Агиля Рашидовна испекла большой розовый торт. Пекла она его всю ночь, чтобы к утру свежий и настоявшийся он красовался на столе в отделе продаж. Украшенный густым слоем масляного крема и крупными кособокими меренгами, им каждый год кормили только избранных сотрудников.
Готовила Агиля много. Сама она любила поесть и выпить. Свой праздник отмечала широко. Будучи склочной скандальной бабой, в свой день рождения она превращалась в самую обходительную хозяйку.
— Сергей Борисович, вам ещё отрезать? — спросила Агиля у Червякова.
Тот растянул улыбку, и меж зубов у него показался жирный розовый крем. Червяков закивал.
Плешивый, в засаленном пиджаке, изо дня в день он носил один и тот же костюм. Червяков был человеком прошлой эпохи. Женщинам он на все праздники дарил гвоздики и плитку чёрного шоколада. На восьмое марта больше всех пил, сопровождая каждый тост: «За милых дам!» Человек это был мелкий, даже ничтожный. Он руководил отделом закупок и владел несколькими фирмами-помойками, у которых завод покупал множество комплектующих.
Стас смотрел на Червякова с отвращением. Чтобы скрыть своё отношение, главбух отпил из чашки, начисто игнорируя десерт. В прошлом году у Стаса была изжога от кулинарного шедевра Агили, поэтому он не торопился его есть.
— Очень вкусно, Агиля Рашидовна, — сказал Червяков, поднимая тарелку и передавая имениннице. Он никогда не отказывался от добавки. Голодное детство сделало его жадным и научило есть впрок.
Агиля отрезала ещё один кусочек, заметно меньше предыдущего, и, широко улыбаясь, положила на тарелку Червякова.
Стасу они оба были противны. Что один, что второй видели цель своей жизни в наживе. И каждый пытался заручиться поддержкой друг друга. Агилю Стас презирал. В первый же рабочий день он попался ей под горячую руку, а она, не зная, что перед ней будущий главный бухгалтер, пообещала ему, что тот скоро вылетит с предприятия. С тех пор Агиля жалела о сказанном. Ведь Стас не только продержался, но и был на хорошем счету у руководства. А махинации, которые Агиля Рашидовна проводила через пожилую бухгалтершу Халидову, временно были приостановлены.
Агиле катастрофически не хватало денег. Упрямый главбух не сдавался, торт не жрал, смотрел волком. Видимо, обиду не забыл.
Стасу было не до заигрываний. На днях он похоронил пса, которого отец подарил ему, когда Стас учился в старшей школе. Молодой человек остро переживал потерю любимца. Умерло единственное живое существо, к которому он был привязан. Агиля со своими ухаживаниями раздражала, и Червяков тоже. Стас испытывал жгучую ненависть к ним обоим за то, что должен был сидеть здесь и слушать о том, как некая идиотка со склада не могла принять цилиндры, которые Червякову привезли полчаса назад. Стаса грела одна идея. Очень плохая и гадкая. Ее источник лежал во внутреннем кармане пиджака, и Стас не представлял, как его использовать. Он до конца не верил в то, что сделает это.
— Её давно уволить пора! — услышал он голос Агили. — Совсем распустилась.
— Придётся идти на склад, — вздохнул Червяков и встал.
— Пойдём вместе, — вдруг предложила Агиля. — У меня тоже есть что ей сказать!
У Агили Рашидовны всегда было что сказать.
— А вы, Стасичка, ешьте торт. Он вкусный, — посоветовала именинница, оставляя Стаса одного.
Главбух кивнул. Когда дверь закрылась, он устало выдохнул. Как же ему всё это надоело! Агиля с подкатами, Червяков с его помойками и поставленное сверху руководство с запросами, превышающими прибыль предприятия. Откуда ему взять столько денег? Ну откуда, когда каждый, кто хоть что-то покупает или продаёт на предприятии, ворует? А он должен покрывать это и нести ответственность. Иначе на холодок. Может, лучше было остаться в налоговой? Так там не лучше. Есть ли вообще место, где лучше?
