Пересказывать спектакли дело неблагодарное. Тем более, спектакли любимовской Таганки. Но от этой постановки не осталось ничего, кроме магнитофонной записи очень плохого качества, сделанной из зала, пары десятков фотографий с предпремьерного показа и премьеры, да немногих отрывочных воспоминаний избранных, видевших это действо своими глазами. Так что это даже и не обзор, не рецензия и не пересказ содержания, а скорее, собрание театральных баек.
Поэтический спектакль «Берегите ваши лица» готовился долго. Ещё в 1968 году А. Вознесенский говорил: «Для театра на Таганке, с которым мы давно дружим, окончил пьесу «Берегите ваши лица». Сейчас с Юрием Петровичем Любимовым, режиссёром удивительной метафоричности, мы доводим её до постановки».
Фактически к репетициям приступили в середине 1969 года и, наконец, в начале следующего года спектакль дошёл до зрителя. Рождался он трудно. Н.Р. Эрдман был прав, говоря, что автор мог бы чуть лучше постараться для театра – пьесы как таковой не было, был просто набор стихов, выстроенных автором в каком-то одному ему ведомом порядке. Поэтому режиссерское решение было тоже необычным. Придумали новый жанр «открытой репетиции» и составили спектакль из отдельных сцен-чтений, сцен-пантомим, этюдов. В любое время Ю.П. Любимов из зала мог вмешаться в действие и попросить: «Давайте это место ещё раз пройдём, поактивнее».
(Любимов Ю.П. Рассказы старого трепача ):
На последнем спектакле я раза два остановил эти этюды и говорил с Владимиром — он читал стихотворение Вознесенского, знаменитое довольно, в «Новом мире» оно было напечатано:
Я в кризисе — в бескризиснейшей из систем
Один переживаю кризис.
Но ничего, пять тысяч поэтов Российской Федерации
напишут за меня, они не знают деградации!
И публика очень хлопала и реагировала на этот стих. И Владимир его прочел так зло и вызывающе. Я говорю:
— Володя, подожди, зачем ты так, ну зачем, скажи это более мягко, по-доброму и легко, с иронией. Стоит ли тебе, на кого ты злишься? Возьми выше, где тебе удобно.
И он действительно, читал второй раз по-другому. И публика хлопала. Ну, и дохлопались мы до того, что закрыли все. Это было на последнем показе. Действительно, он начал слишком читать резко, с нажимом, и я остановил и сказал: «Не надо», — то есть остановил, действительно желая, чтоб было более интересно и более художественно, что ли. И они знали, актёры, что я остановлю — мне это ещё было важно, что всё-таки тогда они понимали, что если они или будут делать очень плохо, или начнут уходить не туда в этом набросанном спектакле, то я остановлю. И я предупреждал публику, и поэтому предлагал, что кто не хочет смотреть на такую открытую репетицию, могут пойти и сдать билеты в кассу. И один случай был, кто-то сказал:
— Очень мне надо ещё какие-то репетиции ваши смотреть! — и ушёл, сдал билет в кассу. Но очень смеялись все, потому что многие люди жаждали попасть, и поэтому билет не пропал.
Но слабо верится, что кто-то ушёл. Ведь случайных людей в зале практически не было. Кинооператор и фотограф Генриетта Перьян, близко знакомая с Андреем Вознесенским и благодаря этому попавшая на Таганку и долгое время фотографировавшая многие спектакли, вспоминала, что на прогон 28 января и спектакли 7 и 10 февраля к Юрию Любимову пришли вся московская интеллигенция и горячие поклонники «Таганки», которые ночь стояли за билетами. А Вознесенский лично выделил ей «кучу билетов на показ предпремьерный, важно было, чтоб пришли умные, свои и понимающие. Надо было, чтобы понимали, но вели себя так, чтобы премьера состоялась. Я, конечно, их пригласила». Естественно, приглашались люди проверенные, свои. А ещё люди нужные – журналисты, в том числе иностранные, те люди из «верхов», что могли заступиться в случае чего, за спектакль, создать нужное «мнение».
Посмотрите на эти лица: весь цвет тогдашней творческой интеллигенции, перечень имен внушает и доставляет:
Но даже лояльность некоторых чиновников не уберегла спектакль от всевидящего ока. Досталось и Любимову, и Дупаку, и тем чиновникам, что допустили «идеологически вредный» спектакль до публики.
Перечень спектаклей «Берегите ваши лица»:
• 27 января 1970 г. (10:00-15:00). Прогон спектакля для худсовета Театра на Таганке.
