Стоит только задуматься над таким классическим для Средневековья явлением как рыцарство, так сразу же, как из рога изобилия начинают сыпаться интересные вопросы. Вроде бы и явление монументальное, однако, что-то очень уж оно было локальным как по времени, так и по территориям.
Почему рыцари не появились раньше? Откуда вдруг они обрели такую фантастическую мощь, что без них ни одной нормальной заварушки не делалось? Почему ушли и, главное, из-за кого ушли?
Кстати, потом рыцари еще и слегка возродились, хотя об этом помнят уже не все. В общем, разбираемся в рыцарстве.
В эпоху, когда миром правил Рим, осуществлялось это правление с помощью пехоты. И хотя знать упорно лезла на коня, исход боя зависел от тех, кто топтал землю-матушку своими калигами – от простых пехотинцев.
И это было повсеместным явлением, если не считать каких-нибудь скифов-лучников, которые, впрочем, прямых столкновений с пехотой предпочитали избегать.
Колесницы
Это еще не рыцари и даже не кавалерия, но именно колесницы стали первыми стращать пехотинцев. Это очень важно, поскольку позднее, когда колесницы уступили место легкой коннице, ее основным оружием был шокирующий эффект.
Если пехотинцы были не слишком стойкими, то могли обратиться в бегство от одного вида несущихся во весь опор всадников. Однако, если этого не происходило и пехотинцы были матерыми, то ситуация могла быть печальной уже для всадников.
Проблема была в том, что со всего галопа кавалерия налететь не могла, и при приближении к врагу ей приходилось сбавлять темп. Причина проста: отсутствие стремян и жесткого седла.
Верхом всадник удерживался, только сжимая могучими коленями бога несчастного животного. И если бы со всего скаку он нанес удар копьем, то вылетел бы из седла вместе со своей боевой хворостиной, а животинка поскакала бы дальше.
Стремена
До сих пор толком неясно, кто их изобрел первым – есть только предположения. Перечислять их не буду, ибо в таких случаях читатели той или иной национальности начинают предками словно морковками мериться и вопить так, будто они лично первое стремя и выковали.
Скажу только, что после их изобретения прошел еще некоторый этап эволюции, и в Европу стремена попали вместе с сармато-аланскими наемниками (а иногда просто бандитами), которые уже обрели форму настоящей тяжелой конницы.
Всадник прочно был закреплен на коне, седло было жестким (его знали еще до того сами римляне и парфяне), а копья значительно прибавили в весе. Это уже было нечто новое.
Правда, разогнаться во весь опор бронированный всадник (и конь) уже не могли, но зато инерцию сохраняли страшнейшую, превратившись в некое подобие скоростного асфальтоукладчика.
Конь, как оружие
Именно после этой революции конь из средства передвижения становится ОСНОВНЫМ оружием всадника. Всякие копья да мечи – уже потом.
Для сравнения можно вспомнить слова Ксенофонта, который призывал не придавать значения количеству конницы, поскольку тысяча всадников – это по сути та же тысяча человек и не более.
К этому он добавлял, что никто еще не погиб в сражении (предполагаю, что он все же преувеличил) от ударов конских копыт или лошадиных укусов.
Науку нужно пересмотреть
Примерно такой вопрос встал перед тогдашними стратегами, поскольку раз за разом они обнаруживали, что мощный таранный удар одоспешенных кавалеристов с копьем-бревном окупается сторицей.
В итоге в течение Темных веков пехота все больше теряла свое значение, все больше уступая место рыцарям. К слову, так происходило не в одной только Европе.
Важно отметить, что у нас – на Руси – ситуация была аналогичной с небольшими отличиями. Во всяком случае, наши дружинники тоже были поголовно конными, и хорошо вооруженные пешие воины существуют только на русофильских картинах, где главное действующее лицо – не дружинник-рыцарь, а народ.
Эффективность рыцарей привела к эволюции их вооружения, в котором самым важным было копье. Оно становилось все массивнее, пока не достигло примерно 4-метровой длины и внушительного веса с не менее внушительным наконечником. Его основной целью был другой рыцарь или его конь.
Чем страшнее оружие – тем усерднее старались от него защититься. Отсюда в конце концов и появились латные доспехи. Одним словом, к концу Средневековья рыцарь превратился в средневековый танк.
Мир изменился…
Это произошло в начале XIV века во Фландрии, где французские рыцари потерпели поражения от городского пешего ополчения. От ополчения, Карл!!! От пешего!
Это было столь нелепым, что все списали на причуды ландшафта и численность фламандцев. Но кто-то понял, что плотная, ощетинившаяся копьями пехота сулит рыцарству большие беды.
Если же добавить к этому какой-нибудь палисад из некоего подобия противотанковых «ежей» из заточенных кольев, то проблемы рыцарей возрастут.
Нечто подобное и было проделано английскими лучниками во время Столетней войны, которые засели за рядами из кольев (правда еще и под прикрытием собственных рыцарей).
Можно добавить вагенбург, который лишал рыцарей их таранной мощи и не только. Потом венгерские и немецкие рыцари жаловались, что, мол, голь на выдумку слишком уж оказалась хитра и победила нечестно. Как тут не вспомнить Наполеона, который тоже пенял России, что она честно воевать не хочет.
Конец эпохи рыцарей
Однако все вышеперечисленное было только предвестником настоящей беды. Ею стали швейцарские наемники, отличавшиеся высоким боевым духом, суровостью и сплоченностью.
Именно они во второй половине XV века с пиками да алебардами отправили в небытие не кого-то, а армию самого Карла Смелого, вместе с ее предводителем. Надо сказать, что его в Мир предков отправили, судя по ранам, все те же копья да алебарды.
Еще через полвека при Павии дело доделали немецкие ландскнехты, которые умудрились сначала разбить казалось бы непобедимых швейцарцев, а потом еще и добить французских латных всадников.
Не стоит думать, что это были уже не те рыцари. Нет, дрались они хорошо, даже очень, но стойкая наемная пехота, дополненная аркебузами, была неодолима. В плен попал сам король.
Лучники, вагенбург или огнестрел могли создать изрядные проблемы для рыцарей, но по сравнению с ощетинившейся пиками стойкой и хорошо обученной пехотой это все казалось незначительным.
К тому же армии становились все более крупными. Формировать отряды пикинеров было и дешевле и быстрее, а рыцарь был слишком дорогой и немногочисленной зверушкой. Во время же осад все более многочисленных городов от рыцарей и вовсе толку не было.
Возрождение стало эпохой безжалостной пехоты – эпохой швейцарцев, ландскнехтов и жуткой испанской терции. Тогда же появились наследники рыцарей – кирасиры, которые вновь стали играть значимую роль уже в Новое время.
Но их ренессанс был относительно недолгим, ибо тогдашнее огнестрельное оружие было стократ страшнее аркебузы.