Стас никогда не был слишком уж преданным делу человеком, он считал работу только местом заработка и не понимал, почему другие думали иначе. К примеру, почему всем им нужно было доказать свою ценность, подставив другого, или выслужиться?
Неужели это было так сложно — делать свою работу и забывать о ней, как только уходишь с предприятия?
Стас посмотрел на чай Агили — коричневая бурда из имбиря, листьев смородины и лимона. Возможно, это его единственный шанс.
Когда-то он подсыпал историчке пургена в седьмом классе. Вот уж она бежала! Стас усмехнулся этому воспоминанию. Она, кстати, чем-то походила на Агилю. Такая же хамоватая тучная баба, способная унизить двумя словами. Агиля Рашидовна и не заметит… От чая так сильно пахло, при желании туда можно было нассать, и разницы она не почувствует…
Когда Агиля Рашидовна вернулась в кабинет, главбуха уже и след простыл. Расстроенная Агиля села за стол и отпила из кружки чай. Она так и не доела торт.
***
Агиля бежала по коридору, держась за живот. Добежав до туалета — небольшой комнатки на три кабинки, она залетела в одну и кое-как закрыла за собой дверь. Стены у кабинок были невысокими и тонкими, поэтому когда Агиля тяжело опустилась на унитаз, наплевав на его антисанитарное состояние, и расслабилась, Эллочка из снабжения знала, что Агиля отравилась. И отравилась так, что слышно это было на весь коридор. Главным образом из-за запаха. Агилю Рашидовну скрутила сильная боль, она тяжело дышала своей полной грудью, и чувствовала, как из заднего прохода буквально текло. Одышка сменилась тяжёлым грудным дыханием. От запаха дерьма мутило. Лоб и шея вспотели.
Агиля сжалась на унитазе, чувствуя, как её колотит от холода. Она судорожно пыталась вспомнить, что из съеденного и выпитого могло стать причиной такой диареи, но в голову ничего не шло. В глазах вдруг потемнело, и она застонала от отчаяния и беспомощности.
К моменту, когда Эллочка догадалась вызывать скорую, Агиля Рашидовна потеряла сознание. Врач посветил ей в глаза, пощупал пульс. Транспортировать начальника отдела продаж пришлось в подгузнике. Понос так и не остановился. Когда Агиля пришла в себя в больнице, её начало рвать.
Стас стоял на крыльце завода как громом поражённый. У него получилось. Получилось! Он и не рассчитывал на результат! Стас не знал, сколько вирус жил в слюне. К тому же, форумчане так и не пришли к единому мнению о том, можно ли было заразиться перорально. Но срок инкубационного периода совпадал, значит, Агиля Рашидовна была заражена.
На заводе ЛПО «Воздвиженск» вспыхнула инфекция. Уже шестнадцать человек попали в больницу предположительно с острой ротавирусной инфекцией. Работа завода временно приостановлена до выяснения дальнейших причин.
Завод гудел. Две недели назад хоронили Агилю, внизу висела её траурная фотография с чёрной лентой, теперь же заболевших было шестнадцать, а фотографий с покойниками четыре штуки. Работа завода была возобновлена после проверок. Эпидемиологи ничего не нашли, а срыв госзаказа никакая инфекция не оправдает.
Сотрудники судачили о том, что все заболевшие были гостями на Агилином дне рождении. Стаса обходили по кругу и шептались за его спиной. Он был единственным незаболевшим с того праздника.
Первое время главбух не верил. На форуме ясно писали, что от человека к человеку вирус не передавался. Даже если предположить, что Агиля Рашидовна дала попробовать Червякову свой чай, в чём Стас сомневался, то как объяснить заражение других сотрудников? Или на форуме всё-таки ошибались? Возможно, что и так. Просто случаи были редкими, и врачи не смогли их обнаружить.
