Начало Продолжение Часть 3 Часть 4
Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14
От листьев ли жёлтых, что кружились в вечерних огнях вокруг террикона, от разговора ли с Валеркой… осенний вечер, город и весь мир казались Сергею необычайно светлыми… Он не замечал, что улыбается. Листья и огоньки мягко светились, и… самое светлое, ласковое имя – Машенька!.. Машенька… Девочка, спасибо тебе… за любовь твою светлую…
Сергей подходил к дому. И обрадовался, и… сердце забилось: окна светятся, значит, сын не спит ещё. Может, получится поговорить. Мальчишка извёлся весь. А для него, отца, важнее всего спокойствие сына.
У калитки услышал, как в своём дворе ругается соседка, Егоровна. Прислушался. Егоровна кричала:
- Где он?! Ну, я ж его! Ну, всё, несдобровать этому бандюге полосатому! Терпение моё… – Егоровна выскочила со двора, воинственно размахивала хворостиной. – Терпения моего нет больше!!!
Вбежала во двор к Стрепетовым.
- Где он, хамлюга этот? Ннууу?!
Матвей стоял на крыльце, поверх головы Евдокии Егоровны обескураженно смотрел на отца. Незаметно приложил палец к губам.
Сергей улыбнулся в темноте: ясно!.. Похоже, их знаменитый на всю округу, боевой кот Матрос снова что-то стащил у соседки.
В самом начале войны крошечный полосатый котёнок под гремящими выстрелами пожаловал откуда-то прямо на позицию к ополченцам. Шахтёры смеялись: наш котяра! Не пошёл на сторону ВСУ, к своим прибился! Сергей подхватил котёнка, за пазуху спрятал: Матвей обрадуется!
За пазухой кот долго не просидел. Пока воевали, расхаживал бесстрашно под пулями, хвостом мотылял – воинственно так. Боевое крещение, одним словом, принял достойно.
С позиций Сергей вернулся с котом – к неописуемому восторгу сына. Мальчишка давно просил котёнка, но София, пока жила с ними, гадливо фыркала – и речи не могло быть о том, чтобы в доме появился кот. А тут батя принёс красавца полосатого! Котёнок казался ласковым и совсем домашним, воспитанным и даже культурным – скорее всего, в бомбёжку заблудился… Рос быстро, и скоро превратился в большущего – на диво! – котяру, этакой густо-серой расцветки, с ярко-чёрными полосами. Ещё на позициях ополченцы назвали его Матросом. Матвей согласился с этим именем. Вот только ласковость и воспитанность подросшего котяры куда-то подевались. Матрос стал хозяином и грозой района. Славился хулиганскими поступками, небывалой ловкостью и хитростью. Мог запросто открыть холодильник у зазевавшейся соседки – прощай, колбаса!
В дом к соседке, Егоровне котяра был вхож: умел притвориться порядочным котом… Егоровна не возражала, если кот иногда посещал её: смотришь, мышей погоняет. Молочка наливала ему, рыбкой угощала – когда Петро, муж, бывало, вернётся с рыбалки с десятком мелких карасиков. Не без того – подворовывал Матрос у Егоровны со стола, если плохо лежало…
Егоровна всплескивала руками, сокрушалась, стыдила кота… Матрос виновато жмурился, и Егоровна верила в искреннее раскаяние котяры…
- Нет, Сергей, ты только… только вдумайся: мясо!!! Из кипящей кастрюли!!! На плите! Нет, ты вдумайся!
По крайне взволнованному, сбивчивому от негодования рассказу Егоровны Сергей понял, как разворачивались события: Егоровна поставила на газовую плиту кастрюлю – собралась борщ варить. Мясо кипело, Егоровна тем временем занялась картошкой и буряком с морковкой. В открытую дверь летней кухни поглядывала на кастрюлю. И вдруг оторопела… Матрос запрыгнул на плиту, невзирая на открытый огонь под кастрюлей… Не раздумывая, сбросил с кастрюли крышку… В мгновенье ока когтярами подхватил – из кипящей воды!!! – кусок мяса, стрелой промчался мимо Егоровны… Егоровна, наконец, пришла в себя… Схватила лозину, бросилась за котом, да где там!..
