Шло время. Пушкин становился известным поэтом. А как жила Ольга? Судя по всему, довольно печально. Сын приводит её слова: «Мы трое бежали из дома, так как иго было невыносимо». «Мы трое» - это она и братья. Но мужчинам было легче, а как могла изменить свою жизнь девушка?
Отрадны бывали летние месяцы, проведённые в Михайловском, встречи с соседями и родственниками Ганнибалами, но «с осени, с переездом в Северную Пальмиру, начиналась родительская музыка: надоеданья из-за пустяков, придирки и тому подобные угощения». Большим горем была смерть бабушки Марьи Алексеевны в 1819 году, затем разлука со старшим братом, высланным из Петербурга. Вероятно, с её слов записано: «Родительские же капризы стесняли её свободу; по этим капризам Ольга Сергеевна должна была сопровождать Надежду Осиповну и на вечера, и на рауты, и на утренние визиты, тогда как ей хотелось заниматься дома; причём Надежда Осиповна, принуждая её выезжать, не заботилась ничуть о туалете дочери, так что, одетая хуже других, Ольга Сергеевна чувствовала себя более нежели неловко».
Проходят лучшие годы… Но «милое, умное, доброе создание», как назвал Ольгу в одном из писем П.А.Вяземский, по-прежнему томится дома. Друзья брата посвящают ей прочувствованные стихи:
Нас случай свёл; но не слепцом меня
К тебе он влёк непобедимой силой:
Поэта друг, сестра и гений милый,
По сердцу ты и мне давно родня.
Так, в памяти сердечной без заката
Мечта о нём горит теперь живей:
Я полюбил в тебе сначала брата;
Брат по сестре ещё мне стал милей. (Вяземский)
А ей ведь хочется простого человеческого счастья! И Ольга решается на отчаянный шаг. «Сестра поэта Ольга в зрелом уже девстве сбежала и тайно обвенчалась, просто из романической причуды, без всяких существенных препятствий к её союзу, с человеком гораздо моложе её», - с явной недоброжелательностью запишет в воспоминаниях о Пушкине М.А.Корф. Что стояло за этим?
Николай Иванович Павлищев был моложе Ольги на пять лет (а ей уже тридцать – по понятиям того времени, давно «перезрелая девица»), в 1819 году с серебряной медалью окончил пансион при Царскосельском лицее, начал службу. Его переводы иностранных романов помещались в «Литературной Газете», издаваемой А.А.Дельвигом. Вот что пишет его сын: «Отец, несмотря на то, что жил лишь трудами, посещал избранное общество, опираясь на французскую поговорку: “Dis moi qui tu hantes, je te dirai qui tu es”. (Скажи мне, с кем ты, скажу кто ты.) Одетый всегда безукоризненно, скромный, во всех отношениях приличный, был он, в особенности, хорошо принят в семействе Лихардовых, где и встретился с Ольгой Сергеевной Пушкиной и её родителями. Ольга Сергеевна очень ему понравилась, а потому, не откладывая дела в долгий ящик, отец решился сделать предложение; но, раскусив чванство Сергея Львовича и в особенности Надежды Осиповны, которые оба, по своему эгоизму, держали дочь на привязи и – само собою разумеется – не могли допустить мысли выдать её за человека бедного… прежде всего, он повёл атаку на родителей: очаровал Сергея Львовича французскими каламбурами и беседами о дворе Тюльерийском, сочинителях, сочинительницах французских; затем сделался постоянным партнером Надежды Осиповны в бостоне, нарочно проигрывая ей большею частию партии. Играли же не по маленькой. В результате он получил доступ в дом Пушкиных: они сами пригласили его». «Насчёт поддержки Александра Сергеевича и Василия Львовича, с которыми был уже давно знаком, он был покоен». Мне почему-то вспоминается Репетилов:
Шёл напрямик без дальней думы,
С его женой и с ним пускался в реверси,
Ему и ей какие суммы
Спустил, что Боже упаси!
Предложение Павлищева принято не было: «Сергей Львович замахал руками, затопал ногами и Бог весть почему даже расплакался, а Надежда Осиповна распорядилась весьма решительно: она приказала не пускать отца моего на порог, и дело с концом». Сын со слов родителей передаёт и ещё один эпизод: «Когда, две недели спустя, Надежда Осиповна увидела на бале… отца, то запретила дочери с ним танцевать. Во время одной из фигур котильона отец, подойдя к ней, сделал с нею тура два. Нашлись приятели, которые поспешили доложить о таком великом событии забавлявшейся картами в соседней комнате Надежде Осиповне. Та в негодовании выбежала и в присутствии общества, далеко не малочисленного, не задумалась толкнуть свою тридцатилетнюю дочь. Мать моя упала в обморок».
После этого и произошёл побег. 25 января 1828 года, «в среду, в час пополуночи, Ольга Сергеевна тихонько вышла из дома; у ворот её ждал мой отец; они сели в сани, помчались в церковь Св. Троицы Измайловского полка и обвенчались в присутствии четырех свидетелей – друзей жениха, именно двух офицеров того же полка и двух – Конно-Егерского. После венца отец отвёз супругу к родителям, а сам отправился на свою холостую квартиру. Рано утром Ольга Сергеевна послала за братом Александром Сергеевичем, жившим особо, в Демутовой гостинице».
В.А.Жуковский писал племяннице: «Пушкина, Ольга Сергевна, одним утром приходит к брату Александру и говорит ему: милый брат, поди скажи нашим общим родителям, что я вчера вышла замуж… Брат удивился, немного рассердился, но, как умный человек, тотчас увидел, что худой мир лучше доброй ссоры, и понёс известие родителям. Сергею Львовичу сделалось дурно… Теперь все помирились».
