В полках русской гвардии служилось нелегко. И не только солдатам, но и офицерам. О службе в гвардии императора Павла Петровича еще в конце 19 века рассказывали мрачные легенды. Как по приказу взбалмошного монарха отправлялись целые полки пешим ходом в Сибирь. Павловские времена прошли, но строгости в Гвардии не отменили и с воцарением Александра Первого, а потом и Николая Павловича. Мало того, что для службы в Гвардии не хватало жалования, так еще и требовалось выдерживать различные придирки начальства, смотры, царские разносы.
Неудивительно, что в свободное время, которого в общем у русских офицеров гвардии было не слишком много, поручики и корнеты старались погулять в ресторациях, наведаться к цыганам и даже покатать на извозчиках медведей. Разгульную жизнь офицерства изобразил в романе "Война и мир" граф Лев Толстой. Пьер Безухов и его друзья-офицеры привязывают полицейского к медведю и отпускают зверя плыть по Неве. В этом эпизоде нет большого преувеличения. Такие выходки были в ходу, хотя за них можно было оказаться на гауптвахте. Кстати, выходки с косолапыми друзьями обожал декабрист Лунин. Известный дебошир "синий гусар" Михаил Лунин выходил гулять в парк не иначе как в сопровождении большого ручного медведя, наводя ужас на всех встречных.
Уланские офицеры Гвардии в 1830 году
В эпоху Пушкина гусарские кутежи считались обычным делом. Так мемуаристы писали о том времени: «Кутежи и всякие дебоши принимали громадные размеры. Ежедневно в городе рассказывали о самых разнообразных скандалах: о выбитых окнах, о до смерти напуганных офицерами купчихах, о вдребезги разнесенных трактирах и увеселительных заведениях, о похищенных девушках и так далее».
Гвардейцы могли себе позволить некоторые вольности, пародируя правила ношения формы, снаряжения. Например, один из гвардейских офицеров в годы Николая Первого носил шляпу с громадными полями, словно в насмешку над требованиями устава. Дерзость непосредственному начальству уважалась, а отправленные за это на гауптвахту офицеры приобретали небывалый авторитет. Еще безусые корнеты специально искали повод для таких поступков. Юнкер Лейб-гвардии Уланского полка Корочаров с товарищами отправился купаться на Финский залив. Купались, естественно, голышом, ибо плавок в те времена не было. Вдруг по берегу идет шеф полка великий князь Константин Павлович. Далее цитата: «Все они испугались, бросились в воду, только один Корочаров вытянулся прямо, в чем мать родила, и закричал: „Здравия желаю, Ваше высочество!“ С тех пор великий князь его сильно полюбил. „Храбрый будет офицер! — говорил он...»
Чины Лейб-Гвардии Гусарского полка в 1830-е годы
Но чувство меры надо было все же знать. Оскорбляя начальника, можно было загреметь и под суд чести и навсегда оставить полк. Заядлый дуэлянт и проходимец граф Федор Толстой по прозвищу Американец был изгнан из Лейб-Гвардии Преображенского полка за плевок в лицо полковнику Дризену. Существовало понятие "гвардейского шика". Он господствовал не только в манере одеваться, носить униформу и оружие, но и в том, как офицеры проводили время. Хорошим тоном считалось умение напиваться шампанским. Но так, чтобы не ронять честь полка. Особой популярностью у гвардейцев пользовался «Красный кабачок», находившийся на седьмой версте Петергофского тракта. Это было излюбленное место офицерского разгула.
Жестокая картежная игра и хулиганские походы по петербургским улицам дополняли картину. Каждая офицерская компания старалась максимально шокировать добропорядочных обывателей. Вот как развлекались, например, кавалергарды.
На Черной речке по ночам стал разъезжать черный катер с поставленным на нем черным же гробом. Гребцы, закутанные в черные саваны, заунывно пели «Со святыми упокой». Странная похоронная процессия сильно пугала крестьян и дачников. Вскоре узнали, что этот маскарад организовали молодые кавалергарды, а в гробу возили не покойника, а шампанское.
Гвардейские казаки в исторических формах
Особой лихостью отличались лейб-гусары. По рассказам современников, гусары устраивали на улицах целые облавы на женщин, оставляя наиболее красивых у себя «в плену» (естественно, речь идет о простолюдинках — за подобный поступок с дворянкой можно было лишиться головы). В ростовщиков, приходивших за получением долгов, сразу стреляли из пистолетов (только не пулями, а солью). По узким улочкам носились во весь опор, сокрушая все попадающееся на пути. В результате таких диких скачек на лошадях и упряжках по жилым кварталам столицы в Петербурге ежегодно гибло изрядное число зазевавшихся прохожих.
Главное во всех этих кутежах и чудачествах было не «вляпаться» в политику, потому что за это карали немилосердно. Причем сфера того, что относилось к «политике», была крайне широка. Так, в 1820-х годах гвардейский офицер Бутурлин с приятелями сорвал с фанерного двуглавого орла (на аптечной вывеске) скипетр и державу и шествовал с ними через весь город. Эта «шалость» уже имела достаточно опасный политический подтекст: она давала основания для уголовного обвинения в «оскорблении императорского величества». Знакомый, к которому они в таком виде явились, «долго потом не мог вспоминать без страха это ночное посещение» (он тоже пошел бы «подельником» в случае чего). Если это похождение сошло с рук, то за попытку накормить в ресторане супом бюст императора Александра I последовало наказание: штатские друзья Бутурлина были сосланы в гражданскую службу на Кавказ, а он из гвардии переведен в провинциальный армейский полк...
Поэт Александр Пушкин после завершения учебы в Лицее мечтал поступить в гусары, чтобы быть такими, как его друзья из Лейб-Гвардии Гусарского полка, квартировавшего в Царском Селе. Но воспротивился отец поэта, быстро понявший: гусарская вольница запросто может довести юного поэта до сумы или до тюрьмы.
Источник: https://armflot.ru/traditsii/1555-shampanskogo-i-tsygan-kak-otdykhali-gospoda-russkie-ofitsery-v-stolitse-imperii