Главбух подолгу стоял подле траурных фотографий, пытаясь понять собственные чувства. Ощущал ли он вину за сделанное? Нет. Они все это заслужили! Каждый из этих идиотов! А эпидемиологи, вообще, курам на смех! Проторчали тут несколько дней и ничего не нашли. Ничего! Где им знать, что заразиться можно от человека, когда они дальше своего носа не видят!
Агиля Рашидовна в своей дурацкой блузке в горошек смотрела с фотографии с презрением.
«Выкуси, сука! — думал он. — Сдохла, так тебе и надо!»
Червяков, кажется, лежал в реанимации. Врачи говорили, не выкарабкается.
Александровская больница закрыта на карантин. Напоминаем, что ранее она приняла двадцать семь человек с завода ЛПО «Воздвиженск» с острой вирусной инфекцией. Поступившие пациенты заразили не только других больных, но и несколько врачей. Эпидемиологи до сих пор не нашли источник заражения.
Стас написал несколько комментариев к видеоролику о вирусе, поразившем Северную столицу. Его сжигало знание и собственная безнаказанность. Вот только его осмеяли почти все комментаторы. «Чудила, вирус бешенства не передаётся от человека к человеку…» Стаса это разозлило. Он доказывал, что прав, что получил информацию из первоисточника, но добился только того, что его ник заблокировали. Взбешённый Стас зарегистрировался ещё раз и уже откровенно написал: «Я это сделал!» Пользователи посмеялись ещё раз.
Министерство здравоохранения сообщает, что захватившая город ротавирусная инфекция не представляет реальной угрозы. Сезонный вирус не выходит за пределы нормы. Глава города напоминает, что для профилактики вируса необходимо тщательно мыть руки и не общаться с людьми с признаками заражения, в случае симптомов тут же обратиться к врачу по месту жительства.
Он с маниакальной одержимостью записывал новые и новые имена, считал их и пытался припомнить, насколько плохими людьми те были. Стас жалел, когда умирал кто-то, кого он не знал лично, но почти всегда додумывал. Ведь не бывает людей без изъянов, верно? А Стас повидал достаточно, чтобы с уверенностью сказать: не бывает хороших людей. Все они просто лицемеры, упакованные в фальшивую добродетель, а разверни — внутри пусто. Не на что смотреть. Кому какое дело, что сдохла кассирша? Она каждый чек чуть ли не под лупой рассматривала. Люди неделями не могли закрыть командировки. А кто станет плакать по секретарше? Эта тварь ставила печать с таким видом, будто подписывала личный экземпляр опубликованной книги. Монтажник месяцами не мог починить текущий кондиционер, а до АТС никогда нельзя было дозвониться. Все они заслуживали смерти!
Стас заразился спустя месяц. Начался жар, долго рвало. Насмешкой стало то, что его, как и Агилю Рашидовну, увезли в подгузнике в ту же Александровскую больницу. В скорой Стас бредил, умолял сделать анализ на бешенство. Фельдшер пытался успокоить его, но тщетно:
— Это от собаки! Это всё слюна! Слюна, понимаете?! Бешенство не лечится! — кричал Стас. Неужели он умрёт? Неужели он станет жертвой собственной неосторожности? Невозможно! Этого просто не могло быть!
Стас не питал иллюзий. За то время, пока на заводе работали только цеховые, инфекция выкосила тридцать пять человек, до того все они заразили своих родных и близких. И пока руководство завода, считая нужным почтить память погибших, вывешивало их фотографии, те заняли всю стену на проходной.
Министерство здравоохранения рекомендует употреблять фрукты и овощи только после термической обработки и чаще мыть руки. Ношение маски обезопасит вас от тех, кто уже заражён. К такому выводу пришли…
— А я думаю, это масоны, — сказал Андрей Юрьевич, убавив звук радио до минимума. — Или китайцы… Вечно нас всякой дрянью пичкают.
— Китайские масоны? — хохотнул Стрекачёв.
