У известного советского драматурга Евгения Львовича Шварца есть пьеса-сказка "Обыкновенное чудо", дважды экранизированная у нас в стране. Так вот - по созвучию с этим названием можно величать отечественную киноклассику необыкновенным чудом. И уж чудом из чудес - наши знаменитые киносказки, две из которых стали непременным атрибутом и даже - олицетворением новогодних праздников, от которых всегда ожидаешь какого-то чуда. Чем же они так притягивают и очаровывают уже многие десятилетия - причём не только детей, но и взрослых?
Главный секрет, мне кажется, в том, что они только по некоторому волшебству в них относятся к сказкам. А по большому счёту - они о реально узнаваемых персонажах, о реальных жизненных ситуациях, и, главное - в них заложены мудрость, справедливость и истины, которые действительно волнуют всех, вне зависимости от возраста.
Упомянутый уже Евгений Шварц - автор сценария прекрасного фильма "Золушка" 1947 года. Это тот случай, когда сказка французского писателя Шарля Перро преобразилась в советском волшебном кино до полной неузнаваемости узнаваемости реальной жизни и реальных людей. Недаром, в образе Мачехи Шварц вывел характер своей первой жены.
Казалось, здесь уж - в жанре киносказки - Голливуд впереди планеты всей. Однако, та же «Золушка» режиссёров Надежды Кошеверовой и Михаила Шапиро с уникальными, неповторимыми исполнителями главных ролей – Фаиной Раневской, Эрастом Гариным, Яниной Жеймо – нечто совершенно особенное. И на Голливуд очень не похожее – добрый смех над отрицательными персонажами, тонкий юмор и лёгкая сатира; непосредственность, открытость, откровенность, бьющие прямо в сердце; неоднозначность, объёмность персонажей; искренняя домашняя теплота атмосферы – такого ни у кого больше нет.
Уникальные, большие советские артисты только преумножали все перечисленные достижения. Фаина Раневская, к примеру, была настолько велика как личность, что не только блистательно и предельно ярко сыграла роль Мачехи, но и значительно украсила картину своими импровизациями и придумками, с которыми в процессе съёмок соглашались и авторы фильма - Кошеверова и Шварц.
Творчество гениев не знает границ. Что же тут Раневская натворила?
Сама Актриса вспоминала один момент съёмок:
"Там была еще такая сцена. Я готовлюсь к балу, примеряю разные перья — это я сама придумала: мне показалось очень характерным для Мачехи жаловаться на судьбу и тут же смотреть в зеркало, прикладывая к голове различные перья и любоваться собой. Но для действия мне не хватало текста. Евгений Львович посмотрел, что я насочиняла, хохотнул и поцеловал руку: «С Богом!».
Теперь эпизод стал таким.
Мачеха, всхлипывая, садится к зеркалу, а Золушка подает ей диковинные перья.
— Я работаю, как лошадь. Бегаю (перо), хлопочу (перо), требую (перо), добываю и добиваюсь (перо), очаровываю (тощее павлинье перо)."
Ещё одна импровизация великой актрисы состоялась в сцене королевского бала, когда дочери Мачехи подсчитывают знаки внимания со стороны королевских особ.
По сценарию дочки сообщают матери об этих знаках, и та фиксирует в блокноте каждый факт. Фаина Георгиевна ничего не добавила в текст Шварца. Она только повторяла реплики дочерей:
Анна. Запиши, мамочка, принц взглянул на меня три раза…
Мачеха. Три раза.
Анна. Улыбнулся один раз…
Мачеха. Один раз..
Анна. Вздохнул один.
Мачеха. Вздохнул один раз. Итого — пять.
Марианна. А мне король сказал: "Очень рад вас видеть" — один раз.
Мачеха. Один раз.
Марианна. "Ха — ха — ха" — один раз.
Мачеха. "Ха — ха — ха" — один раз.
Марианна. "Проходите, проходите, здесь дует" — один раз.
Мачеха. "Здесь дует" — один раз.
Марианна. Итого три раза.
Деловито записав всё это в блокнот, Раневская подытожила:
"Пять и три — девять (!). Итого девять знаков внимания высочайших особ!"
Кажется - небольшие штрихи добавила, а сцена смотрится совсем по-другому - смешно и по-современному.
Исполнительница роли Золушки Янина Жеймо, которая сыграла молодую девушку в возрасте 37 лет - молодость души совершает чудеса - вспоминала о сцене примеривания туфельки:
"В сценарии Евгения Шварца «Золушка» героиня просто надевала туфельку по приказанию мачехи. Моя Золушка, как я ее представляла, не могла просто из чувства страха или покорности мачехе исполнить приказание. Я долго просила Шварца дописать фразу, объясняющую согласие Золушки надеть туфельку. Но он считал, что для Золушки, которую любят дети всего мира, ничего не нужно объяснять.
