Военно-морская практика пришла к сверхмалым подводным лодкам как бы с двух сторон. С одной стороны, имелось желание максимально минимизировать собственно саму лодку.
Сначала это привело к появлению подкласса малых подлодок. Произошло это в годы Первой мировой войны, и идея принадлежала немцам.
Тогда никто, в том числе и в Германии, не предполагал, что начавшаяся война продлится более года. А потому считалось, что заложенные в 1914 году стандартные подлодки просто не успеют принять в ней участие. Срочно требовался проект кораблей со сроком постройки порядка полугода. А подобное можно реализовать только в малых формах.
Поэтому уже в ноябре 1914 года закладываются подлодки нового типа UB-I длиной всего 28 м, а в январе 1915 года головная подлодка вступает в строй. Конструктивно они состояли из транспортабельных отсеков. Поэтому их прямо с верфи по частям перевозили по суше, например, на берега Адриатического моря или на бельгийское побережье, где собирали непосредственно в операционных базах. Причем германские малые подводные лодки изначально предназначались для нарушения морских коммуникаций.
Кроме Германии аналогичные корабли строили еще только в Советском Союзе. Мотивация их появления аналогична германской: требовались подлодки, пригодные для межтеатрового маневра на сухопутных коммуникациях. Но здесь они изначально предназначались для обороны своего побережья, и баз в частности. Отсюда одновальная установка, отсутствие запасных торпед…
С другой стороны, не осталась незамеченной гибель 1 ноября 1918 года в базе Пола новейшего австро-венгерского линкора «Viribus Unitis». Его подорвали итальянские боевые пловцы. Идея подводных диверсантов нашла своих почитателей, но для их доставки к месту диверсии требовалось малогабаритное транспортное средство наподобие обитаемой или управляемой человеком торпеды.
При этом не зацикливались на чисто подводных аппаратах. Рассматривались различные катера, в том числе взрывающиеся, а также транспортные средства-амфибии, способные двигаться как по воде (под водой), так и по суше.
Одновременно в 1930-е годы прорабатывались концепции применения подводных диверсионных сил. Вполне естественно, сначала рассматривались все возможные направления: против баз противника, в открытом море и для обороны своего побережья.
Первой отпала задача уничтожения сил флота противника в открытом море. По-любому получалось, что классическая подводная лодка оказывалась эффективней. Уже в ходе Второй мировой войны японцы вернулись к этому вопросу со своими управляемыми смертниками торпедами. Но и здесь на самом деле речь шла не об открытом море, а о якорных стоянках, узкостях и так далее. То есть районах, где, с одной стороны, корабли противника находились в стесненных условиях и не могли энергично маневрировать на больших ходах.
С другой стороны, в эти районы было крайне затруднительно проникновение и уж тем более применение там торпедного оружия классической подлодкой.
Когда в 1930-е годы подверглась большому сомнению реалистичность идеи корабельной ближней блокады баз противника, пришло понимание, что применение сверхмалых подлодок в системе обороны своего побережья перспектив не имеет. Оставалось лишь маленькое окно возможностей в рамках противолодочной обороны (ПЛО) баз. Но здесь всех смущало отсутствие прецедентов: за всю огромную Первую мировую войну подлодки в базы не прорывались.
А вот энтузиастов применения подводных диверсантов против сил флота противника в его базах становилось все больше. Причем как среди военных моряков, так и среди людей гражданских, и не только инженеров-кораблестроителей.
Однако все это были отдельно взятые энтузиасты, а отношение к ним во всех странах приблизительно одинаковое: есть влиятельный друг — тебя выслушают, нет — скорее, и слушать не будут. Однако в появлении всего нового зачастую главную роль играет такой фактор, как мотивация.
Первыми, еще в середине 1930-х годов, работы по сверхмалым подлодкам перевели в практическую плоскость японцы. Причем они сделали ставку на классические подлодки, только мини, вооруженные традиционным торпедным оружием. Этому способствовали такие специфические особенности театра военных действий, как огромные расстояния до баз противника и расположение самих баз в обширных бухтах.
Итальянцы, исходя из специфики своего театра войны, наоборот, ставку сделали на подводных пловцов. Свои первые сверхмалые подлодки СА-1 и СА-2, кстати спроектированные в инициативном порядке, они считали противолодочными. Построенные в 1937 году, эти подлодки только в 1941 году попали в 10-ю флотилию MAS, где с них сразу демонтировали торпедные аппараты и приспособили для транспортировки боевых пловцов.
Последняя серия типа «СВ» опять получила торпеды, но уже предназначалась не для флотилии MAS. Однако несмотря на то, что итальянцы провели больше всех операций подводных диверсионных сил, их сверхмалые подлодки в них не участвовали.
