Массовых увольнений нет, но зарплаты тают – так российский рынок труда реагирует на кризис. Если вы молоды, то у вас есть шанс успешно пережить кризис, если осталось несколько лет до пенсии – вы в зоне высокого риска.
Рынок труда в России устроен во многом не так, как в странах Запада. Во время кризиса в США и странах Европы растет безработица, а в России падают зарплаты. ВВП России в первом полугодии 2009 года снизился на 9%, спад промышленного производства составил 16-17%, а в некоторых отраслях до 25%, но сопоставимого уменьшения числа рабочих мест не было: в первом квартале 2009 года безработица увеличилась с 7,1% до 9,5%. Работодатели не спешат увольнять сотрудников, но вовсе не из соображений социальной солидарности, а потому что им не велят это делать местные власти, считает директор Центра трудовых исследований ГУ ВШЭ кандидат экономических наук, профессор ГУ ВШЭ Владимир Гимпельсон. Безработица в России искусственно консервируется. Вместе с ней консервируются низкая производительность труда и слабая конкурентоспособность российской продукции.
Executive: Как реагируют на кризис рынки труда в России и в странах Запада?
В.Г.: В США и странах Западной Европы работодатель не может снизить работнику заработную плату, потому что ее величина зафиксирована в контракте, а пересмотр контракта – дело крайне хлопотное. Если вас берут на работу и обещают платить сто тысяч, то вам платят сто тысяч за то, что вы делаете соответствующую работу. Если вы плохо работаете, вас увольняют, но не снижают зарплату. Соответственно, рынок труда реагирует снижением занятости. В России работодатели ограничены в своих возможностях снижать расходы путем сокращения кадров. Во-первых, финансовые издержки массовых увольнений велики. Во-вторых, органы власти, опасаясь социальных проблем, оказывают дополнительное давление на предприятия, не разрешая им сокращать персонал. Поэтому работодатели переложили эти риски, связанные с занятостью, на заработную плату, то есть на цену труда. В России в большинстве случаев вознаграждение состоит из двух частей – постоянной и переменной (бонусной). Так обстоит дело у учительницы в школе, у врача в поликлинике, у рабочего на заводе, у большинства менеджеров, у профессора в университете и так далее. В российских трудовых договорах обычно не указывается, что премия должна составлять столько-то и выплачиваться всегда. Там говорится, что есть фиксированная часть, которая может быть индексирована в зависимости от инфляции или других обстоятельств. У 2/3 работающих россиян постоянная часть составляет половину заработка, хотя у кого-то она может быть и 5%, а у кого-то и 95%. И когда организация сталкивается с проблемами, переменная часть относительно легко сжимается. Можно отменить премию, можно перевести людей на неполный рабочий день. По данным Росстата, во втором квартале 2009 года 15% всех занятых в коммерческом секторе (речь идет о крупных и средних предприятиях) и 25% занятых в обрабатывающей промышленности работает неполный рабочий день или находится в вынужденных отпусках. Но долги по зарплате, которые были широко распространены в 1990-х, сейчас практикуются гораздо меньше.
Executive: Где проблема безработицы наиболее остра – в каких городах и отраслях?
В.Г.: Кризис в России был спровоцирован резким падением цен на сырье, которое является нашим основным экспортным товаром, и значительным ухудшением условий кредитования. При этом есть регионы с очень высокой безработицей, которые при этом от кризиса пострадали относительно мало. Например, Северный Кавказ. Этот регион живет в течение длительного времени со значительной безработицей, но, поскольку Северный Кавказ не считается экспортером, возможно, он не особенно заметил рецессию. Кризисом наиболее затронуты самые промышленно развитые, экспортно-ориентированные регионы, которые, к тому же, активно строили, используя кредитные ресурсы. Кредитов не стало – строительство остановилось. Но в мегаполисах, таких как Москва, Питер, Екатеринбург, Челябинск, проблема занятости решается относительно легко, потому что это города с диверсифицированной экономикой, там есть рабочие места в разных секторах. Гораздо острее проблема в моногородах, таких как Магнитогорск, Пикалево и многих других. Там есть одно или несколько предприятий, от которых зависит вся жизнь в городе. Эти предприятия, как правило, никто даже не пытался реструктурировать.
Когда начались реформы 1990-х годов, власти, как и сегодня, боялись высокой безработицы. Казалось, что тронуть градообразующее предприятие, которое подчас выпускает устаревшую продукцию, – лишь усугубить проблему. Поэтому ситуация оказалась законсервированной. При этом в 1990-х на реструктуризацию и денег не было, а в 2000-х все были в полной эйфории от манны небесной, которая падала на Россию с небес. Проблема при этом не исчезла, теперь это совершенно ясно. Как правило, в моногородах собраны неконкурентоспособные производства. Работники этих заводов с трудом вписываются в современную жизнь и крайне ограниченны в мобильности. Не решая проблему моногородов, мы консервируем отсталость, порой на уровне XIX века. Проблема, однако, заключается в том, что централизованно излечить язвы таких городов невозможно.
Executive: В мире есть прецеденты перепрофилирования целых городов?
В.Г.: Прецеденты, конечно, есть, хотя моногородов в таком количестве за рубежом нет. Но были населенные пункты, которые жили за счет угольной шахты, верфи или военной базы. Посмотрите на структуру современной европейской экономики и сравните с тем, что было 30 лет назад, - увидите колоссальную разницу. Например, города Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль – промышленное сердце Англии. Бирмингем был индустриальным городом, центром машиностроения. Сейчас вы приезжаете туда – никаких заводов нет. В Бирмингеме, городе с населением около 1 млн человек, два крупнейших работодателя – это университет и связанная с ним научно-исследовательская инфраструктура, а также госпиталь и связанная с ним медицинская, клиническая и научно-исследовательская инфраструктура. Заводы закрыты, ликвидированы, переоборудованы. В старых промышленных зданиях находятся офисы, магазины, развлекательные центры. Это другая структура экономики.
В.Г.: Все будет зависеть от того, что будет с экономикой и как будет себя вести власть. Государство боится безработицы, потому что это ведет к нестабильности, а нестабильность ослабляет власть. Это понятно, любые власть имущие боятся нестабильности. Российское государство пытается административными методами с помощью ручного управления купировать снижение занятости. Но это означает создание дополнительных издержек для предприятий. Если организации начинают воспринимать дополнительные затраты как реальную угрозу, они ищут способ сократить издержки. В итоге, хотя предприятия сегодня никого массово не сокращают, они постепенно неуклонно снижают занятость. И выходят на другой уровень равновесия. На более низкий уровень занятости, чем тот, который был бы, если бы увольнения были возможны.
Упоминаемая в этой публикации АНО «Левада-Центр» принудительно внесена Минюстом в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.