• 4 февраля 1970 г. (19:10-21:30). Сдача спектакля Главному Управлению Культуры.
• 7 февраля 1970 г. (12:10-14:40). Спектакль №1.
• 10 февраля 1970 г. (12:20-14:35). Спектакль №2.
• 10 февраля 1970 г. (19:15-21:30). Спектакль №3.
Актёры, занятые в спектакле: Геннадий Байсак, Валерий Беляков, Владимир Высоцкий, Наталья Егельская, Валерий Золотухин, Татьяна Иваненко, Олег Киселев, Юрий Медведев, Елена Озерцова, Зоя Пыльнова, Зинаида Славина, Вениамин Смехов, Юрий Смирнов, Вячеслав Спесивцев, Аида Чернова, Нина Шацкая, Олег Школьников.
Автор песен: «Ноты», «Охота на волков» — Владимир Высоцкий.
Автор пантомим: «Роден», «Рыба», «Вдохновение» — Аида Чернова.
Режиссёры пантомим — Валерий Беляков, Юрий Медведев.
Постановка: Юрий Любимов.
Художник: Энар Стенберг.
Музыкальное оформление: Владимир Высоцкий, Борис Хмельницкий.
Оформлял спектакль «Берегите ваши лица» художник Энар Стенберг. Чудесное в своей простоте и лаконичности решение: на светлом небесном фоне опускались пять чёрных подъёмников, на которых обычно крепятся и перемещаются декорации. Получался нотный стан. На нём в чёрных свитерах и брюках – актёры. Как ноты. Когда они перемещались по линейкам – менялась музыка. В сцене "Ноты" это были В. Высоцкий, В. Золотухин, В. Смехов, З. Славина и Ю. Смирнов. Здесь В. Высоцкий исполнял свою песню "Я изучил все ноты от и до..."
И мы, значит, в одинаковых тоже костюмах, изображали из себя ноты, сидели на этих самых нотных линейках, и иногда, когда менялась музыка, мы меняли свое положение. Каждый из нас выходил читать стихи вперед. Было много песен в этом спектакле. (1976, МВТУ им. Баумана)
Матовый задник подсвечивался разными фонарями и мог менять цвет. Потому эти подъемники трансформировались в другие необходимые для этюда вещи. Например, в трибуны стадиона в "футбольной" сцене, в конце которой появлялась тётя Мотя (подробнее об этом можно прочитать ЗДЕСЬ)
- В образе тёти Моти Высоцкий исполнил мое стихотворение «Время на ремонте», - вспоминает Андрей Вознесенский. - Оно было центром композиции спектакля. Когда он его играл и пел, понимал, что следующей будет песня «Охота на волков». И сознательно шел на гротеск - пел в дурацком платочке.
А во второй половине спектакля, в сцене, где речь шла об убийстве Кеннеди, Высоцкий впервые в официальном спектакле, а не на полуподпольном концерте, исполнял свою "Охоту на волков". Эффект был бомбический.
Из воспоминаний Константина Рудницкого: «Охоту на волков» я впервые услышал во время генеральной репетиции спектакля «Берегите ваши лица» в театре на Таганке. Художник Энар Стенберг натянул на фоне голубого задника пять металлических канатов: разлиновал небо, как нотную бумагу. Высоцкий пел «Охоту на волков», вися в воздухе, обеими руками ухватившись за канат. Когда он закончил этот фантастический номер, когда допел, я был уверен, что артист измочален, выгорел дотла. Но публика неистово аплодировала, и Юрий Любимов разрешил Высоцкому спеть ещё «на бис». Он тотчас повторил песню в той же позе и в той же ярости».
Но, похоже, так было на прогоне или репетиции. Потому что на премьере мизансцена изменилась. И фотографии это подтверждают, да и сам Владимир Семёнович рассказывал: «В новелле, которая называлась «Убийство Кеннеди»... Во время... в конце этой новеллы, после стихов [«Лебеди, лебеди, лебеди...»] я садился на самый верхний вот этот вот штанкет, и на гитаре была нарисована мишень, а сзади в этот светящийся задник на две тени были такие удары-выстрелы, и в сердце врезывалась такая дыра. И она врезалась в сердце на каждый удар. И я пел песню “Идёт охота на волков”».
Актеры стояли на сцене спиной к зрителям, лицом к Высоцкому. На фото видно, что В.Смехов и З.Славина с двух сторон держат микрофоны. Но это было совершенно излишне. Высоцкого и без них было прекрасно слышно, ибо пел он как всегда - на разрыв, во всю мощь своего феноменального голоса. Пел, кстати, от третьего лица: "Рвутся волки из всех сухожилий...".