Британцы, при всей своей любви к всевозможным секретным операциям, обратились к сверхмалым подлодкам только после начала Второй мировой войны. Точнее, когда поняли, что, с одной стороны, «зашхеренные» в норвежских фьордах германские линкоры и тяжелые крейсера представляют смертельную опасность для британских океанских коммуникаций. А с другой — поймать их в ходе кратковременных вылазок в открытое море почти невозможно. Вот тогда они создали свои сверхмалые подлодки типа «Х» и с их помощью в норвежском фьорде вывели из строя линкор «Tirpitz».
Последними к таким подлодкам обратились немцы. И требовались они им не для уничтожения кораблей противника в базах, а для борьбы с силами высадки Союзников в Нормандии.
В целом подводные диверсионные силы, включая и сверхмалые подводные лодки, в ходе Второй мировой войны провели более полусотни специальных операций против кораблей и судов противника, в основном в портах и на открытых рейдах.
Из четырех линкоров, выведенных из строя подводными диверсионными силами, два — германский «Tirpitz» и британский «Ramillies» — вывели сверхмалые подлодки.
Кроме этого, британская сверхмалая подлодка XE-3 в Сингапуре навсегда вывела из строя 31 июля 1945 года японский тяжелый крейсер «Takao».
Германская сверхмалая подлодка потопила 23 марта 1945 года французский эсминец «La Combattante» в Ла-Манше, а итальянская
СВ-4 — 26 августа 1943 года советскую подводную лодку Щ-203 у Крымских берегов.
Говоря об успешности действий подводных диверсионных сил, надо иметь в виду, что при этом часто не учитывается цена успеха. Практически все операции, где были потоплены или хотя бы повреждены корабли или суда противника, воспринимались и сейчас часто воспринимаются как в целом успешные.
Например, японское командование планировало 20 ноября 1944 года одновременно нанести удары по американским кораблям на якорных стоянках острова Палау и на островах Улити и Нгулу (Каролинские острова).
В начале ноября подводная лодка I-38 была направлена для разведки островов Нгулу. 12 ноября ее потопил эсминец «Nicholas». Не получив сведений от I-38, японское командование приказало лодкам I-36 и I-47 следовать к Улити, а подлодке I-37 к Палау. Все эти подводные лодки несли на борту человеко-торпеды.
Однако и I-37 не дошла до места назначения. Ее обнаружили за день до намеченной атаки и потопили эскортные миноносцы вместе с человеко-торпедами.
19 ноября подводные лодки I-36 и I-47 подошли к Улити и произвели разведку с целью установить места расположения главных целей. К 3 ч 30 мин 20 ноября I-47 выпустила все четыре человеко-торпеды, а примерно через 1,5 часа I-36 смогла выпустить только один «кайтен», а остальные три оказались неисправны.
На основании докладов командиров японских подлодок пришли к выводу, что потоплен авианосец и несколько линкоров. Однако фактические только одна человеко-торпеда смогла проникнуть на рейд и потопить танкер «Mississinewa». Американцы потеряли 50 человек погибшими. Японцам эта победа обошлась в две подводные лодки I-37 и I-38, 9 управляемых торпед «кайтан», погибло более 200 человек. Но в приведенном случае использовались камикадзе, то есть потери имели отчасти плановый характер.
А вот другой пример. 5 и 8 июля 1944 года германские сверхмалые подводные лодки «Nеger» («Нигер») атаковали силы высадки у берегов Нормандии. В результате потоплены два шлюпа и тральщик, поврежден легкий крейсер. При этом в первую ночь погибло 12 подлодок из 26, а во вторую — 16 из 21
Ниже приводится заключение по «москитным» подлодкам Отдела кораблестроения РККА, относящееся к середине 1930-х годов. Как следует из этого документа, советские энтузиасты предлагали сравнительно большое количество проработок сверхмалых подводных лодок. Но энтузиастов, в отличие от государственных структур, увлекало техническое творчество как таковое. Они смутно представляли себе роль и место предлагаемых ими изделий.
Например, В.И. Бекаури изначально увлекала идея телеуправления. Он предлагал телеуправляемые танки, катера… А главное, никто из конструкторов не смог убедить в том, что его детище окажется эффективнее классической подлодки или самолета.
Отчасти проблема кроется в том, что соответствующие государственные структуры, и прежде всего ВМФ, не видели потребности в сверхмалых подлодках. И не в силу какой-то косности мышления. Просто специфика морских театров, где предстояло действовать советскому ВМФ, не имела ярко выраженных точек возможного приложения этого оружия.
Использовать сверхмалые подлодки для обороны своего побережья на Черном море или в Финском заливе совершенно нецелесообразно: корабельные силы флота, полевая артиллерия и тем более авиация прибудут в заданный район не менее оперативно, а действовать, скорее всего, будут более эффективно. Схожая картина и с обширным побережьем на Севере или Дальнем Востоке. В районах баз и портов создается береговая оборона, а высаживаться в дикую тундру или тайгу, вроде, и желающих нет.
Применять сверхмалые подлодки в открытом море по маневрирующим надводным силам противника нереально.
