Страсть к экзерцирмейстерству, к парадоманию и "мелкостям" военной службы возникли у Павла I не случайно. Ошибочно считать, что эта страсть перешла к нему от отца Петра III, убитого 6 июля 1762 в результате государственного переворота 28 июня.
Здесь еще надо учитывать не беспочвенные сомнения тогдашнего общества в отцовстве Петра Федоровича. Молва называла отцом Павла Петровича первого фаворита Екатерины Алексеевны, Сергея Салтыкова.
Павел в 10 лет знал об отце, Петре III, от своего воспитателя Никиты Панина; знал, что он был убит заговорщиками. Никита Панин, будучи активным участником заговора Екатерины против Петра III, не был военным человеком, он был равнодушен к каким-либо военным делам. Никита Панин, тем не менее, не открыл юному Павлу смысла государственного переворота и значения прихода Екатерины к власти.
Напротив, он восхвалял Петра III и взращивал в Павле снисходительное отношение к заблуждениям и увлечениям его отца. Если бы он объяснил Павлу, чем Россия обязана Екатерине, то это не прошло бы бесследно для цесаревича. Однако, Никита Панин поддался мелкому искушению ― отомстить Екатерине через ее сына за непризнание его, панинской, политической мудрости.
Екатерина не стала слушать либеральных советов Панина, зато он нашел благодарного слушателя в лице ее сына. Никита Панин рассказывал Павлу об отце, как человеке, желавшего добра России, и ею непонятого и не оцененного. Поэтому в цесаревиче появилось желание подражать отцу.
Но воспитатель ничего не рассказывал своему юному слушателю о военных чудачествах Петра III. Скажут, что эти чудачества перешли к нему от родителя на генетическом уровне. Нет! Это не наследственный дар, перешедший от отца к сыну.
Несмотря на все старания Никиты Панина военная маниакальность Петра III возникла у Павла в десятилетнем возрасте. Павлу Петровичу уже в детстве совершенно другие люди стали указывать на прусские порядки, как на пример для подражания. Более всего пруссачество в душе юного Павла развивал брат Никиты Панина, генерал Петр Иванович Панин, который имел свободный доступ к цесаревичу до 1769 года. Именно он содействовал военным наклонностям в юном наследнике.
Петр Панин (ненавидел Екатерину II) рассказывал Павлу о современных военных порядках, существующих в Пруссии; сатирически комментировал военные уставы Екатерины, противопоставляя их военной дисциплине в прусской армии.
При этом Петр Панин акцентировал внимание наследника на жесткой дисциплине не только в армии, но и в частной жизни Прусского государства. Свою лепту в увлечении Павла прусскими порядками в армии внес бездарный полковник М.Ф. Каменский. Он поднес будущему императору в 1765 году описание образцового военного прусского лагеря.
Стараниями Петра Панина и его единомышленников в голове юного цесаревича был создан воображаемый военный мир, в котором стали развиваться мысли будущего императора. Все услышанное и увиденное не прошло даром, и легло в основание всех действий и поступков Павла I, когда он, заняв трон, стал водворять повсюду железную дисциплину.