Некоторые подробности передаёт А.П.Керн: «Другое воспоминание моё о Пушкине относится к свадьбе сестры его. Дельвиг был тогда в отлучке. В его квартире я с Александром Сергеевичем встречала и благословляла новобрачных. Расскажу подробно это обстоятельство.
Мать Пушкина, Надежда Осиповна, вручая мне икону и хлеб, сказала: «Remplacez moi, chére amie, avec cette image, que je vous confie pour bénir ma fille! [Замените меня, мой друг, вручаю вам образ, благословите им мою дочь!]»
Я с любовью приняла это трогательное поручение и, расспросив о порядке обряда, отправилась вместе с Александром Сергеевичем в старой фамильной карете его родителей на квартиру Дельвига, которая была приготовлена для новобрачных»
Как свидетельствует Л.Н.Павлищев, Сергей Львович, простил и полюбил зятя, Василий Львович искренне поздравил («Молю Бога, чтоб Он благословил вас и чтоб вы были счастливы совершенно! я вас поздравляю от искреннего сердца и уверен, что во всякое время вы будете стараться быть утешением ваших родителей»), а вот Надежда Осиповна с зятем так и не сошлась.
Павлищев добавляет ещё подробности: «Когда об этой свадьбе было доложено государю императору с.–петербургским обер-полицеймейстером Горголи, то его величество спросил, нет ли жалобы с чьей-либо стороны, и на отрицательный ответ изволил сказать: “Так оставить без последствий”, – чему очень обрадовался отец мой и в особенности его свидетели».
А вот другому его рассказу, что Пушкин сказал сестре: «Ты мне испортила моего Онегина [напомню: роман ещё не дописан]; он должен был увезти Татьяну, а теперь… этого не сделает», - я почему-то не очень верю.
Однако, судя по дошедшим до нас сведениям, брак этот не сделал Ольгу Сергеевну счастливой. Её сын пишет: «До замужества моя мать пользовалась цветущим здоровьем. Но нравственная передряга, которую она перенесла от Сергея Львовича, в особенности же от Надежды Осиповны при этом событии, потрясла всю её нервную систему, а весной 1829 года и мать моя подверглась сильнейшим страданиям печени, которые осложнились частыми головокружениями. Малейшей шорох казался ей шумом, а неожиданное падение на пол ножниц, ложек и тому подобных предметов вызывало в ней истерические рыдания и хохот». Видимо, всё это усугублялось и достаточно скромным материальным положением, и характером мужа.
Об отношениях между членами семьи ясно говорит рассказ, записанный Л.Н.Павлищевым со слов матери: «Мой дед, получив от Александра Сергеевича окончательное письменное извещение о том, что он сделался женихом, был вне себя от радости и сию же минуту поскакал к дочери сообщить, под строжайшим, однако, секретом, отрадную весть и позвать её к себе на семейный обед; но в то же время, опасаясь нахлобучек Надежды Осиповны, огорчил как нельзя более мою мать, обойдя приглашением Николая Ивановича» - при том, что на обеде присутствовали и просто друзья дома!
До нас дошла переписка Пушкиных с Павлищевым, касающаяся, в основном, денежных дел. По ней можно судить о мелочности супруга Ольги Сергеевны, его расчётливости: требовал сначала приданого, после смерти Н.О.Пушкиной – наследства, раздела Михайловского. Поразительны строки из письма С.Л.Пушкина Александру Сергеевичу о зяте: «Он говорит о болезни Оленьки только вскользь и притом так, точно он сообщает о здоровьи лица, ему постороннего, человеку, которому оно ещё более чуждо».
В свете этих писем утверждение Павлищева-сына, что Сергей Львович полюбил его отца, как родного сына, выглядит очень сомнительным. Про отношения же поэта с зятем он напишет очень сдержанно: «Отношения... с внешней стороны казались весьма хорошими, но до родственной, теплой искренности и до местоимения “ты”, которое так щедро любил раздавать Пушкин, дело никогда у них не доходило; причина отсутствия такой сердечности кроется в совершенной противуположности личных характеров, а литературная деятельность шурина и зятя не послужила между ними общим знаменателем». И будет вынужден признать: «Общего между Пушкиным и моим отцом было очень мало. Тем не менее, они питали друг к другу полное уважение, и взаимные их отношения никогда не омрачались не только неприятными разговорами [про “неприятные” письма он предпочитает умолчать], но и простыми недомолвками; на вопрос же, чувствовали ли они один к другому симпатию, прямо отвечу “нет”».
К тому же, супруги подолгу жили врозь: в начале 1831 года Павлищева переводят на службу в Польшу (а там в это время восстание), Ольга Сергеевна остаётся в Петербурге («до окончательного водворения мужа в Варшаве»). И ей очень тяжело без мужа и без нормального дома: «Не получая известия, томлюсь и беспокоюсь: жив ли ты? не убит ли?.. Недобрый гений вдохновил тебя променять спокойный семейный очаг на проклятую Польшу… Приглашаешь меня приехать. Но куда же? Из Гродно, вероятно, вас ушлют в другое место, а там в третье и десятое. На поездку надо денег и денег, а откуда мне их взять, чтобы одной поехать тебя отыскивать в неприязненном крае... Но главное, меня родители отсюда не выпустят амазонкой на польскую войну; слишком от них завишу… Бог знает, увижу ли тебя?.. Да жив ли ты? откликнись ради Бога».
Продолжение следует
Начало читайте здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Навигатор по всему каналу здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