То, чем заканчивалась «Охота» в спектакле, в 1990 г. описала Л. Ершова: «Выстрел оборвал песню. И пoдкошeнный Высоцкий тяжело упал на сцену, вывернув руку. Его гитара была мишенью, и по ней было очень удобно стрелять. Он так долго лежал, он так долго лежал, что зал оцепенелo начал привставать со своих мест, с ужасом вглядываясь в его тело. Это было предупреждение. Высоцкий поднялся, взял гитару. Это было предупреждение не о его смерти — о том, что ждёт нас всех». (Л. Ершова. Страна неспетая осталась. Журнал «Работница», №7 (1990))
Конечно, и помимо этой песни в спектакле было немало острых и злободневных вещей: "Убил я поэму", "Я в кризисе, душа нема", "Озеро", "Плач", "Провала прошу, провала"... Причем не утерявших актуальность доныне.
В спектакле "Берегите ваши лица" использовалась органные записи Баха (на протяжении всего спектакля), и женский вокализ в пантомиме "Роден", и "шаривари-оркестр" в сцене "Пляж", и некая "оратория для хора и фортепьяно с оркестром" (в пантомиме "Рыба"), и бой курантов в финале. Стихи же Вознесенского исполнялись либо под гитару Высоцкого, либо под фортепьяно специального концертмейстера. С процессом работы Хмельницкого и Высоцкого над созданием песен к спектаклю имеется счастливая возможность познакомиться по сохранившейся фонограмме.
Хочу процитировать большой отрывок из работы А. Сёмина "Из Вознесенского в Высоцком":
Вообще, нужно сказать, что, по сравнению с "Антимирами", в представлении "Берегите ваши лица" Владимир Высоцкий – артист был "задействован" гораздо шире. Его голос из хора других актёров выделялся в существенно большем количестве сцен и стихотворений – и в "Сто радуг канареечных…" (1968), и во фрагментах "Монолога рыбака" ("Работа, работа…", 1964), и в "Прологе" (он же "Строки", "Пёс твой, Эпоха, я вою у лунного ЦУМа — чую Кучума!..", 1967), и в "Футбольном" ("Левый крайний!..", 1962), и в "Гриппе "Гонконг-69"", и в "Нам, как аппендицит, поудаляли стыд…." (1967), и в "Диалоге Джерри, Сан-Францисского поэта" (1967), и. т.д., и т. д.
Остановимся подробнее на отдельных стихах.
В "Не пишется" ("Я – в кризисе. Душа нема…", 1968) Высоцкому достались строфы, как бы проецирующиеся, вполне узнаваемо, на его собственную личность:
И мой критический истец
в статье напишет, что, окрысясь,
в бескризиснейшей из систем
один переживаю кризис.
…
Я деградирую в любви.
Дружу с гитаркою трактирною.
Не деградируете вы –
я деградирую.
…
…Бегу, как бешеная с...
…
Но верю, что моя родня –
две тысячи сто пятнадцать
поэтов нашей федерации –
стихи напишут за меня.
Они не знают деградации.
Последняя из приведённых строф (заключительная в стихотворении) читалась Высоцким пафосно, "на котурнах", с нажимом на "за" – как будто речь шла о голосовании: мол, наши поэты ещё возвысят "за" меня свой голос, заступятся и по достоинству оценят. Однако такой вариант прочтения не нравился режиссёру (спектакль-то ведь – вроде как бы репетиция!), и он просил прочесть это снова и иначе. И Высоцкий повторял эту строфу совсем в другом тоне – без патетики, а с лёгким сарказмом, иронически-презрительно, даже желчно – дескать, не дёргайся, пиит, не рыпайся, что "без тебя народ не полный", найдутся другие, что понапишут вместо тебя шедевров, свято место пусто не бывает, и таких, как ты, у нас пруд пруди!..
И сразу после этого Высоцкий, полуотвернувшись и как бы растерянно произнеся две неизвестно откуда взявшиеся строчки
Гудит, как эхо,
Шумиха вместо успеха…
вновь обращался к залу и на огромным "накале страстей", на "едином выдохе" читал "Провала прошу, провала!..".
Уже на генеральную репетицию пришла тьма народа. По свидетельству В. Смехова, особенно обозлило кого-то из ЦК обилие иностранцев, в том числе - около 20 профессоров из США. Успех был грандиозный. И грандиозный же банкет, устроенный А. Вознесенским по окончании спектакля для всех приглашенных.