-Матвей! Не покрывай хулигана! Давай мне его сюда!!! Уж я его проучу!
- Что Вы, Евдокия Егоровна! Он же в степь убежал, я видел, как хвост полосатый мелькнул за огородами. Нет его дома, точно говорю – убежал!
Сергей, скрывая улыбку, вошёл в дом. Из холодильника взял мясо – кум, Валерка, на днях родителей проведывал в деревне, привёз свежего, угостил их с Матвеем. Сергей аккуратно завернул кусок мяса в пакет. Егоровне сказал:
- Вот, свежее, только из деревни. Возьмите, борщ ещё лучше будет. А с котом, – незаметно подмигнул сыну, – с хулиганом этим мы сами разберёмся, да, Матвей?
Матвей согласно закивал…
Вернувшийся из степи кот незаметно проник в дом. Предполагая, что его очередная выходка вряд ли вызовет одобрение у хозяев, на всякий случай спрятался под диван. Поглядывал оттуда внимательно, даже немного виновато… Поразмыслил, рассудил, что вроде ничего не угрожает. Выбрался из своего укрытия, невозмутимо стал умываться, всем видом своим доказывая: ну, что такого… понадобился кусок мяса… вот и добыл, а что?.. Невозмутимость котяры откровенно переходила в наглость.
Сергей с Матвеем переглянулись, рассмеялись.
- Из кипящей кастрюли, представляешь, пап?! А кастрюля – на открытом огне! Лапой!.. Ну, Матрос, ну, котяра!
Сергей соглашался: ну, как не признать, что поступок всё-таки отважный!
Обнял сына. Затаил дыхание: показалось, что Матвей на секунду прижался к нему – как раньше… Сын и правда притих.
- Не ужинал? – спросил Сергей. – Сейчас я по-быстрому картошечки поджарю.
Матвей обрадовался:
- А я уже и почистил картошку!
За ужином разговорились. Сергей рассказывал о перестрелке у пригородного посёлка. Потом мыли посуду. Сергей решился:
- Как в школе, сынок? Четверть скоро заканчивается.
Матвей молчал, не поднимал глаз. Сергей вытер руки, снял кухонный фартук.
- Слышал – учительницу обижаете… Что ж вы так, сын? Она же… вырастила вас… вон каких! Возилась и возится до сих пор с вами, как не всякая мать… А вы… Измываетесь над девчонкой, уроки срываете. Не по-мужски это, сынок.
Матвей вскинул глаза – отец смотрел серьёзно и грустно… Мальчишка вдруг почувствовал, что тонет в каких-то холодных волнах. И, отчаянно пытаясь выплыть, сам не слыша своих слов, сказал:
- А… если я… люблю её?
- А разве ж, сынок, делают больно той, которую любят?
Простой вопрос отца помог выплыть… Но Матвей вызывающе отвернулся к окну.
- Математику совсем забросил… Ты ж после девятого собирался в Луганское кадетское училище. Получается, даром Мария Андреевна занималась с тобой дополнительно…
Сын взглянул на отца.
- Ну, ты тоже когда-то собирался в военное. Обошёлся же!
Сергей улыбнулся:
- Я тогда, сынок… как из армии пришёл, женился сразу… Я вам с мамой был нужен, – не сдержался, опять обнял сына, прижался губами к такому родному затылку, вдохнул запах Матвеюшкиных волос, утонул в нежности – ничего не изменилось с тех пор, как он впервые взял кроху на руки. – А ты, догадываюсь, жениться пока не собираешься?.. Как у вас с Полинкой дела?
