Район дворца Белосельских-Белозерских по праву считается местом мистическим, «районом двойников».
Сам дворец задает тон этой музыке двоения. Во-первых, его стиль. Он как бы повторяет Зимний и Строгановский дворцы на другом конце Невского и его вполне можно было бы принять за их ровесника. Однако если там барокко, то здесь – необарокко в исполнении таланта Андрея Ивановича Штакеншнейдера. Между Зимним дворцом и его дальним родственником на берегу Фонтанки – около 100 лет!
Заметьте, что двоится он и по названию, и по архитектуре. Два почти одинаковых фасада смотрят на Невский и на Фонтанку, словно отдавая дань величию главной сухопутной и водной магистрали города.
Двоится и фамилия владельцев – князья Белосельские-Белозерские. Основателем «двойственного рода» был Александр Михайлович – потомок древнего рода Белозерских, который носил фамилию Белосельского. То ли в шутку, то ли из любви к таинственности самый мистический русский император Павел I велел ему носить фамилию Белосельский-Белозерский.
Сын Александра Михайловича – Эспер и построил тот самый дворец, который трудно не заметить, гуляя по Невскому. Нельзя сказать, что хозяева этого дворца были людьми счастливыми. За глаза его называли «дворцом вдов». Вдова Александра Михайловича - княгиня Белосельская-Белозерская умерла в 1846 году вместе с сыном Эспером, и хозяйкой дворца стала жена последнего Елизавета Павловна Белосельская-Белозерская. Княгиня покровительствовала искусствам, здесь проходили концерты и балы, выступали Антон Рубинштейн и Ференц Лист.
Место здесь с самого начало было «нечистым». Почему ему приписывается дурная слава «района двойников». Говаривали, что здесь, вблизи Троице-Сергиева подворья, в свое время находился дворец, в котором Анна Иоанновна встретила своего двойника. Недалеко отсюда жил и писатель Петр Вяземский, который, однажды придя домой (жил он на Невском, 60), увидел себя, сидящего за столом и что-то пишущего.
К слову, и действие романа Достоевского «Двойник» тоже связано с Невским: в одном из ресторанов герой книги Голядкин встречается сам с собой. Вряд ли это был ресторан в парадной части Невского проспекта. Скорее как раз здесь – на стыке Дворцового Петербурга и Петербурга Достоевского. Уж Федор Михайлович знал, где искать призрачный и зыбкий Петербург.
Невесело закончилась дореволюционная жизнь дворца. В 1884 году дворец был приобретен императорской семьей, в нем поселился брат Александра III великий князь и будущий генерал-губернатор Москвы Сергей Александрович. Сюда он торжественно въехал со своей женой сразу после венчания. Дворец ему нужен был лишь для редких наездов в Петербург. Да и жена ему нужна была постольку-поскольку: своей нетрадиционной ориентации великий князь особо не скрывал. В итоге он был убит террористом Каляевым. А Елизавета Федоровна, супруга великого князя и немка по происхождению), по всей видимости не познала плотских отношений, ушла в монастырь и впоследствии была прославлена в лике святых.
Вотчина Белосельских-Белозерских перешла к великому князю Дмитрию Павловичу, и в новую эпоху дворец вошел с мрачноватой историей. Дмитрий Павлович входил в круг высокопоставленных заговорщиков против Григория Распутина. По иронии судьбы покровительница старца, императрица Александра Федоровна, будучи еще простой немецкой принцессой, тоже жила здесь до венчания.
Ночью 16 декабря 1916 года во дворец въехала машина хозяина, сиденья были залиты кровью, в салоне валялся ботинок с ноги старца. Дмитрий Павлович и Феликс Юсупов убивали Распутина очень долго. После убийства участники заговора были подвергнуты домашнему аресту, так что дворец стал самой роскошной петербургской тюрьмой.
