они уже окончательно добили пулеметчика в люльке, который пытался из неё выбраться. А заодно изрешетили и сам «БМВ».
- Прекратить огонь! – зычно крикнул лейтенант и только сейчас понял, что это и было всё его управление произошедшим боем. Плохо это или хорошо? Вроде нормально! Все бойцы были на местах, все сработали так, как надо, потому что диспозиция была задана заранее. Каждый солдат, как говорится, знал свой манёвр! В результате враг был отбит! Жаль, что команду на открытие огня крикнул особист, чуть-чуть не успел Старновский к наблюдателю в траншею! Ох уж это «чуть-чуть».
А теперь следовало сходить и посмотреть на спасенных. Еще издалека были видны синие фуражки с малиновыми околышами и зеленые гимнастерки, никаких синих галифе! Значит, это был рядовой личный состав НКВД, или, по-простому, те же красноармейцы.
- Тащ лейтенант! Это я вас вызвал!
- Молодец! – хлопнул по плечу Солнцева лейтенант.
- Да я не потому, что немцы! Просто вас долго не было!
- Это Камышев не мог меня сразу найти! – вроде как стал объяснять Старновский, припоминая, как посыльный нашел его в подбитом трофейном танке, где они втроем с Левинсоном и механиком Ляксеичем осваивали немецкий Т-2, и как он оттуда нехотя вылезал. Ну стоит особист на мосту. Ну караулит, чтобы мост не подожгли. Он там сразу же после завтрака и обосновался, как будто мёдом это место для него было намазано!
- Тащ лейтенант! Я еще кое-что заметил!
- Ну говори скорее, мне вновь прибывших нужно проверить!
- Грузовик-то колхозный, убитого председателя!
- Не понял! – тряхнул головой лейтенант.
- Когда все стали стрелять по немцам, я на грузовик смотрел. Знакомым он мне сразу показался. Сначала я не понял почему, а потом понял!
- Ну, говори короче!
- Так вот, левое крыло у председательского грузовика было помято, потом выправлено и закрашено другой зеленой краской. Не заводской! По этому пятну и понял!
- И ты это всё увидел?
- Вы же знаете, что я самый глазастый в отряде!
И тут лейтенанта словно молнией ударило! Особист, мост, стоял ждал, потом грузовик председателя, которого убили накануне 22 июня, здесь же неподалёку! И отпечаток немецкого кованого каблука сразу же вновь встал перед глазами! Такие картинки в мозгу просто так не высвечиваются! Он это чувствовал!
- Диверсанты!!! – громко, что было сил, крикнул лейтенант.
За несколько минут до этого, как только полуторка тормознула перед баррикадой, из кузова высыпало около десятка бойцов в форме НКВД, и еще пара солдат в камуфляжных плащ-палатках и пилотках с красными звездами. Почти все они были вооружены ППД. Из кабины вылез статный командир, тоже в плащ-палатке, с трофейным МП-40, и, увидев Бунина, радостно воскликнул:
- Николай Вольдемарович!
Однако тот сурово крикнул:
- Всем, кто в траншеях, быстро сюда, будем проверять документы у вновь прибывших!
На его приказ отозвалось около пятнадцати бойцов из тех, кто успел вылезти из окопов.
Не успели они построиться, как в отдалении раздался крик лейтенанта:
- Диверсанты!!!
Командир группы «брандербуржцев» натренированным движением среагировал на эту опасность, мгновенно вскинув свой немецкий автомат, и в упор дал очередь по стоящим красноармейцам, сразив сразу двух. Остальные диверсанты лихо расправились с остальными и без суеты, но быстро рассредоточились по траншеям, мастерски убивая всех, кого встречали на своем пути, зачищая позиции русских.
Бунин, держа револьвер в руках, бросился под мост. Он свинтил крышку на бочке с бензином, опрокинул ее и пинками покатил под откос к речке. Горючее разноцветной радугой потекло вниз к воде. Тут появились два красноармейца, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками. Это были непосредственные часовые возле моста. Один из них, увидев Бунина, успел выстрелить. Но тот в прыжке, навскидку двумя выстрелами поразил обоих бойцов прямо в лоб, между глаз.
Из леса появилась колонна немецких танков, уверенно шедшая прямо по дороге. Слева, вдоль русского берега в это время пошел еще десяток диверсантов, одетых в немецкую форму. Они успешно переправились через брод еще вчера вечером и вели наблюдение за русскими, и радировали обо всем увиденном. Их задача была ликвидировать обнаруженную сорокопятку до подхода бронетехники. И как только начался бой, они двинулись вперед, оставив стога сена, где прятались. Но что-то пошло не так. Вдруг опытнейший Курт Вернер, шедший во главе этой десятки, прямо перед собой увидел, как шевельнулся куст, и оттуда раздался выстрел, а следом полетели русские гранаты-лимонки. Матёрый диверсант никогда не давал промаха. И свой последний в жизни выстрел он сделал, превозмогая жгучую боль, пронзившую его сердце. Он знал, что попал, но былой радости от этого уже не было. Трое бойцов под руководством красноармейца Кутенко, которые всё это время так и сидели безвылазно в своей засаде на левом фланге, успели сыграть свою роль в этом кровавом спектакле. Двое оставшихся в живых диверсантов, посеченные мелкими осколками русских лимонок, метко сумели поразить своих противников. После чего упали на траву, жадно глотая воздух. Затем, посмотрев вокруг, посмотрев друг на друга, молча стали отползать назад, оставляя кровавые следы. Пушка русских уцелела.
Старновскому впервые в жизни стало страшно! Никогда он еще не сталкивался с таким умелым и беспощадным противником. И хотя их было немного, но они разметали его бойцов, как слепых котят. И теперь шли к нему.
- Все уходим в заднюю траншею. Быстро! – скомандовал он, понимая, что это единственный способ встретить организованно хоть и умелого, но малочисленного врага. Успел скомандовать вовремя. На его крик тут же полетели немецкие гранаты. Причем точно в окоп. Хорошо, что они с Солнцевым уже успели уйти! Интересно, сколько бойцов уцелеет?
Петляя по изгибам окопа, принявшего осколки на себя, они быстро очутились в задней траншее. Оттуда уже стреляли два десятка бойцов. Где же пулеметы? Где Ловчев и Васильев? Где Черкашин? Неужели убиты?
Началась простая перестрелка противников, сидящих в противоположных траншеях. Причем немцы и тут принялись методично и метко поражать русских прямо в головы, разбивая каски, вминая красные звездочки на пилотках. Бой был проигран! Слишком умелыми были диверсанты! Мост оказался потерян! А с той стороны наползала колонна танков.
Продолжение тут. Гл.57 . "На каждую немецкую хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью!"