Матвей снова отчаянно бросился – с разгона, чтобы не отступить! – в ледяную волну. А сердцем знал: отец рядом… поэтому не боялся не выплыть…
- Пап… а тебе она… Мария… Андреевна, нравится?
Затаил дыхание…
Но отец ответил сразу:
- Нравится.
Матвей продолжал погружение в страшно ледяную… обжигающую волну:
- Ты… любишь её?
И на ответ сына Сергей неожиданно ответил самому себе – впервые! Сердце его стучало:
- Люблю! Люблю её!!! Люблю!
И счастье боролось в нём с болью… И постепенно счастье отступало – с болью он, шахтёр луганский, легко справится… Если – без счастья…
- Матвеюшка… – у Матвея дыхание перехватило: только отец его так называл, когда он был маленьким. – Сынок, ну, какая мне… любовь! Лет мне уж… А Мария Андреевна ваша… хорошая, славная девчонка. И вы не обижайте её… Ты там не предводительствуй!
Матвей успел заметить в отцовских глазах неуловимо промелькнувшее счастье… Но по-мальчишески он так хотел, чтобы Мария Андреевна и правда была для его отца… просто хорошей девчонкой!
И, уже крепко, уверенно держась за сильную отцовскую руку – как всегда, самые ледяные волны оказались ничуть не страшными, – решился осторожно напомнить отцу:
- Пап… ну, ты помнишь… когда мама уехала, мы договорились, что сами справимся…
Сергей понял, скрыл улыбку: вот что ещё тревожит тебя, сынок! Не хочется мальчишке, чтобы чужая женщина появилась в доме. Так это ж понятно… Вслух сказал:
- Ну, конечно, справимся!
Ещё раз спросил:
- Как у Полины дела? Что ж ты в гости не пригласишь её… Привет от меня передай, скажи – батя до сих пор её торт вспоминает… тот, что она на День шахтёра испекла!
Сергей незаметно перевёл дыхание – увидел, как у сына радостно потеплели глаза от батиных слов про подружку…
… 9-А написал контрольную по алгебре. Звонок прозвенел – несколько ребят, как обычно, не успели. Мария Андреевна улыбалась: то, едва звонок, срываются с места… приходится строго, как пятиклассников, останавливать и усаживать, чтобы записали домашнее задание… а сейчас – словно не слышали звонка, решают, поглядывают на учительницу робко-вопросительно. Мария Андреевна успокаивающе кивнула, разрешила: заканчивайте, не торопитесь. Перемена большая.
Проверяла работы тех ребят, что успели сдать тетради до звонка… Не заметила, как класс опустел. Подняла глаза – в кабинете математики остался один Матвей Стрепетов… Удивилась и обрадовалась: в последнее время Матвей не интересовался ни контрольными, ни математикой вообще… Чтобы не вспугнуть… не сглазить… решила промолчать: пусть решает, ещё есть время.
Незаметно поднимала на Матвея глаза: как похож на отца мальчишка! Не столько внешне… Но есть сходство сильнее, чем когда сын просто похож на отца цветом глаз или формой губ… У Матвея – отцовский взгляд. Светится в них простота и уверенность, надёжная такая – совсем, как у отца… Отцовские движения красивых бровей… Улыбка застенчивая…
Мария Андреевна десятый раз просматривала контрольную Володи Киреева… И не видела безукоризненно решённых уравнений и задач… Стояла перед глазами эта застенчивая улыбка Сергея, когда он на школьном крыльце протянул ей букет таких нежно-трепетных… запоздалых ромашек: июньские цветы – в сентябре… Полистала учебник по алгебре – вот они, те ромашки… До сих пор хранят горьковато-свежий запах осеннего утра … и едва уловимый, такой привычный и родной, запах угольной пыли.
Матвей Стрепетов что-то быстро писал в тетради для контрольных работ…
Продолжение следует…
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4
Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14
