Картины художника Ярошенко воплощают собою вечную двойственность живописного искусства. Хрупкая, тонкая, «звенящая» атмосфера одного-единственного мгновения, о котором повествует композиция, сочетается в них со всеобъемлющим, до рельефности отчётливым сюжетом. С ясным контекстом, в который «вписано» это самое мгновение.
Портреты и жанровые зарисовки кисти Николая Александровича уникальны тем, что одинаково успешно справляются с двумя миссиями сразу: сообщают зрителю обо всех оттенках настроения и движения мыслей героев, параллельно раскрывая истинный, «глубинный» характер персонажей, их внутреннюю красоту. Великое множество неуловимых по отдельности деталей (складывающихся в мимику, жест, позу, антураж, игру цвета и света) «работают» сообща, воздействуя на наше восприятие сразу на двух «уровнях». За притягивающим взгляды моментом визуальной эстетики, следует момент глубокого психологизма. В результате с полотен Ярошенко на нас глядят не лики, но личности.
Мастер остро ощущал дух времени, ауру беспокойной предреволюционной эпохи. И всё же, несмотря на ярко выраженную социальную подоплёку, просматривавшуюся в портретах современников, Ярошенко (известный как «совесть передвижников») был абсолютно честен со своим зрителем. Творил целостные, достоверные образы, неотступно следуя за правдой жизни. Предлагал своему зрителю темы для раздумий, а не готовые ответы на сложные, актуальные вопросы. Образно выражаясь, вставал рядом со своим зрителем, дабы смотреть на мир его глазами; советуясь, а не советуя. За что и был прозван экспертами XIX века «художником-мыслителем».
К слову: пейзажная живопись Николая Александровича Ярошенко, к которой он особенно тяготел на закате жизни, в полной мере воплощает склонность к глубоким размышлениям. Не даром ещё один псевдоним маэстро звучал так: «Портретист гор».
И в самом деле: помимо чисто просветительской миссии (ибо рядовой житель среднерусской равнины имел шанс увидеть Эльбрус исключительно на картинах передвижников), кавказские этюды Николая Александровича полны концептуальности и символичности. Рискнём провести такую аналогию: склонность художника представлять скалистые и лесистые пейзажи как источник умиротворения души и очищения разума, в определённой мере роднят его подход с мотивами традиционной живописи Японии. Та же вдумчивая неторопливость, те же темы двойственности жизни: её вечного равновесия и её же неизбежных перемен. Разве что «со скидкой» на строго фигуративный реализм, который исповедовал наш герой...
Судьба отпустила ему совсем немного лет. Вместе с ним не стало и «Ярошенковских суббот», когда в доме маэстро под одной крышей собирались такие гении как Репин, Поленов, Менделеев, Успенский, сообща рождая новое искусство России... Интеллигенция потеряла одну из чистейших душ и один из светлейший умов эпохи. Остались только бессмертные шедевры, полные любви к человеку, к миру, к пониманию и правде. Словом — к тому, что в человеческом обществе вечно в дефиците.
Понравились статьи и канал? Подпишись!
Спасибо! Сайт: nnart.site
