Искусство перевоплощения… Искусство! Да, надо быть весьма искусным, дабы не «казаться», а «быть». К чему, собственно, призывал в своё время Станиславский.
Так вот, актёры театра Но не «казались», они действительно «были». В чём загадка? Дело в том, что они владели особым инструментом…
Но сначала – небольшое отступление о самом театре.
Театр Но появился в Японии лишь в конце XIV века. Своим появлением он словно подвёл черту, соединив в целое все существовавшие прежде театральные формы, то есть всё наследие предков, воплощённое в музыке, танце, слове. Первым подготовительным этапом было заимствование из Китая особой театральной формы – Сарукагу, которая становится своеобразной основой. Но это ещё не тот театр! Сарукагу (китайское сэнсюэ) в Японии имело своё значение – «обезьянье искусство». Да, здесь оно принадлежало к низкому рангу, напоминая чем-то современную эстраду.
Но вот появляется талантливый актёр – Каннами. Он и основал новый театр, подобных которому прежде не было. Хотя и его театр вначале именовали – Сарукагу-но Но! Однако Каннами отбрасывает «Сарукагу-но», оставляя только «Но». И рождается театр! Настоящий! Ибо искусство перевоплощения здесь было доведено до совершенства.
Театр Каннами использовал особый инструмент – мощный и немного (читать – много!) страшный. Он станет понятным тому, кто сможет почувствовать и осознать важность каждого момента.
В театре Но между сценой и уборной актёров находилась странная комната. Называлась она «Зеркальной». Да, именно так её называли… Она служила местом «надевания маски», «вхождения в образ».
«Задолго до начала представления артист стоит подле зеркала. Мальчик подаёт ему маску. Артист осторожно берёт её и молча вглядывается в её черты.
Незаметно меняется выражение глаз, облик становится иным. Маска как бы переходит в человека. И тогда он медленно и торжественно надевает маску и поворачивается к зеркалу...
Их уже нет по отдельности, человека и маски, теперь это целое".
Невольно задаёшься вопросом…
- Все ли вернулись обратно?!.