А вот то направление, которое сначала японцы и итальянцы, а затем британцы сочли наиболее перспективным, советские специалисты практически отвергли. Имеется в виду применение сверхмалых подлодок против сил противника в базах.
Таким образом, видно, что в Советском Союзе с вопросом о целесообразности наличия в составе военного флота сверхмалых подлодок происходило все то же, что и в других ведущих военно-морских державах. Повторимся: к середине 1930-х го дов реально сверхмалыми подводными лодками с внятным пониманием их задач занималась только Япония.
Заключение по москитным подлодкам
Москитной подводной лодкой можно назвать тип корабля, пригодного к использованию в массовой и комбинированной операции и обладающего всеми необходимыми элементами, обеспечивающими его использование как подводного оружия. Использование этих подлодок должно обеспечиваться быстрым их сосредоточением в районе операций. Выполнение этого обязательного требования может быть достигнуто или за счет собственного большого надводного хода (подводная лодка-катер), или путем переброски и сосредоточения при помощи «носителя» (надводный корабль или самолет).
Быстрое сосредоточение москитных подводных лодок, переброшенных внезапно в районы операций противника, может существенно изменить расстановку сил и воспрепятствовать проведению операций.
Тоннаж и размеры
Первые группы москитных подлодок ограничиваются соображениями железнодорожной переброски и производственно-техническими факторами, вытекающими из необходимости массовой их постройки.
I. Использование москитных подлодок
Использование лодок этого типа может быть следующим:
1. Непосредственная оборона побережья.
2. Активные операции в открытом море.
3. Активные операции у неприятельских баз.
При использовании этих подлодок у своего побережья можно предположить, что их базы (плавучие или береговые) будут разбросаны по всему побережью, и помимо непосредственного боевого воздействия на противника они одним своим присутствием сильно затруднят ведение им операций больших масштабов.
Однако это использование связано с весьма большим числом потребного количества москитных лодок, причем количество их может быть тем меньше, чем скорость надводного хода подводных лодок будет больше. Кроме того, для этой же цели могут быть использованы другие средства для быстрейшей их переброски — «носители» надводные корабли и самолеты.
Следует указать, что операции москитных подводных лодок могут быть успешными только лишь при совершенно тихой погоде (в соответствии с имеемой мореходностью для каждого отдельного типа), так как малая лодка при небольшой подводной скорости не сможет иметь устойчивого хода при небольшом углублении под водой, а следовательно или будет обнаружена и уничтожена, или лишена возможности провести атаку.
Успешности атаки может весьма способствовать отсутствие на лодке людей при телемеханическом ее управлении с самолета, так как лодка сможет идти на большей глубине (ненадобность перископа) и будет исключен «моральный» элемент.
Операции москитных лодок в открытом море и у неприятельских баз предопределяют то, что лодка будет доставляться туда «носителем» — надводным кораблем или самолетом, так как при малой автономности и мореходности она самостоятельно не сможет добраться до района операции.
Если «носителем» будет надводный корабль, то это должен быть быстроходный корабль, оборудованный необходимыми устройствами для быстрого спуска и подъема лодки. Для этой цели, по-видимому, мог бы подойти крейсер. Однако придется считаться с загромождением его палубы лодками и тем самым стеснением его артиллерии.
Если «носителем» будет самолет, то грузоподъемность этого самолета должна соответствовать тоннажу лодки, и он должен быть оборудован соответственными подъемными устройствами.
Размеры самолета, необходимые для подъема лодки, потребуются весьма крупные, и целесообразность использования его для переноса лодки с небольшим сравнительно вооружением должна для каждого случая разрешаться отдельно. Следует указать, что для переноса п/л АПСС нужен гидросамолет, весом равный «Максиму Горькому».
При операциях в открытом море также только в тихую погоду москитные лодки могут весьма сильно стеснить маневрирование противника, т. е. его сковывать, и только в редких, очень благоприятных условиях смогут сами произвести атаку вследствие своих низких подводных качеств. Телемеханическое управление может несколько скомпенсировать этот недостаток.
При операциях у баз противника москитные лодки могут иметь еще меньше успеха, так как доставка их носителем будет чрезвычайно затруднительна, а использование почти невозможным, ввиду очевидного присутствия значительных легких сил противника и гидроакустических станций, а также весьма большой ограниченности дальностей подводного хода.
Вместе с тем трудно допустить, что весьма трудная, навряд ли быстрая операция спуска и обратного приема подводной лодки на «носитель» может оставаться незамеченной противником. Кроме того, если «носитель» лодки — самолет или большой быстроходный корабль — смог добраться до неприятельской базы, то он может быть использован, без сомнения, с большей целесообразностью или для непосредственной бомбардировки, или как минный заградитель, так как количество взрывчатых веществ, брошенных на противника в том или другом случае, будет совершенно несоизмеримо.
Из всего сказанного можно сделать некоторые заключения...
© А. В. Платонов, Л. А. Кузнецов
Фрагмент статьи из сборника "Гангут" №117/2020