— Китай — деловой центр, туда весь капитал стекается, — поучительно сказал Андрей Юрьевич и многозначительно добавил: — Они новые владельцы Земли. Всей Земли.
— Американцы виноваты, — покачал головой Кучерявенко. — Они, суки, в девяностые годы такую страну развалили! Что им теперь? Вот свой вирус и выпустили. И знали ведь, сволочи, куда бить! По оборонке нашей!
Стас закатил глаза и устало плюхнулся головой на подушку. Его опять полоскало всё утро, но врач сказал, что прогноз хороший. Стас знал, что тот врёт. И лучше бы он в самом деле сдох, чем слушать эту чушь. Ему хотелось сесть и закричать, что это сделал он! Что это он избавился от нескольких десятков тупорылых сотрудников!
— Станислав Васильевич, я вам ещё раз говорю, у вас точно нет вируса бешенства, — устало сказал врач. Он снял очки и провёл рукой по переносице.
— Инкубационный период может длиться годами! А для заражения достаточно ранки! Всего одной.
— Но вы не поранились, — напомнил ему Лев Анатольевич.
— Можно заразиться через слизистую! Иногда он передаётся воздушно-капельным путём, летучие мыши… — он замолчал, видя реакцию доктора, но потом жалобным тоном добавил: — Это ведь эпидемия!
— Бешенство не передаётся от человека к человеку, — терпеливо ответил врач.
— Иногда бывает!
— Это интернетовский миф. Такой же, как лечение рака зелёным чаем.
— Значит, это новый вид, который мутировал! — закричал Стас.
Лев Анатольевич внимательно посмотрел на пациента.
— Я выпишу вам успокоительные, — пообещал он.
— Видите! — сказал он. — Агрессия, и вот ещё, — он сунул доктору под нос собственную расчёсанную руку.
— Это нервное.
— Это! — ткнул Стас рукой в болячку. — Это то, что убьёт меня!
— После выписки, вам стоит посетить психотерапевта, — мягко сказал Лев Анатольевич.
Стас каждое утро искал у себя признаки бешенства и находил, но врач ему не верил. А Стас не верил в то, что врач не верит. Он ждал, когда за ним придут. Ждал каждый день, но никого не было. А потом эпидемиологи нашли источник заразы, и мир Стаса рухнул.
Источник заражения найден! Это кошениль — насекомое, из которого добывают кармин — краситель, используемый в большинстве продуктов. Новый вид кошенили, выведенный в одной из петербургских лабораторий, оказался заражённым. Насколько безопасны продукты, которые лежат на наших полках?
Северной столице грозит голод? В чём не лежит кармин? Это и многое другое…
ЛПО «Воздвиженск» был закрыт. На вывеске было написано, что завод временно прекратил свою работу в связи с Кошенилевым вирусом. Рядом висели списки умерших. Теперь уже без фотографий. Стас посчитал имена, вышло сорок два человека. Сорок два человека, которых он не убивал. Стас долго стоял перед списками. Присев у стены предприятия, он нашарил в кармане пачку сигарет. Курить начал в больнице. Там многие курили, а он стал, когда узнал, что вовсе не убийца. После новостей об источнике заражения со Стасом случился припадок. Может, физически он и не убил никого, зато умственно давно и безнадёжно вошёл во вкус.
Продукты, содержащие кармин из модифицированной кошенили, были обнаружены во всех продуктовых магазинах Ленинградской области. Глава области заявил, что будет проведено тщательное…
***
Свежие трупы привозили каждое утро. Могучие рефрижераторы освобождались от ледяных брёвен, и ехали за следующей партией. Брёвна грузили на склад, а дальше сжигали в печи.
В этот раз разгружать не торопились, водитель нетерпеливо ждал, постукивая руками по рулю.
— Эй! Долго ещё? — спросил он у менеджера, который носился с его накладными. — Мне на Обуховский ехать.
