Парад, не дожидаясь согласия Николая, освободил ему место за столиком. Геннадий Андреевич сел напротив и с недоверием спросил:
— Парад, я пришёл отыграться у тебя. Зачем ты садишь за стол парня?
— Считай, что играешь со мной, — ответил ему старший. — Но я в любой момент могу его заменить. Это не противоречит правилам, если все согласны.
— Как знаешь, — усмехнулся Геннадий Андреевич, оглядев остальных, и достал из кармана пиджака новую колоду карт. — Сдавай, как там тебя...
— Николай, — представился Некрасов.
— Сдавай, Николай.
Подросток развернул колоду, тщательно перетасовал карты и, разделив ее примерно на две равные части, разложил перед соперником. Геннадий Андреевич переложил половинки друг на друга. Николай снова взял колоду в руки, вытянул снизу одну карту и положил ее наверх — десятка бубей. Затем выдал две нижние карты толстяку. Тот взял их в руки и аккуратно посмотрел — десятка виней и семёрка бубей. Задумался.
— Чего тормозишь? — проявил нетерпение Николай. Он давно усвоил, что в игре в карты разница в возрасте не важна, и уж тем более не стоит заморачиваться в правилах элементарного этикета. Соперник, который был старше пацана в три с лишним раза, никак на эти слова не отреагировал.
— Ещё, — наконец, озвучил свое решение Геннадий Андреевич.
Следующая карта оказалась червовым валетом, и сумма составила 19 очков. Троица блатных молча наблюдала за игрой.
— Себе.
Николай стал доставать по одной карте: восьмёрка, затем валет — 20 очков. Победа! Троица весело загоготала.
***
Прошло около двух часов. За это время юный катала вытянул из карманов толстяка серьёзную сумму денег. Блатные то и дело похлопывали Николая по плечу, хвалили и комментировали удачные партии.
Вот только Геннадию Андреевичу удача не обломилась, не считая трёх успешных партий, выигрыш от которых он позже благополучно слил.
— На всё! — решил за раз отыграться мужчина.
— Уверен? — переспросил его Николай. Он всегда давал сопернику возможность «включить заднюю».
— Сдавай, малёк! — нервно ответил Геннадий Андреевич.
Перед ним упали дама и туз.
— Ещё.
Пятёрка.
— Ещё, — скривил лицо до неузнаваемости толстяк, медленно переворачивая карту.
Валет.
— Очко! — радостно завопил мужчина. — Я выиграл!
Если бы в купе было не на много больше места, Геннадий Андреевич прыгал и бегал бы от счастья.
— Чего радуешься раньше времени? — недовольно пробурчал Парад. — малой еще себе не сдал.
Все затихли. Николай положил сверху первую карту — туз. Парень перевёл дыхание и достал вторую, перевернул — снова туз.
Геннадий Андреевич сначала резко побледнел, потом покраснел.
— Ах ты, сопляк! — ринулся он на пацана, но его тут же осадили сильные руки Слона.
— Слышь, Гена, остынь! Пацан по чесноку играл! Мы все видели, — сделал замечание своим хриплым голосом Парад.
— По чесноку? Да вы тут все за одно!
— Ты сам сел за стол. Тебя никто насильно не заставлял, — и, обратившись к Николаю, старший продолжил: — Забирай деньги, малой, они твои. Ты их честно заработал. — С этими словами Парад сгрёб со столика купюры и вручил их пацану. — А ты... — снова перевёл он взгляд на Геннадия Андреевича, — ...пошёл вон отсюда!
Слон помог толстяку освободить купе.
— Но ставка была не моя, — честно возмутился Николай.
— Ставку отдай, а выигрыш забирай.
Когда Геннадий Андреевич покинул тесное помещение, Парад присел на освободившееся место и, улыбаясь, посмотрел на Николая:
— Сыгранём?
— А не боишься? — дерзко ответил пацан.
— Чего бояться-то? Мы же по маленькой! — Парад бросил на стол сотенную.
В кармане у Николая пригрелись пятьдесят тысяч рублей. Неплохой заработок за ещё незаконченный день! Даже аппетит куда-то пропал. Сегодня масть явно шла Некрасову в руки на блюдечке с голубой каёмочкой. До Екатеринбурга оставалось полпути. Подумав, Николай накрыл купюру Парада своей.
— Играем!..