Позволю себе еще одну цитату. Вениамин Смехов записал в своём дневнике:
"Берегите ваши лица". Вознесенский, Любимов. Опыт "открытой репетиции". Потом опыт открытого банкета. И наутро - опыт закрытого спектакля".
Трудно сказать, что именно послужило причиной, скорее всего, совокупность разных причин - и "Охота" Высоцкого, и канувшая Луна на фоне успехов американских астронавтов, и непонятные отсылки неизвестно к кому и чему. Но уже 18 февраля Бюро МГК КПСС разгромило спектакль, наказало Родионова, а также разослало в Исполком Моссовета, Ждановский РК КПСС и Минкульт СССР гневные резолюции. В свою очередь, Родионов вызвал на ковёр Ю. Любимова и Н. Дупака.
«Берегите ваши лица…» Энар Стенберг оформлял. Там в конце поднимали с земли зеркало, и зал видел себя в зеркале — «Берегите ваши лица». Но мы не уберегли — нам дали сыграть три раза, был скандал. «Лица» мы не уберегли. Он прошел три раза. И бедный Родионов, начальник Управления несчастный, когда вызвал меня и Вознесенского, за голову схватился и прочел почти что целиком монолог Городничего. «Как я, старый дурак, просмотрел?! Я же три раза смотрел и не увидел, не услышал. И вот сейчас правильно поправили. Сколько же там издевательства над нами! „А Луна канула“». Это он сделал выворотку: прочитайте так и прочитайте по-другому — слева направо, справа налево, «а Луна канула». Я замучился и все Андрею говорил: «Андрей, ну зачем это? Я не могу придумать, чтоб это было логично на сцене, появление этой ерунды». А он говорит: «Ну что вы, боитесь, что ли? Вот это в „Литературке“ опубликовано». Я не мог понять, что именно тут будет нанесен главный удар, что я издеваюсь над нашими неудачами в космосе. Американцы высадились на Луне как раз. Я помню, я отдыхал у Можаева в Прибалтике, и мы услышали по радио, что высадились люди на Луне. И это была радость за человечество, что оно шагает. А у наших было гробовое молчание. И мы все очень расстроились: ну когда же мы будем нормальными людьми!
(Любимов Ю.П. Рассказы старого трепача )
А 25 февраля первый секретарь МГК КПСС Виктор Васильевич Гришин настрочил огромную кляузу в ЦК КПСС. Она стоит того, чтобы прочесть её целиком. Особенно тем, кто не может и не хочет понять, где там притеснения от власти, все же как сыр в масле катались. Переходите по ссылочке, читайте:
Этого оказалось достаточно, чтобы спектакль был закрыт раз и навсегда.
И такая судьба могла постигнуть любого режиссера, любой фильм, любой спектакль, любого артиста - не только Высоцкого, не только Любимова. Кому-то что-то показалось, где-то послышалось, что-то привиделось, и все. Запретить, наказать, изъять, уничтожить. Такое было время.
Занавес.
Послушать фонограмму премьеры можно здесь: https://vk.com/music/playlist/-33182277_81739143
Не обессудьте, качество ужасное, но отдельные треки весьма приличны.
Материалы, использованные в статье:
Любимов Ю.П. Рассказы старого трепача https://biography.wikireading.ru/105918
Андрей Сёмин. Из Вознесенского в Высоцком (2008) http://v-vysotsky.com/statji/2008/Iz_Voznesenskogo_v_Vysockom/text.html
Смехов В. Б. Здравствуй, однако...: воспоминания о Владимире Высоцком. - М, 2018. - С. 94-96.
Л. Ершова. Страна неспетая осталась. Журнал «Работница», №7 (1990) https://sites.google.com/site/zurnalysssr/home/rabotnica/-rabotnica-za-1990-god
Светлана Хрусталева. Как Владимир Семенович стал тетей Мотей. «Комсомольская правда», 25 января 2008 https://kp.ua/culture/16886-kak-vladymyr-semenovych-stal-tetei-motei
Элла Михалёва. «Берегите ваши лица» или Премьера, у которой не было продолжения? Научно-популярный журнал «Вагант-Москва», 2003 http://vagant2003.narod.ru/2003164014.htm
Все доступные фото в альбоме "Берегите ваши лица"
Спасибо, что прочитали. Если вам понравилась статья, познакомьтесь с другими материалами канала: Каталог статей "Стихии Высоцкого"
