Начинали мы идти новый штрек на сверло, крепление 17-й аркой, перетяжка сварной сеткой из проволоки-шестёрки. Вернее, штрек уже был ранее начат, но вскоре у начальства планы поменялись и бригаду в срочном порядке перебросили на другой участок. Спустя время к штреку вернулись и проходить его дали нашей бригаде. В принципе, сопряжение уже сделано и нам не нужно с ним возиться. Также пройдены первые метров 10. Доставка осуществлялась только по уклону, заезд в штрек ещё не был сделан. На уклоне останавливали вагоны, разгружали крепь, временно складывали её у борта. Затем на плечах уносили в штрек. Мастером у нас был парень, который не очень-то был у рабочего коллектива в доверии. Проще говоря, недолюбливали его.
Ну да ладно. Приходим на работу. На наряде начальник даёт задание разгрузить две единицы – одна с огнивами (верхняками) и другая с ножками. Вагоны уже опущены на место, привязаны цепью к рельсовому пути, трос отцепили и забрали. Если после разгрузки крепи трос освободится, значит, прицепить вагоны и выдать их наверх. Ну и с уклона перетаскать металл в штрек и начинать бурить забой под отпалку. Что ж, наряд понятен. Пошли в шахту. Мастер с нами.
Приходим на место. Вагоны стоят на уклоне, троса нет. Верхний вагон с ножками, нижний – с огнивами. Ниже нас метрах в ста работают люди – устанавливают дополнительную лебёдку для работы на крутом заезде. Явное нарушение ТБ. Указываем мастеру:
– Что за координация действий? Одному участку дают наряд лебёдку устанавливать на уклоне, а выше другой участок вагоны разгружает.
Мастер топнул ногой по цепи, которой были «привязаны» вагоны к рельсе:
– Вам дали задание разгружать, выполняйте и не рассуждайте.
Цепь соединена «лягушкой» от конвейера СР-70, в отверстия просунут болт. Наклоняюсь и убеждаюсь, что гайка накручена на полную резьбу. Значит, болт никак не вылетит, цепь не рассоединится и вагоны не «убегут». В принципе, вагоны цепью фиксировали множество раз, работали и никогда проблем не было. Но ранее людей ниже не было, а сейчас есть и оттого на душе немного не по себе. Спускаюсь вниз, чтобы предупредить шахтёров о потенциальной опасности. Они кивают головами:
– Да мы сами знаем. Вот сейчас лебёдку по-быстрому раскрепим и в заезд уходим.
Пока ходил, попутно смотрел – не висит ли на распоре лишняя цепь, чтобы на всякий случай ещё и второй вагон к рельсам «привязать»? Как назло, ни одного свободного куска не оказалось.
Поднимаюсь к себе. Мастер торопит:
– Хватит сачковать, наряд надо делать.
Сухо отвечаю ему:
– Успеем, смена только началась. Пусть мужики внизу раскрепят лебёдку и уйдут в заезд.
Согласился. Отстал от меня, пошёл смотреть обстановку в другой забой. Заодно и с глаз долой свалил от нас. Один чёрт от него пользы как от козла молока, своим нудными разглагольствованиями только на нервы действует. Во всяком случае, без него спокойней работается.
Спустя немного времени мужики на лебёдке помахали нам светом, дав понять, что они пошли в заезд. Как оказалось, они решили во время нашей разгрузки съесть «забутовки» (читай: «тормозки»), а после продолжить свою работу по раскреплению лебёдки.
Разгружать начали с нижней единицы, т.е. с огнив. Быстренько сложили их в пачку под бортом, пошли разбираться со стойками. Залез в вагон, подаю их на борт вагона, товарищи принимают и складывают у борта рядом с огнивами. Подал одну стойку, вторую, третью. В очередной раз наклоняюсь и вдруг ни с того ни с сего вагон качнулся. Машинально поднимаю голову и замечаю, как в свете фонаря «побежала» металлокрепь уклона. Мелькнула мысль: «Орёл!». Дело худо, но будет ещё хуже, если сопли жевать. Быстро переваливаюсь через верхний борт и падаю на шпалы. Вырисовывать красивый пируэт нет времени, важно поскорее выпрыгнуть из вагона. Впрочем, моё «десантирование» прошло более-менее удачно – немного отбил ногу, на этом травматизм и завершился.
Кувыркаюсь по шпалам, а мои товарищи уже во всё горло орут вниз и бешено машут светом. Сорвавшийся с цепи «орёл» из двух вагонов быстро устремляется по рельсам вниз. В районе лебёдки вагоны забурились, выбило крепь. Сопряжение не затронуло, вагоны каким-то чудом проскочили «утюг», пролетели мимо «быка» и остановились ниже.
Когда всё стихло, побежали вниз смотреть последствия, из заезда вышли шахтёры с лебёдки. Посмотрев, что от их труда не осталось и следа, один из них пошутил:
– Хорошо, что мы не успели лебёдку до конца раскрепить. Всё равно заново устанавливать надо.
Но почему же вагоны «убежали»? Идём к нам смотреть на цепь, которая держала вагоны. Подходим и видим – одна боковина «лягушки» оторвана и болтается на болте. Смотрим, а у неё излом, который должен быть свежим и серебристого цвета, оказался давным-давно проржавевшим, серебристой осталась лишь небольшая часть с края «лягушки». За счёт этого перешейка «лягушка» выглядела целой и якобы невредимой. До поры до времени. Когда же мы выгружали металл, перешеек переломился – «орёл» был выпущен на свободу.
Мастер попытался на меня «наехать»:
– Не убедился в безопасности! Накажу! Ты куда смотрел?!
Отвечаю ему спокойно:
– На тебя смотрел, как ты на цепи танец отплясывал. Не ты ли по ней ногой топтался?
Мастер опять орёт:
– Ты сам должен был убедиться!
– Я убедился: шпала по рельсе не «едет», костыли хорошо пробиты, болт в «лягушку» вставлен, гайка на всю резьбу закручена. Что ещё надо?
– «Лягушку» надо было посмотреть!
– «Лягушку» надо было смотреть тем, кто вагоны цеплял. И то не факт, что они увидели бы дефект.
В общем, отболтался. Начальник никого наказывать не стал, но уже впредь никто ниже нас на уклоне не работал во время нашей разгрузки вагонов. Ну а чуть позже в рельсовый путь на уклоне врезали стрелку и сделали заезд в штрек.
