Лето 1941 года выдалось жарким и страшным. Нацистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Наша авиация была уничтожена на мирно спящих аэродромах. Гигантские массы танков враг пожег на границе. Тысячи человек погибли. Сдан Минск. Красная армия отступает, неся огромные потери.
Задача ВОЛГОЛАГа — максимально форсировать строительство, начать затопление ложа Рыбинского водохранилища для как можно скорейшего запуска ГЭС, обеспечить бесперебойную работу шлюзов для переброски стратегических грузов.
Душный вечер. Управление ВОЛГОЛАГа в Переборах. Маленький кабинет. Бюро. Зеленая лампа. На стене — портрет Вождя. Синяя фуражка с красным околышем небрежно брошена на подоконник. Лейтенант государственной безопасности Скляров нервно стучит по клавишам печатной машинки. Китель на спине взмок. «Начальнику ВОЛГОСТРОЯ ВОЛГОЛАГА НКВД СССР МАЙОРУ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ тов. Журову». Черт побери! Нервы, нервы! Скляров берет карандаш, исправляет сверху по отпечатанному - «ЖурИНу». Глоток теплой, мутноватой воды из графина. Дальше, дальше! «РАПОРТ. В дополнение к ранее поданного мною рапорта докладываю, что граждан, добровольно пожелавших уйти из жизни со своим скарбом при наполнении водохранилища, составляет 294 человека. Эти люди абсолютно все ранее страдали нервными расстройствами здоровья, таким образом, общее количество погибших граждан при затоплении города Мологи и селении одноименного района осталось прежним 294 человека. Среди них были те, кто накрепко прикрепляли себя замками, предварительно обмотав себя к глухим предметам. К некоторым из них были применены методы силового воздействия, согласно инструкции НКВД СССР".
Криво, криво написано. Но времени нет. Провал, это провал. Лейтенант подходит к окну, закуривает папиросу. Над Переборами тихо, только горят прожектора лагерных вышек, да лают собаки. В черной воде Волги, в воде, принесшей смерть, отражается лунная дорожка. «-Что же теперь со мною будет?» - как искра в раскаленном мозгу лейтенанта. К машинке, к стертым клавишам. Подпись. «НАЧАЛЬНИК МОЛОГСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ЛАГПУНКТА ВОЛГОЛАГА ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СКЛЯРОВ».
Красивая картинка получается, хоть кино снимай. Про злобных ГУЛАГовских воротил, несчастного полуграмотного лейтенантишку, совсем зеленого, только из учебки, и триста загубленных невинных душ. На Верхней Волге открываются створы плотины, и огромная волна идет на город. Три сотни несчастных, не пожелавших расставаться с милой и родной землёй, смывает водяным валом. Бездушная река уносит мертвые тела и домашний скарб.
Теперь давайте разбираться в этой душераздирающей трагедии.
Начнем с вопиющей неграмотности лейтенанта. Ему простительно, он только что из учебки. Или не совсем? Посмотрим. Лейтенант государственной безопасности. Один «кубарь» на петлице. Аналог звания в действующей армии — капитан. А капитан — это не выпускник училища. Это старший командный состав.
Что же, рыцари плаща и кинжала не научили свое верное чадо за многие годы суровой работы по выявлению и уничтожению врагов народа, грамотно и связно излагать свои мысли на бумаге? А рапорт — майору ГБ. Майор ГБ эквивалентен комбригу в войсках и капитану первого ранга на флоте. Большой человек. Целый начальник строительства. Перепечатать бы рапорт начисто. На нервы списать? О, в спецучилищах НКВД СССР учат справляться с нервами. Те, кто не справляется — покой Родины не стерегут, с внутренним врагом не борются. Нет, лейтенант ГБ — тертый кремень. Что ему триста невинно убиенных. Да и товарищ майор даром что академик. Сам сидел, потом руководил сидельцами. Орденоносец. Журин Владимир Дмитриевич. Строил Беломорканал, канал им. Москвы, проектировал Угличскую и Рыбинскую ГЭС, дослужился до начальника строительства. Ему товарищ Сталин лично руку жал. Принял бы такой человек полуграмотный рапорт лейтенанта, да еще и с ошибкой в своей фамилии? И долго бы лейтенант после этого красовался со своим «кубарем»? Или из уютного кабинета в Переборах резво переместился бы на стройки ВОЛГОЛАГа после таких рапортов? Ведь триста утопленников со скарбом — это не просто недогляд. Это вредительство. Привлечь их по статье «измена Родине» - и вот пожалуйста - триста новых работников в системе лагерей. Страна вступила в войну. Враг наступает. Промышленность эвакуируют за Урал. В Куйбышеве возводят запасную столицу. Неужели триста человек в такой ситуации лишние?