Этот поступок ничуть ее не унизит. Вслед за драматургом и режиссеры считали, что нечего заниматься отсебятиной. И тогда я пошла на хитрость. На съемке эпизода с туфелькой Раневская-мачеха начинает льстиво уговаривать Золушку надеть туфельку. Я, Золушка, молчу. Раневская опять обращается ко мне. Я опять молчу. Фаина Георгиевна теряется от моего молчания и неожиданно для всех — и для самой себя тоже — заканчивает фразу: «А то я выброшу твоего отца из дома». То есть говорит то, что мне и нужно было. Моя Золушка соглашается, боясь за отца.
Присутствующий в павильоне Шварц принял бессознательную «подсказку» Раневской: «Только вы забыли, Фаина Георгиевна, конец фразы: „…и сгною его под забором“». Так родилась в фильме реплика Раневской, отсутствовавшая в первоначальном сценарии…"
Необычаен король в исполнении неповторимого Эраста Гарина. Характер своей роли он определил как "безапелляционную наивность, присущую детям и безотказно убедительную для взрослых". И, действительно - кажется поначалу - сплошное ребячество: - "Ухожу! Ухожу в монастырь!", потом сразу - "Ну так и быть. Остаюсь на троне… Подайте мне корону!", но - устами младенца глаголет истина - фильм подытоживается зрелой мудростью:
«Ну вот, друзья, мы и добрались до полного счастья. Все счастливы, кроме старухи лесничихи. Ну, она, знаете ли, сама виновата. Связи связями, но надо же, в конце концов, и совесть иметь. Когда-нибудь спросят: а что вы, собственно говоря, можете предъявить? И никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу — большой, и сердце — справедливым».
Долго выбирали мальчика на роль Пажа и наконец выбрали одиннадцатилетнего Игоря Клименкова. Знаменитую и очень важную, во многом определяющую суть нашего кино фразу в его устах, к сожалению, немного изменила цензура. В пьесе Шварца Паж говорит: "Я не волшебник, я только учусь! Но любовь помогает нам делать настоящие чудеса!" Цензоры попросили, чтобы слово "любовь" поменяли на слово "дружба"...
Да, над фильмом "Золушка" работали, причём - вдохновенно и с чудодейственной любовью - талантливейшие люди. Они осовременили старую сказку, волшебно превратили её в нечто гораздо большее и легко узнаваемое в реальной действительности. Оттого она и стала бессмертной. И - чудесной.
Новый год у многих семей в нашей стране традиционно начинается с просмотра ещё одного чуда из чудес - гениального фильма "Морозко" (1964 года) сказочного режиссёра Александра Роу. Для многих созерцание этой картины - что-то вроде праздничного салюта после новогоднего застолья. Фейерверк красок, узоров, легко определяемых в небе образов после взрывающихся ракет и петард, шум, смех и всплески эмоций.
До предела утрированные персонажи, до абсолюта доведённое понятие добра, чётко проведённая линия между ним и злом. А зло не страшно (и это тоже отличительная черта наших киносказок) - оно смешно и забавно, очеловечено до безобразия. Оно тоже легко ассоциируется с повседневностью.
Утрирование персонажей не вредит ясному узнаванию знакомых людей. Мы знаём в жизни такую Марфушу, такую Настеньку, такого Ивана, такую Бабу Ягу, таких разбойников, такую мачеху... некоторые из нас - такие отцы. Правда, порой мы сами не догадываемся, что они и есть все мы.
Фильм чисто русский - и по фольклору, и по образам, и по настроению, и по взгляду на жизнь, и по типажам. Но, главное - он русский по своему духу, по своему смыслу - спасает только добро, сделанное бескорыстно, от души. Никакими наперёд запланированными добрыми делами себе не поможешь, хоть весь день перетаскивай старух на своём горбу от собеса к ним домой и обратно, если при этом думаешь о своей выгоде, хоть материальной, хоть метафизической!
Картина настолько велика - ослепительно ярка и безразмерна по форме и содержанию, что в 90-ых годах, выйдя в США на видео, была признана одной из самых худших всех времён и народов! Это говорит о многом - не в каждый народ влезет такая махина! Лишь маэстро Спилберг и некоторые другие американские кинематографисты оценили его по достоинству...
Много чего ещё можно было бы сказать про эти сказочные картины, но... "молчу, молчу"...