— Да подожди ты! — сказал тот, махнув ему рукой.
Водитель вылез из машины, потянулся, достал из кармана пачку и закурил. Октябрь выдался дождливым, но тёплым. В выходные хорошо бы поехать куда-то, но у него была смена.
— Ну и куда мне их?! — орал кто-то позади. Водитель обернулся и посмотрел на менеджера и разъярённого мужика, который шёл рядом.
«Червяков! — не поверил своим глазам Стас, — Выкарабкался гад! И это он — новый кладовщик? Ну да, закупать-то теперь нечего…»
Сергей Борисович был таким же плешивым низеньким мужчиной. Только похудел после болезни. Стас натянул кепку пониже, хотя и был уверен, что Червяков его не узнает. Бывший главбух окреп, возмужал и больше не походил на сутулого мальчишку, чьи плечи были опущены под гнётом ответственности. К тому же Сергей Борисович был занят руганью и на водителя не обращал никакого внимания.
— Склад полон! Куда ещё?
— А мне откуда знать?! У нас по расписанию возят.
— И так в две смены работаем… — разъярённый ситуацией, Червяков замолчал и посмотрел на водилу, тут же сказав: — Курить на территории кремационного центра запрещено!
Стас нехотя выбросил сигарету и раздавил её.
— И мусорить тоже! Где ваша маска?!
Водитель пошарил руками по куртке, по карманам джинс, будто пытаясь найти маску, но сделал это лишь за тем, чтобы успокоить бдительного работника. Червяков сузил глаза и, если бы на нём самом не было маски, водитель бы увидел, что губы кладовщика сжались в полоску.
— Наденьте маску! — потребовал он.
— Примите груз, и я поеду, — ответил водитель.
— У нас некуда складывать, — сказал разгневанный кладовщик.
— Да мне насрать, мне ехать на Обуховский за замороженным пельменями, как думаешь, хорошо они рядом с трупаками будут лежать?
Червяков выдохнул.
— Подождите ещё двадцать минут.
— Слышь? У нас за опоздания штрафуют. Забирайте своих клиентов, хоть сюда кладите! Мне ехать надо.
После препирательств и созвона с руководством, трупы пришлось принять, причём сделать, как предложил водитель: выложить прямо во дворе. Ровные ряды покойников обогревались тёплым осенним ветром.
Водитель, наконец, сел и завёл мотор. До Обуховской Обороны сорок минут езды, а потом на склад, и так весь день. И всё-таки лучше, чем быть главбухом. Вон чего с их заводом стало. В цехах печи, а вместо ЧПУшников — сжигатели. Только такие как Агиля всё равно там работали. И умудрялись делать план. А вместо графиков с цилиндрами теперь были графики с брёвнами. И Червяков, сука, выжил!
«Надежды нет! Мы очень сожалеем… Даже не могут предсказать, загнётся пациент или нет! Что за врачи?!»
Стас с силой сжал руль и тут же одёрнул себя, начал считать до десяти. Он с трудом принял правду о том, что причиной смерти Агили Рашидовны стала вовсе не слюна его мёртвого пса, которую он положил ей в чай, а кармин, который она использовала для того, чтобы покрасить масляный крем в нежно-розовый цвет. Собака не была больна бешенством, а может, вирус просто не выжил в слюне. В любом случае никакой заслуги Стаса в массовых смертях не было.
«Трупный яд ведь очень токсичен, — подумал вдруг Стас. — А работая на складе с опасным грузом можно…»
Червяков был кладовщиком, и по-прежнему вёл себя так, будто был пупом земли.
«В этот раз я всё продумаю», — пообещал себе Стас.
Автор: Ядвига Врублевская
Источник: http://litclubbs.ru/articles/26424-beshenstvo-razuma.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
Литературные дуэли на "Бумажном слоне": битвы между писателями каждую неделю!
- Выбирайте тему и записывайтесь >>
- Запасайтесь попкорном и читайте >>
Вам понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб.