Почему нырнув с аквалангом в районе Корчевы или той же Мологи, мы не увидим покрытых илом зданий и сооружений со скелетами несчастных внутри? Все очень просто — санобработка. Перед заполнением ложа водохранилища, как правило, весь лес вырубается, все строения разбираются и вывозятся, либо, при невозможности — уничтожаются. То, что необходимо по каким то причинам оставить — укрепляется, как случилось с колокольней Никольского собора в Калязине, или с руинами церквей в Корчеве, из которых сделали навигационные знаки. Вокруг Калязинской колокольни - так и вообще целый остров намыли. Остальное — уничтожили и вывезли, чтоб не создавать помех судоходству и избежать попадания мусора в водозабор ГЭС.
Рыбинское водохранилище до запроектированной отметки в 102 метра над уровнем моря заполнялось с 1941 по 1946 год. Это связано с его равнинным рельефом и поистине огромным объемом. В частности, на момент написания рапорта, в 1941 году, уровень воды достиг 97,5 метров над уровнем моря. В 1942 году вода поднялась на 99, 3 метра. Молога, как мы помним из предыдущей части, располагалась на уровне 98 — 101 м.
Давным — давно, когда я только услышал о Мологе, и начал копать эту тему, рапорт мне показался странным. А потом — как на грабли наступил. Удар по лбу, яркий свет, и сразу стало все понятно. Посмотрим на карту. Найдем на ней Рыбинку. Прикинем размер. А потом найдем тоненькие ниточки Волги и Шексны. Даже сейчас, с учетом расширения Волго- Балта, масштабы несопоставимы. Представим ситуацию: сидят люди со скарбом, прикованные «к глухим предметам», водичка прибывает. Год прошел, не утонули, второй пошел — вот она, поднимается. В марте по пяточки, в апреле до колен дошла, а к сентябрю — и до пояса. Надоело сидеть, и утопиться бы поскорей — однако цепи мешают. Надо еще годок подождать.
Ну и вишенка на тортик — сей неопровержимый документ, который мы сегодня разбираем, известен только в виде фотокопии. Оригинала никто никогда не видел. Мнения относительно происхождения этой удивительной бумаги диаметрально разнятся. Кто-то утверждает, что рапорт - прямиком из папок Кима Катунина, кто-то уверен, что из архивов Рыбинского музея-заповедника (вдвойне интересно, почему тогда он не был уничтожен вместе с прочими документами ВОЛГОЛАГа, ну, или на худой конец, не хранится где-нибудь в пыльном архиве ФСБ).
Вывод: рапорт лейтенанта Склярова о невинных жертвах кровавого режима — всего лишь подделка авторства некоей жертвы карательной психиатрии и ярого борца с сатанинским коммунизмом периода 1980-х - начала 1990-х, когда эта тема была в тренде. В действительности никаких сумасшедших самоубийц, остро тосковавших по родному краю сочных трав и восхитительного масла вкупе с райским колокольным перезвоном, не было, и быть не могло. Да и потом, самоубийство в православии - суть страшный грех.
В заключительной части, которая вскоре последует, как и обещал — подведение итогов, цифры и выводы.
З.Ы. Копаясь в списках кадрового состава НКВД СССР 1935 - 1939 гг, я не нашёл ни одного Склярова, работавшего на ВОЛГОЛАГе. Возможность того, что товарищ лейтенант выпустился из училища в 1940 году, и сразу был назначен на столь ответственный участок работ, представляется мне весьма сомнительной, хотя "есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам".
+++++
Ещё по теме:
