Понятие «белое движение» в период Гражданской войны самими белыми фактически не употреблялось. Гораздо чаще «беляками» своих противников называли... большевики.
Понятие «белобандита» использовалось «красными» для обозначения вообще почти всех противников: «белофинны», «белочехи», «белополяки», «белоказаки». При этом сами понимаете, как сильно различались интересы тех же казаков-самостийников, стремившихся вернуться домой чехов, националистов-поляков и «едино-неделимских» русских белых.
Белый цвет был символом «контрреволюционности» еще в период Великой Французской революции (Вандея). И, по аналогии с событиями конца восемнадцатого века, противников революционеров-радикалов действительно стали называть «белыми».
Однако, официально «белые власти» никогда себя «белыми» не звали. Судите сами: на юге — Добровольческая армия (1918), Вооруженные силы Юга России (1919), Русская армия (1920). Слово «белый» вообще не встречается.
Далее, восток. Народная армия Комуча, Сибирская армия Временного правительства, затем — временное Всероссийское правительство. Наконец, Российское государство с Верховным правителем А.В. Колчаком. Северная и Северо-Западные армии тоже звались «российскими», но не «белыми».
Характерно, что и враги белогвардейцев в обиходе часто называли их не «беляками», но «кадетами», «золотопогонниками», «казаками», «офицерами», «контрой», «колчаковцами», «деникинцами».
А как же называли сами себя белые? В период Гражданской войны, чаще всего, «добровольцами». Часто — «корниловцами» или иными названиями бойцов «региональных» армий и частей. В официальных документах — русские или российские войска. А вот своих противников белые как раз практически всегда называли «красными» или «большевиками». Правда, в этом была и своя логика: все-таки у коммунистов была своя «официальная» Красная армия, а вот у «антибольшевиков» официальной «Белой армии» — не было. Приведу несколько «исторических отрывков».
«Мне самому хотелось бы верить в возможность добровольческого подъема, но для этого нет никаких оснований; все источники добровольчества — офицеры, их сыновья, кое кто из идейной интеллигенции, старые солдаты — все это сильно потрепано во время большой войны и еще более пострадало в борьбе за освобождение родины от красной погани. Эти добровольцы пошли на свой крестный подвиг без приглашений и завываний, без пособий и сроков.
Они сбросили с Сибири красное ярмо; они бились с Алексеевым и Корниловым; они бьются и у Деникина, и на нашем фронте; но они вычерпаны до дна и нет новых кадров им на помощь; больше их не будет; не найдешь их даже и в среде теперешней молодежи...» (с) барон А.П. Будберг.
«Русская армия идет освобождать от красной нечисти родную землю. Я призываю на помощь мне русский народ...» (с) П.Н. Врангель. Записки.
«Состав добровольческих армий становился все более пестрым. Ряд эвакуаций, вызванных петлюровскими и советскими успехами (Украина), и занятие нами новых территорий (Крым, Одесса, Терек) дали приток офицерских пополнений. Многие шли по убеждению, но еще больше — по принуждению...» (с) А.И. Деникин. Очерки русской смуты.
«За время Белгородского стояния части Добровольческой армии отдохнули и теперь легко разбивали сопротивление большевиков...» (с) М.Н. Левитов. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
«Доблестные армии Российского Правительства продвигаются в пределы Европейской России. Они приближаются к тем коренным русским губерниям, где земля служит предметом раздоров, где никто не уверен в своем праве на землю и в возможности пожать плоды своего труда...» (с) Декларация Российского Правительства о земле (8 апреля 1919)
Интересно, что и в советской историографии были иные понятия: «генеральская контрреволюция» (отличавшаяся, соответственно, от «контрреволюции национальной») и «режимы по названию лидеров» а-ля «деникинщина» или «колчаковщина».
Но, в итоге, все чаще в СССР стали употреблять понятие «белогвардейщина». Белые были как бы местной бабайкой, которая еще «не разбита до конца» и мечтает восстановить феодализм/капитализм/монархию/фашистскую диктатуру.
А вот сами эмигранты из разбитых армий... тоже, в конце концов, выбрали этот термин. Несмотря на продолжавшийся меж ними идейно-политический раскол, проигравшим в Гражданской войне требовался некий единый культурный базис, для облегчения положения на чужой земле. Которым и стала «белая идея». В период Гражданской войны ей уделяли мало внимания. Белогвардейцам было не до этого, они делали ставку на военные успехи. Красные же превратили понятие «белый» в бренд со знаком «минус».
И лишь после эмиграции слово «белый» плотно вошло в обиход бывших противников советской власти. Этот термин стали считать квинтэссенцией всего лучшего, что было в антибольшевистских движениях.
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте. Читайте также другие мои каналы:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.
