В «Анне Карениной» есть такой пассаж: «[Вронский] побрился, оделся, взял холодную ванну и вышел».
Окей, сразу несколько вопросов.
Первый. Откуда кривая конструкция в духе гугл-переводчика «взять ванну»
Dторой. Перечитайте цитату. Почему он (!) сначала оделся, а потом только принял ванну (если мы предполагаем, что это означает: принял ванну). Не залез же он в одежде в холодную воду. Он, конечно, бравый был, но не настолько.
Начнем со второго вопроса. Можно предположить просто небрежность Толстого или переписывавшей за ним Софьи Андреевны, но, возможно, здесь другой оттенок значения. Что-то вроде: совершил водные процедуры, плеснул в лицо, на шею и под мышки из емкости (ванна? тазик?) с холодной водой.
Впрочем, отчасти критикуя эту же версию, скажу, что про умывание Толстой писал прямо. Вот, например: «Окончив умывание, Вронский подсел к Серпуховскому».
Теперь к самой конструкции. Тут не высшая математика: калька с французского, конечно. Как в английском есть to take a bath, во французском есть de prendre un bain. То есть дословно «брать ванну».
Вы, наверное, думаете: ясно, до революции дворяне-галломаны говорили так (а у остальных и ванн особо и не было), а потом стали использовать нормальную русскую конструкцию: принимать ванну. И да, и нет. На самом деле обе конструкции сосуществовали в конце XIX – начале XX вв. И даже у одного писателя в двух разных книгах могла быть то одна, то другая.
Смотрите.
1837: «Я остановился брать ванны и пить воды». Это из письма Лермонтова
1855: «Вы можете взять ванну, какую хотите». «Фрегат Паллада» Гончарова
1863: «Как хорошо каждый день поутру брать ванну». Это из «Что делать?» Чернышевского
1864: «Потом я беру холодную ванну в 8». «Никуда» Лескова
1892: «Сегодня дети берут ванну». «Детство Темы» Гарина-Михайловского
1911: «Есть одно белое мясо с овощами, брать ванну и тому подобные ужасы». Это «Писем издалека» Тэффи
1916: « Ценил Федор Михайлович отличную русскую баню, которою он, не беря ванн, часто пользовался». Из воспоминаний жены Достоевского
Происходит революция.
1917: «Не выходите в коридор ― я иду брать ванну». Это Замятин, «Островитяне».
1925: «А воротясь домой, брала ванну». Это Бунин, «Окаянные дни»
1927: «Брал ванну и при этом взвесился». Это Булгаков, «Морфий»
1927: «Не стригли волос, видимо, не каждый день брали ванну». Это Алексей Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина»
1928: «Извините: брала ванну, угорела, сушу волосы». Это Максим Горький, «Жизнь Клима Самгина»
1940: «Ну вот и хорошо, что ванну пристроил, ― одобрительно сказал Азазелло, ― ему надо брать ванны». Это из «Мастера и Маргариты».
На этом все. А что с «принимать ванну»? Насколько это ново?
Не очень. «Принял ванну в 18-й раз и уснул благополучно», — это записал Фонвизин в журнале в 1789 году.
Дальше:
1865: «Он любил принять ванну с дорогими духами». Писемский, «Русские лгуны»
1893: «Я же излечился ежедневно принятыми ваннами». Гершензон, «Письма сыновьям»
1897: «Обедали без него, т. к. в 9 ч. он принял ванну». Дневник Николай II
1897: «Она успокоилась только тогда, когдаон принял ванну и сам попросилесть». Мамин-Сибиряк, «Вертел»
1911: «Он принял ванну, причем, вопреки обыкновению, очень деликатно выругал матроса». Тэффи, «Святой стыд»
1922: «Через два дня Иван Ильич вернулся на рассвете с завода, принял ванну и лег в постель». Алексей Толстой. «Хождение по мукам»
1927: «Эрнест Павлович Щукин бродил по пустой квартире и решал вопрос: принять ванну или не принимать». Ильф и Петров, «Двенадцать стульев»
Ну и дальше везде «принимать ванну». Даже у эмигрантов Гайто Газданова и Владимира Набокова в тридцатых уже «принимать ванну».
Интереснее всего, конечно, двойное использование конструкций у Тэффи (причем в один год) и Алексея Толстого. Интересно, они это делали осознанно, подчеркивая разные оттенки смысла или произвольно? У меня пока нет ответа.
